частые удары пульса в висках.
К нему никто не приходил. Не интересовался им. У Тэя не было в этом месте друзей, кроме… кроме Алекса. Кто-то из инструкторов не стал бы стучаться.
Осторожно приоткрыл дверь, не ожидая увидеть коменданта. По спине пополз холодок дурного предчувствия.
– Мистер Хардман, по распоряжению ректора, господина Данка, с этого дня вы будете проживать вместе с новым соседом, – стараясь говорить непринуждённо, произнёс этот надменный выродок, но в карих глазах плескался страх.
Тэя боялись. Не только адепты, но даже так называемые «взрослые». Не столько за его пугающую славу «жестокого подонка», а сколько из-за того, кем отец Тэя являлся. Серый кардинал Его Величества наводил ужас не только на Сантарини, но и другие королевства.
– Я проживаю один, – вкладывая в голос силу и непоколебимость, отозвался Тэй, надеясь, что этого будет достаточно.
Комендант растерялся. Он всегда теряется, подобно трусливой собаке, готовой упасть на спину, поджав хвост.
Из-за двери выступил щуплый мальчишка, до этого державшийся в тени. Нескладный, взъерошенный и нелепый, с детскими чертами лица.
«Что за…» – недоумённо подумал Тэй, но осёкся.
От коротышки исходила волна подавляющей энергетики. Густая. Тёмная. Она быстро проникала под кожу, затрудняя дыхание.
«Бездна… что ты такое вообще?!» – мелькнула взвинченная мысль. Как в таком хилом теле умещается такая мощь?
– Меня зовут Сиэль Коутс, с этого дня… – наглый мальчишка выдержал тяжёлый взгляд и не отвёл свой. Даже несмотря на невысокий рост, сейчас он казался опасным противником. Да, в рукопашном бою не продержится и трёх секунд, но… – С этого дня это и моя комната тоже. Посторонись, проход загораживаешь, – поганец хмыкнул, пытаясь войти.
Тэй отмер и преградил наглому мальцу путь. Не так быстро. Никто не смеет занимать место Алекса. Никто. И ректору об этом известно, тогда, какого демона, происходит?..
– Мне плевать кто ты. Плевать на приказ. Я. Живу. Один… – запасённой тёмной энергии хватило, чтобы она отразилась в глазах, чтобы завибрировал воздух.
Равнодушное выражение лица мальчишки было красноречивее любых слов. Он не то, что не испугался, он… устал? Появилось, ощущение, что этому упрямцу надоело. Просто надоело. Он зря терял время и был намерен изменить ситуацию.
Разжал на удивление гибкие и длинные пальцы, с лёгкостью, недоступной Тэю, формируя звенящий сгусток тьмы идеальной сферической формы.
Тэй не ошибся. Силы в этом парнишке хватит, чтобы играючи разнести к бездне всю академию. Не прилагая усилий…
– С дороги, – его голос звучал уверенно и ровно, с хрипотцой, будто огромный чёрный кот мурлыкает, пригревшись у догорающего камина. – Хочешь ты того или нет, приказ есть приказ.
– Адепт, Коутс! – взвизгнул очнувшийся комендант. Даже странно, что этот ублюдок не обделался от страха. – В жилом корпусе строго запрещено пользоваться силой. Прошу вас незамедлительно проследовать в кабинет ректора.
«Похоже новенький не успел ознакомиться с правилами и действовал не слишком осторожно…» – насмешливо подумал Тэй, не скрывая торжествующей ухмылки.
Мальчишка скептически вскинул бровь, настораживая. А в следующую секунду шагнул навстречу, сгребая двубортный колет Тэя в маленькие кулачишки. Приподнялся на носочках, не стесняясь своей низкорослости, и процедил на ухо. Так тихо, что едва ли можно разобрать, но Тэй разобрал. Понял каждое слово, выплюнутое этим поганцем.
