Несколько раз меня выкидывало обратно на утёс. И в этот раз поток ушедших тянул меня куда сильнее, неудержимо. И будь я одна, итог был бы закономерен. Только одни и те же сильные руки, что крепко обнимали, удерживая на самом краю, были гарантом того, что я не растворюсь в гранях мертвого мира.
Я упрямо раз за разом, возвращалась в свой кокон тьмы и боли, каждый раз, заново начиная верить, что время, застывшее между жаром и холодом, закончится, и я смогу вздохнуть полной грудью.
Вот и сейчас я опять возвращаюсь к телу погибшей дроу, к которому оказалась привязанной неизвестным ритуалом. Рядом с ним, на коленях сидела та самая, красивая даже в глубокой старости дроу. Она что-то читала речитативом, меняла на теле какие-то повязки.
Заглянула под одну из них. Уууу! Дело швах. Края колотых ран воспалились и сочатся сукровицей. Прикинула уровень развития медицины… М-да, мне будет больно.
Дроу вскинула голову, и пристально посмотрела прямо на меня. И хотя я прекрасно знала, что видеть она меня не может, от этого взгляда стало не по себе. Она аккуратно сняла со своей шеи крупный медальон из камней тёмно-синего цвета и, разрезав свою ладонь и мою, точнее тела, в которое я пытаюсь вселиться, зажала украшение между двумя ранами. А потом, произнося без перерыва одну и ту же фразу, застегнула цепочку на моей шее. Стоило перепачканному в крови медальону коснуться тела, как меня буквально утянуло в плотный туман.
Странное место. Это не пустота, не утёс. Я знала, что я сейчас не в теле, потому что пребывание в теле дроу для меня было очень болезненным. Всё вокруг затянуто густым, почти осязаемым туманом. Только размытый свет, как от небольшого костра, пробивается сквозь эту завесу. Не имея другого варианта действий, пошла на этот свет.
В голове мешалась всякая ерунда. Начиная от воспоминаний о глубоководных рыбах, что приманивают при помощи фотофора, особого светящегося органа, добычу к себе поближе, и заканчивая сказкой о двенадцати месяцах. Ну, искренне надеюсь, что меня там не ждёт какой-нибудь выросший до размеров слона меланоцет Джонсона. Вот вряд ли я обрадуюсь такой встрече.
Но у небольшого костра обнаружилась только очень знакомая дроу. Даже жутко стало от понимания, что я видела её с чудовищными ранами на теле.
— Мне напомнили, что мое имя Айриль Ночной ветер. — Начала она, жестом приглашая меня к костру.
— Лилит, ночная или тёмная. "Темная луна". — Представилась как и дроу, с расшифровкой имени.
— Ты отмечена знаком нашей богини. — Она внимательно рассмотрела татуировку с пауком на моем плече.
— Детская шалость, в моём мире нет культа Прядильщицы. Так, кажется, вы зовете свою богиню. — Ловлю себя на мысли, что я говорю ровно то, что думаю. — Здесь всегда так…
— В полях Морины невозможно соврать. — Она поняла, о чём я спрашиваю. — У тебя глаза, как у Лангран, но ты не из них.
— Обычные карие глаза. О Лангранах первый раз слышу. — Ответила, не понимая, зачем я здесь.
— Странно, но не самое важное. — Она ещё раз внимательно осмотрела меня с ног до головы. — Так ты и есть та душа, которую призвали на моё место?
— А почему меня и из другого мира, а не тебя обратно? — задала давно интересующий меня вопрос.
— Потому что при гибели, если не удержать связи тела с душой, они рвутся и больше не срастаются. — На лице дроу на секунду проявилась грусть, но только на секунду. — Ты хочешь занять моё место? Именно ты сама?
— У меня нет другого выбора! — развела руками, можно подумать она сама не знает.
— Выбор есть всегда. Даже просто уйти, это выбор. Неужели даже мужчина, чье сердце ты приняла, не привязывает тебя к жизни? — она показала мне на рисунок на моем запястье и клинок, зажатый в руке.
Я настолько уже привыкла, что моя ладонь всё время сжимает рукоять саркса, что, наверное, забери его у меня, и мне будет чего-то не хватать.
