сидел мужчина. Длинные светлые волосы перехвачены тесьмой в элегантный хвост, пронзительный взгляд серых глаз, орлиный нос, хищные черты лица, уверенного в себе человека, гордая осанка и высоко вскинутый подбородок. Он не пошевелился при моем появлении. Просто сидел, расслабленно откинувшись в кресле и пристально меня изучал.
«Только не бойся! Не бойся! – уговаривала саму себя, – Он не причинит тебе никакого вреда. Не сможет…». Сердце колотилось в груди испуганной птицей. Но я не отводила взгляд, расправила плечи и посмотрела ему в глаза.
– Моя непокорная дочь… – с горечью произнес он, – Здравствуй, Элайлин!
– Меня зовут Каэль! – разлепила непослушные губы и поправила его.
Он сдвинул широкие брови к переносице, выражая недовольство.
– Тебе при рождении было дано имя Элайлин, – в голосе мужчины зазвенел металл.
Я знала, что ничего хорошего не стоит ждать от родителя, когда он вот так начинает говорить.
– Имя Каэль мне тоже дали при рождении, – упрямо повторила, глядя ему в глаза.
Только бы не расплакаться прямо сейчас!
– Так называла меня мама… – голос предательски дрогнул.
Отец поморщился, будто внезапно съел кислое, а потом закусил горьким.
– Вся в мать! – сверкнул потемневшими от гнева глазами.
Напомнила себе, что мы находимся в академии, и вряд ли он посмеет меня здесь ударить, но на всякий случай сделала шаг назад.
– И очень горжусь этим! – проговорила я, расправив плечи.
Знаю, что его это во мне больше всего и раздражает. От отца мне достался цвет волос – светло русый и цвет глаз. Вернее, раньше он таким был. Сейчас нет…
Быстрым, почти неуловимым движением отец поднялся со своего места и приблизился. Схватил меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в лицо. Прикрыла глаза ресницами, молясь всем богам, чтобы он не заметил.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – приказал он.
Сильные пальцы до боли сжали мой подбородок. Стиснула зубы, стараясь унять сердцебиение и рвущуюся наружу энергию.
– Не может быть… – на волевом лице отца промелькнуло растерянное выражение.
Заметил все-таки. Вырх побери! Я дернулась, освобождаясь от захвата. Возможно оно и к лучшему, что он узнал об этом сейчас. Может быть, оставит теперь меня в покое? Отец разжал пальцы и глухо спросил:
– Когда это случилось?
Не посчитала необходимым отвечать.
– Я задал вопрос! – снова повысил голос, – Когда она передала тебе свой дар?
– Когда умирала у меня на руках, – больше нет смысла скрываться и контролировать свою магию. С вызовом посмотрела ему в глаза. Уже привычно взгляд Георга Арм Линдира потемнели. Так всегда было, когда он злился, а злился он всегда, когда смотрел на меня. В данный момент папенька изволил пребывать в ярости. Ведь мои собственные глаза сейчас тоже изменили цвет. Один глаз оставался серым, второй стал зеленым с золотыми искрами. Во мне говорила сила, которую передала мне мама перед смертью. Своей магии она не имела, зато владела другим даром. О котором отец узнал уже после того, как отправил ее жить в приграничье.
– Почему ты это скрыла от меня? – прошипел граф Линдир, рассматривая меня, будто в первый раз увидел. В его взгляде сквозило презрение, замешанное на разочаровании.
Вместо ответа закрыла глаза, сосчитала до десяти, усмиряя две энергии, бушевавшие сейчас во мне. Так часто было, когда я сильно волновалась или боялась чего-то. Так вот сейчас я была просто в ужасе!
– А почему я должна докладывать вам обо всем, что со мной происходит? Вам это когда-нибудь было интересно, – глубокий вдох и, – папа…
Граф отшатнулся от меня, будто я его ударила. Лицо побледнело, губы сжались в тонкую линию.
– Или мне не сметь вас так называть? – прошептала тихо.
Я была уверена, что он обязательно услышит.
После смерти матери я перестала приезжать на каникулы домой, оставалась в академии и проводила время за чтением книг и изучением учебников. Дома меня больше никто не ждал. Но однажды граф Георг Арм Линдир самолично явился во время каникул и поставил меня перед фактом – мое обучение закончено. Ему было совершенно наплевать, что я еще не получила диплом, что мне еще учиться целый год, а лучше три, чтобы получить звание магистра третей степени. На все мои мольбы отец оставался непреклонен.
– Что за глупость взбрела тебе в голову? – злился граф, – Зачем тебе этот диплом? Основам тебя обучили. Дар ты можешь подчинять. Что нужно еще? Ты должна выйти замуж и выкинуть из головы всю эту чушь!
– Это мое будущее! – сквозь слезы пыталась я достучаться до него.
– Твое будущее быть женой достойного человека и рожать ему детей. Надеюсь, на это ты способна? – стряхивая с себя мои руки и отворачиваясь к окну, произнес отец.
– Но папа… – вырвалось помимо воли слово, которым я никогда его не называла.
Отец резко обернулся и уставился на меня совершенно черными глазами.
– Никогда не смей меня так называть! – процедил он. – Ты выйдешь замуж и перестанешь позорить свой род!
И вот в тот момент вместо горечи обиды, что привычно поднимали свои головы всякий раз, когда я разговаривала с главой рода, во мне всколыхнулось упрямство.
– Нет! – твердо ответила я.
– Что ты сказала? – тая в себе опасность, произнес граф.
– Я не выйду замуж, пока не закончу этот год своего обучения! Если вы заставите ректора отчислить меня, я клянусь прахом предков, открою портал в самую дальнюю точку, на какую только буду способна и буду делать так до тех пор, пока мой след не потеряется в переходах ветров!
Запереть портальщика практически невозможно. Он об этом знал. Мы оба знали.
– Чего ты хочешь? – коротко выдохнул Георг Арм Линдир.
Несколько коротких секунд, гулких ударов сердца мы смотрели друг на друга. Я принадлежала главе рода до наступления моего совершеннолетия. После наступления которого, я могла распоряжаться своей жизнью сама, но при этом должна иметь образование, определенную сумму денег и постоянную работу. Кроме этого нужно заручиться разрешением государя. Почти невозможно! Почти…