– Если из-за тебя у меня сейчас возникнут проблемы с ректором, он узнает о твоих ночных приключениях на полях Дурмана. Реши эту проблему. Тэй… – даже его имя мальчишка умудрился выдохнуть пошло, будто насмехаясь. Пытаясь унизить.
Чтобы сдержаться и не зарядить поганцу под дых, выбивая из него спесь, как пыль из старого мешка, Тэй сжал кулаки и натянул на лицо ничего не говорящую дежурную улыбку.
– Господин Рафф… Произошло досадное недоразумение, мы с мистером Коутсом просто не так поняли друг друга. Не стоит докладывать ректору, ведь больше подобного не повторится. Да, мистер Коутс?
Поганец остался доволен. Светло-серые глаза сверкнули сталью.
– Да, мистер Хардман, – оскалился он и беспрепятственно вошёл в комнату, а в голове всё настойчивее билась лихорадочная мысль:
«Откуда паршивец, проклятье раздери, узнал?! Как?! Никто ведь не знал. Совершенно никто!» – а единственный человек, который бы мог что-то рассказать, погиб. Его больше нет. И Алекс бы не стал разбалтывать отвратительно-постыдный секрет своего единственного друга. Не стал бы…
Комендант ушёл, дверь захлопнулась, будто отрезая их от всего мира. Тэй остался наедине с этим мальцом, энергетика которого пробирала до мозга костей. Но… когда это сын кардинала испытывал страх перед более сильным противником?
– Кто ты такой? Что тебе нужно? – голос звенел в вязкой тишине, не выдавая при этом волнения.
Мальчишка неприязненно поморщился, бросая чемодан на кровать Алекса. В душе всколыхнулась ярость.
«Ничтожество… кто ты такой, чтобы вести себя так?… так высокомерно и дерзко?»
– Ты… – сипло выдохнул Тэй: разум затмевал неистовый гнев. Рука сама потянулась к тонкой шее поганца. Это же так просто, слегка сдавить и…
Мальчишка насмешливо выставил ладонь, спуская тьму с поводка. Удавка обвилась вокруг горла Тэя, медленно сдавливая.
– Это ты хотел сделать? – тонкие губы паршивца иронично скривились.
– Нельзя… пользоваться силой, – вымолвил Тэй, несмотря на душащий кашель. Он не имеет права проявить слабость.
– Нажалуешься на меня? – усмехнулся наглый мальчишка, осматриваясь. Заглянув в тумбу, под кровать… будто что-то ищет.
… тьма продолжала сжимать шею, словно в раскалённых тисках.
– Ох!.. – притворно воскликнул паршивец, одним движением отпуская Тэя и призывая тьму обратно. Глаза мальчишки перестали азартно сверкать, посветлели, просияли. – Слушай, – внезапно вздохнул он, падая на идеально-застеленную кровать Тэя. – Давай так, ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.
– Что… это значит? – трогая пальцами шею, довольно невозмутимо поинтересовался Тэй, хотя в такой ситуации весьма затруднительно держать себя в руках. Сволочь. Пока они наедине, к поганцу и пальцем не притронуться. А вот на занятиях из него можно будет выбить дурь. – И не мог бы ты свалить с моей половины?
Мальчишка демонстративно скривился и, будто нехотя, вернулся на кровать Алекса.
– Это значит, что мне нет дела до того, чем ты занимаешь по ночам. Я не собираюсь трепать. А ты… не путайся у меня под ногами. Не лезь куда не просят. Ясно? – и улыбнулся настолько сладко и приторно, что захотелось пройтись по этой наивной, смазливой мордашке веником. Нет, грязными тряпками. Мокрыми.
– Ты слишком самоуверен, – неожиданно успокоившись и перестав злиться, произнёс Тэй. Почему-то не казалось, будто малец врёт. Он действительно не станет болтать. Ему просто плевать на чужие секреты. Своих хватает. – Уже вечером ты это поймёшь. С таким гонором, поганым характером и слабым телом не продержишься и месяца.
– Этого хватит, –