— Только для того, чтобы вытащить его, я и пытаюсь сделать невозможное. — Призналась дроу. — Только никакое сердце он мне не отдавал, рисунок появился, когда я забрала у него этот нож, он какой-то ритуальный, видимо из-за этого. И насколько я успела понять, мужчины у дроу не сильно ценятся. Так почему ты думаешь, что для меня это аргумент?
— Потому что ты не дроу. И что значит забрала? Саркс невозможно забрать силой. И даже потребовать нельзя, точнее можно, но результата не будет. Этот клинок можно передать только во время принятия, когда мужчина сам его готов отдать в твои руки, вместе со своей жизнью. — Объясняла она мне некоторые нюансы.
Когда я ей рассказала, каким образом у меня оказался саркс она долго смеялась. А потом начала подробно объяснять что, как и почему. У дроу оказывается, не было института брака, а привязанность к мужчине считалась слабостью. Поэтому передача саркса была чем-то вроде брачных игр с самкой богомола. Конец которых, для самца был весьма печален.
Отсмеявшись, дроу, показательно загибая пальцы, разъяснила мне мои ошибки. Дроу не целуют мужчин. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Бедный Ядгар, представляю, каким шоком для него было мое поведение. Ни одна дроу ни при каких обстоятельствах не даст имя менталисту, потому что устанавливается связь, между давшей имя и менталистом. И подпитывать с этого момента он будет её и только её.
Хорошо, что определить, куда уходят силы мало кто может, как заверила меня Айриль, иначе бы Ядгара просто убили бы, как только обнаружили бы, что для подпитки сил дома он больше непригоден. А ещё она рекомендовала мне всей душой молить Прядильщицу, чтобы Ядгар оказался менталистом пятого дома, иначе сложно представить реакцию тех, кто увидит вдруг появившиеся на груди мужчины цветы орхидеи, символа пятого дома.
Но раз я приняла клинок, и мужчина жив, то это что-то вроде связывающего парного ритуала. То есть, грубо говоря, я умудрилась заставить мужчину на себе жениться.
— Не переживай! — отмахнулась дроу. — Для него это небывалая честь. А для тебя ничего не значит. Мужчин, или даже, как принято в этом мире, мужей у тебя может быть сколько угодно.
— Стоп! В смысле, мужей? — насторожилась я.
И как оказалось не зря. В этом мире, из-за нехватки женщин и проблем с деторождением, сложились традиционно полиандрические отношения. То есть женщина, чуть ли не обязана была осчастливить собой нескольких мужчин. Исключения случались всё реже и реже.
Дроу, у которых вообще был матриархат, себя подобной ерундой не утруждали. Всё мужчины дома были собственностью дома, распоряжаться которой по своему усмотрению могли все женщины, принадлежащие к дому.
Вещи, вбитые в голову каждой девочки-дроу чуть ли не с момента рождения, ставшие практически рефлекторными. Настолько естественными, что даже зелье, стирающее память, не смогло эти знания уничтожить.
Мне с моей наивной верой, что когда-нибудь я встречу своего единственного и на всю жизнь, этот мир казался всё более диким. А уж про мое представление, что глава семьи муж и отец, здесь наверное даже думать не стоит, с учётом наличия менталистов? Здесь такие суждения не пользуются популярностью, как я посмотрю.
— А почему ты не ушла за грань? Потому что за тебя ещё не отомстили? — спрашиваю у замолчавшей дроу.
— Потому что осталась сестра, я не помню её, не помню где она и что с ней, но знаю, что она нуждается в моей защите. — Немного помолчав, она продолжила. — И как недавно мне напомнили, весь дом нуждается в этой защите. Получается, я не выполнила свой долг. Долг дочери и наследницы. И чего уж скрывать, я хочу узнать, кто и за что меня убил. И отомстить. Тебя зовут обратно, видишь?
Мое тело действительно истончалось по контуру. Видимо та, старая дроу, всё ещё пытается меня удержать.
— Запомни мои слова. Тебе может помочь Селена Лангран. Найди её, она дала слово. — Второй раз она упоминает эту фамилию.
— Селена? — усмехнулась я. — В моём мире Селена и Лилит две противоположности. Но прежде чем бегать кого-то искать, мне нужно хотя бы ожить, или как это называется.
