— Я всегда рад к нему прислушаться, — как и положено любящему сыну, возразил я.
— Мы все понимаем, — пропустив мой ответ мимо ушей, продолжила мама, — как старший сын в семье, с тебя и требовали больше. Но для нас важно, чтобы твоя скрытность и сдержанность не навредили тебе в распознавании своего самого близкого существа.
— Что же вы готовы посоветовать мне?
— Если проявится интерес — не упускай момент, постарайся сблизиться и узнать девушку лучше. Всякая неймарка будет готова к более близкому знакомству.
— Сами же знаете, неймарок я мало встречаю. Придется мне, отец, подобно тебе присмотреться к представительницам других рас.
— У нас говорят, молния в одно дерево дважды не ударяет, — засмеялась мама. — Это только Гайяр такой вот оригинал оказался — распознал избранницу во мне.
— А я уже планы строю, — без намека на улыбку возразил ей. — На Землю же скоро лететь.
— Все мы знаем, что пребывание среди моих соплеменников для тебя особенно невыносимо. С твоей то замкнутостью.
Тут мама права: земляне совершенно не воспринимают границ личного пространства.
— Значит, от тебя советов не будет?
— Я только о своем опыте могу судить, — мама снова бросила на отца многозначительный взгляд. — Гайяр все испортил своей категоричностью и нежеланием узнать меня лучше.
— Супруга, будь ко мне снисходительна, — мягко засмеялся отец, погладив свою дейрану по волосам. — Ты же совершила невероятное, сокрушив весь мой мир.
— Мое мнение, кем бы не была избранница, всегда важно быть с ней абсолютно искренним, не создавать тайн и не скрывать истину. Но и мерять всех под один шаблон нельзя — каждый из нас по-своему реагирует на такие вызовы как интерес неймарца. Уверена, это и на неймарок распространяется.
— Ага, значит, ваш рецепт: напористость, искренность и длительный период узнавания.
— Что за ерунда? Нет никаких рецептов! Просто старайся быть чутким.
— Смотри в оба и сделай все, чтобы она не сбежала! — уверенно пригрозил отец. — И не тяни с признанием, так девушка будет понимать, ради чего перемены.
— Если она неймарка, то поймет, — покачала головой мама, — но если нет…
Я выжидательно уставился на родительницу. Сейчас советы мамы казались как никогда значимыми, но она оборвала себя на полуслове.
— Не будем заниматься пустой болтовней, уж ты Леакрэ чужачкой не заинтересуешься.
Отец несогласно мотнул головой, но тему послушно сменил, явно не желая волновать маму.
— Вместе придумаем как сдержать намерения Оболтуса вменить тебе заботу о его очередном потомке. Встреча с дейраной пока не грозит, а вот наш многодетный обжора вполне реален.
Глава 3
Арианна
С трудом согнав липкие остатки сновидения, поднялась, пробудившись от сигнала, знаменующего начало для на Альдисе. На несколько минут прикрыв глаза, попыталась вспомнить, о чем же был сон? Бесполезно, лишь размытые образы и ощущение близкой угрозы отпечатались в памяти.
Вот уже год я начинаю день с пристального изучения своих рук. Каждое утро подношу ладони к лицу, вглядываясь в затейливые узоры из голубоватого сияющего огня, что словно вены проступают на поверхности кожи. Нас учат ощущать их силу, распознавать и подчиняться той энергии, что отныне властвует над нашими телами и разумом.
— Отпустите прошлое, — с этой фразы началось обучение. — Забудьте о мире, в котором вы когда-то жили. Оставьте в нем все проблемы, заботы и волнения. Привязанности, все что когда-то было значимо или казалось неотвратимым — в прошлом. Настоящее же в единственно истинном свете Алади, нашей путеводной звезды и богини, направляющей вас с этого дня и до скончания ваших жизней.
Наш путь — отрешенность от всего, что сокрыто за стенами этого храма, погружение в самих себя и в итоге — абсолютное перерождение. Я изредка встречала старших сестер, тех жриц, что уже полностью поглотило сияющее пламя. Для меня, еще не успевшей окончательно забыть земное прошлое, они казались чем-то сверхъестественным. Как если бы мне вдруг повстречались «люди Х» из наших земных мифов.
