— Нет, господин, я одна. — Смутный рассказ. Какой бы искренней и ранимой она ни казалась, он всё равно чуял ложь, если не всё, что она говорила, то часть. — Меня никто не посылал, клянусь, я случайно оказалась в том месте… — девушка запнулась.
И тут Хэварт почувствовал за пеленой ярости и того урагана, что творился у него внутри, холод в ладонях. Знакомый холод.
Мариса насторожилась и дёрнулась, когда Хэварт шагнул к постели, оглядел царивший беспорядок и рывком откинул сбившийся матрас. Девушка, спохватившись, кинулась к тайнику, но поздно — Хэварт уже успел взять спрятанный узел. Там явно было что-то ценное.
— Не трогайте, это моё! — отчаянно затрепыхалась девушка, пытаясь отнять находку. — Вы не имеете права! Отдайте! Немедленно! Верните!
Хэварту было противно от самого себя, от того, что он сейчас делал, поскудней он себя ещё никогда не чувствовал, даже когда шёл на преступление, почему-то к этой простолюдинке он испытывал приступ совести. Но на кону была жизнь брата, и он не мог иначе. Не обращая внимания на бессмысленные попытки Марисы отнять находку, развязал ткань. На постель водопадом посыпались золотые монеты, драгоценные камни, украшения, какие-то бумаги. Целое состояние. Он с мрачностью глянул на притихшую девушку, по её лицу текли блестящие слёзы. Проклятие, у неё было такое лицо, будто он её чести сейчас лишил, хотя откуда у горничной, искавшей место в борделе, она могла быть?
— Откуда это у тебя Мариса, у простой горничной? Ты украла и сбежала, а теперь прячешься? — Девушка содрогнулась, услышав предположения мужчины, вскинула руку к лицу. Бездна, ну не ударил же он её на самом деле. Что за игра? — Отвечай, — неуклонно потребовал, сжав кулаки, усилием подавив подкат магии, что роднился с теми металлами, из которых были сделаны драгоценности.
Девушка раскрыла губы, чтобы говорить, её грудь под тонкой с глубоким вырезом сорочкой вздымалась в неровном дыхании. Хэварт непроизвольно скользнул по проступающим вершинкам и сухо сглотнул, возвращая взгляд на побледневшее лицо Марисы. Только поздно, приток жара хлынул к паху, пробуждая в теле не самые благочестивые желания. Следовало ожидать после полугодовалого затворничества в замке. Это разозлило ещё больше, пора заканчивать со всей этой путаницей.
Хэварт медленно приблизился, навис скальной глыбой над сжавшейся девушкой, которая усилием воли осталась стоять на месте. Храбрая, маленькая, с хрупкими плечами и чистой белой кожей. Всё это происки врагов, они тщательно всё подобрали, хотя эта неженка вовсе не в его вкусе.
Мариса посмотрела куда-то в область ключицы мужчины и облизнула губы, столь порочно и невинно, что естество непроизвольно налилось свинцом, натянув ткань штанов. Хэварт смотрел в её холодные родники глаз, пытаясь выискать хоть долю притворства и фальшь, но нет, он готов был поверить в её незыблемую чистоту. Кто же она такая? Умелая магичка, искусно окручивающая и соблазняющая высшую знать? Или бедная горничная, потерявшая работу? Тогда откуда у неё всё это барахло?
— Откуда? — вкрадчиво спросил в который раз, нарушая это дикое напряжение, ловля себя на мысли, что на грани, и его терпение скоро лопнет.
Мариса торопливо стёрла ладошкой сорвавшуюся с ресниц слезу, затравленно глянула на него. Коварная лгунья.
— Это… — начала девушка, загнанная в ловушку, и Хэварт кожей чувствовал, как она копается в своей светлой головке, подыскивая нужное оправдания.
— Милорд! — раздался с лестницы голос Аскила, заставляя девушку смолкнуть и вздрогнуть. — Милорд, — появился чуть запыхавшийся мужчина в дверях. — Госпожа Игнэс эрн Ларси у ворот замка с визитом к вам.
Хэварт не сразу понял слова управляющего. Аскил, увидев Марису в одной ночной рубахе, виновато опустил взгляд и отступил за порог. Выдохнув, Хэварт смерил девушку тяжёлым взглядом, пребывая в полном замешательстве. Игнэс здесь? Только её не хватало!
— Ты ей не сказал, чтобы она убиралась?
— Миледи настаивает, у неё сильная мигрень, ей нужна помощь, господин.