Даже в сравнении с представителями других рас конфедерации жрицы, завершившие обучение, казались мне чем-то… нереальным. Словно бы… неживым. В чем-то, действительно, чуждым миру снаружи.
Но видела я их очень редко, в большинстве своем тех, кто обучали нас — новоприбывших.
— Что нужно знать о жизни вне Альдис?
Безжизненным тоном, абсолютно ровным и безэмоциональным голосом с остекленевшим взглядом вопрошали они.
— Ничего, — так же безлико хором откликаемся мы, снова и снова погружаясь в коллективный транс, предшествующий онемению — так ощущается влияние силы богини, с каждым днем поглощающей новые участки наших тел.
Не удивительно, что старшие сестры безразличны ко всему, вероятно, они давно утратили способность ощущать хоть что-то, их тела не нуждаются в пище или тепле, а души — в сопереживании и страстях. Ледяной огонь Алади овладел ими, сделав совершенными и бесчувственными.
Стянув просторное одеяние, встаю под струи душа. Нам, еще только стремящимся к мощи Алади, приходится следовать жалким потребностям наших несовершенных тел: смывать пот и грязь, носить согревающие одежды, питаться и даже… рожать.
Взгляд со ставшей уже привычной опаской устремился на мутное отражение в стене напротив.
— Может быть, сегодня?
Дрогнув, губы шепнули заветный вопрос. Рука медленно скользнула по запотевшей отражающей поверхности…
Увы! Как и каждый день из прошедшего года, я вижу темное пятно в испещренном голубоватой вязью силуэте собственного тела. На груди, именно там, где висит оставленный неймарцем кулон. Тот самый подарок Леакрэ, что словно искорка в ночи мерцает в мареве сияющего холода, окутывающего Альдис, даря ощущение тепла и не позволяя силе богини распространиться полностью.
Возможно, причина того, что я продолжаю помнить — в этом?..
Сглотнув, в страхе от своей неправильности, отступила под струи прохладной воды. Они, как и скудный рацион, и отсутствие стороннего освещения, готовят нас к грядущему совершенству, когда все эти мелочи перестанут быть важными и необходимыми.
Омывшись, спешно кутаюсь в одежду, укрывая свою тайну. Мне отчаянно страшно, что однажды о ней узнают другие. И тогда?.. Меня посчитают ущербной? Неспособной снести величайший дар богини? Или просто уверятся в моей никчемной земной природе?..
Не потому ли я невольно избегаю общения с сестрами? Или это уже сказывается влияние силы Алади — мне больше не требуется чья-то поддержка?
«Тогда, почему же я продолжаю помнить?!»
Еще один вопрос, который всякий раз пробуждает меня, отзываясь болью глубоко в груди. А ведь кажется, что мое сердце оледенело, перестав подчиняться чувствам.
Сомкнув глаза, заставляю себя отрешиться от дум. Эта схожая с медитацией техника за год каждодневного обучения достигла автоматизма. Почему же так не получается с памятью?!
Вот опять!
Глубокий вдох, и я заставляю себя перестать думать. Шагаю из кельи, устремляясь туда, где утром в молчании и полутьме, расцвеченной лишь сиянием наших тел, завтракают новоприбывшие.
— Неймарцы оставили рядом с Альдис большой боевой крейсер.
Запаздывая, вдруг слышу безликий голос одной из старших сестер, что доносится из-за угла.
— Мы не в праве запретить им это. — размеренный ответ, произнесенный голосом верховной жрицы. — Если они полагают угрозу реальной — могут принимать любые меры для защиты всякого субъекта конфедерации.
— Но обитель Алади так далека от границы с эйшавый. А другой угрозы сейчас нет.
— Им виднее. — сильнейшая из служительниц культа мудра, всем сестрам это известно. — Мы можем не знать истинных масштабов конфликта.
— Должны ли мы вмешаться, если конфедерация так открыто нарушает наше уединение? Если это признаки угрозы существующему порядку? Они втягивают нас в дела, которые чужды Алади, но без их поддержки на территориях вокруг может начаться хаос. Это неизбежно коснется и храма на Альдис. Сейчас мы существуем в своем особом уединенном мире и можем пополнять свои ряды новыми сторонницами. Но все это с незримого согласия конфедерации.