Аскил явно переживал, и Хэварту не мешало бы смилостивиться над стариком. Разберётся сам. Что ж, на Игнэс это похоже — застать врасплох.
— Нет! — вскрикнула Мариса, когда Хэварт подхватил с постели бумаги.
— Продолжим разговор позже, — бросил он остолбеневшей девушке, направился к выходу, запирая за собой дверь.
Выйдя в коридор, сунул свёртки во внутренний карман жакета. Он изучит бумаги чуть позже и узнает, кто она. Блудница. Воровка. Или подосланная. И эти украшения её — плата за заказ.
— Её карета у ворот, — подступил Аскил, напоминая о нежданной гостье.
— Ты что-то нашёл? — спросил о более важном, хотя визит бывшей… подруги окончательно добил.
— Ничего, милорд, никаких признаков взлома. Кухарка и привратник ничего такого не заметили. Я понятия не имею, как они прокрались, я был в замке весь вечер и ничего не слышал.
— Они не пользовались дверью, Аскил, — хотелось уже послать управляющего встретить ночную гостью, а лучше отправить её назад, откуда приехала. Они расстались, и, кажется, он дал ей понять, чтобы она убиралась навсегда. Внутри заскребла гнилыми когтями тоска, всё-таки это до сих пор его цепляло. — Следи за Марисой, никуда её не выпускай из замка, пусть есть щит, но её нужно ещё проверить. И заодно приготовь… — Хэварт обречённо вздохнул, всё же как бы он ни был в бешенстве, а прогнать женщину ночью ему не позволяло воспитание, — ...приготовь ещё одну комнату. Как можно подальше от моей. Завтра леди уедет.
— Понял, милорд.
Кровь после напряжённого разговора всё ещё кипела и неистово бурлила в венах, мысли путались.
День явно не задался. От одной мысли, что Вит в руках негодяев, Хэварта прошибал холодный пот, в груди всё клокотало. Кто эти люди? Знать бы. И как бы Вит не натворил глупостей. Младший брат ещё слишком юн. Даже несмотря на то, что с недавних пор совершеннолетний, он был по-прежнему для Хэварта мальчишкой, излюбленным светским обществом. Оказавшись в Ристоле, брат на стены лез от безделья и одиночества. Это Хэварт во всём виноват — приказал ему сидеть в замке, а сам нарушил это правило и, как только закончил дела по оформлению многочисленных документов по поводу его приезда в столицу, отправился в трактир. Эту привычку оказалось не так просто искоренить, но он должен знать, кто на сегодняшнее время заправляет всеми тёмными делами в Вальшторе. Так ему спокойней отсиживаться.
И поплатился. Если бы он был в замке, то…
Хэварт, снимая магический щит, приказал привратнику раскрыть ворота. Во двор въехала карета, запряжённая в двойку лошадей. Недурно. Интересно, это её возлюбленный так щедро одарил?
Открыл дверку, выхватывая в полумраке стройный силуэт девушки, белое лицо роковой красоты, глубокую обольстительную улыбку. Игнэс изящно подала руку, вложив в его ладонь тонкие ровные пальчики в кружевной перчатке, унизанные перстнями. Хэварт помнил, какими ласковыми они могут быть. Он невольно сжал кисть жёстче и грубо дёрнул из кареты, поторапливая.
— А ты не изменяешь себе, Хэви, всё такой же пылкий, неутолимый, так соскучился по мне, милый? — невозмутимо встряхнула своими роскошными каштановыми волосами, смотря из-под припущенных ресниц на губы мужчины.
— Что ты здесь забыла? — процедил сквозь зубы, одёрнув от себя тонкое запястье.
«Не хочу её видеть и слышать», — отвращение подкатило к горлу. Хэварт хорошо помнил о том, как её улыбка заставляет путаться мысли, но это было раньше, до того, как она предпочла другого… Водила на поводке и ударила тогда, когда он был не готов, почти причинила боль, когда он почти потерял себя. Но его глаза открылись, ей не удастся приручить его вновь.
— На больную ты не похожа.
— А я безумно соскучилась, — проигнорировала его слова, ответила приглушённо, чуть хрипло, как она умела. В серебристых глазах сверкнуло что-то такое, чего Хэварт никогда не замечал в ней раньше, убеждённый в том, что в этой кукле нет души. Игнэс, пользуясь его минутным раздумьем, внезапно прильнула к мужчине всем телом, прижав одну ладонь к животу мужчины, другую к паху. — Ого, ты такой возбуждённый… — прошептала сладко.
