— Почему ты решил, что они — сестры? — Эдвард вскинул бровь.
— У них запах похож, — пожал плечами Зак.
— Ты ведь в курсе, что нюхать гостей — некрасиво, да? — осведомился Эдвард, у которого драконьи повадки брата постоянно вылетали из головы.
На это замечание Зак лишь развел руками — действительно, что он мог сделать со своей природой?
— Позови Нейта, пусть представит меня!
— О боги, Зак, ты весь вечер вполне себе сам представлялся гостям. А тут вдруг оробел?
Подозрение, закравшееся в голову Эдварда в тот момент, когда он вспомнил, что Зак не совсем человек, очень не понравилось принцу. Никогда прежде он не видел, чтобы брат вел себя подобным образом. Неужели своими шутками о женитьбе накаркал?
— А тут — оробел, — согласился Зак, не отрывая взгляда от брюнетки. — Знаешь, я всегда думал: как оно у нас происходит? Но никогда не предполагал, что все настолько просто… знаю, ты не поймешь. Я и сам до конца не понимаю.
— Ты хочешь сказать, что… — Эдвард тяжело вздохнул.
В это мгновение к девушкам подошел рослый мужчина, который был Эдварду хорошо известен.
— Да. Именно это и говорю, — просто ответил Зак, продолжая самым глупым образом улыбаться.
— Ты видишь, кто там с ними?
— Вижу, Эд, вижу. Барон Гисбах собственной персоной. Полагаю, он их отец.
— И что? Все равно хочешь познакомиться?!
Зак грустно улыбнулся и пристально посмотрел на Эдварда.
— А у меня есть выбор? Зови Нейта!
ГЛАВА 2. В центре внимания
Музыка не стихала. Заводные мелодии сменяли одна другую, иногда перемежаясь с более лирическими нежными балладами, которые воспевали истинную любовь и заставляли сердца биться чаще. Как раз во время одной из таких перемен к семейству Гисбах и подошел Натаниэль Райт, чтобы увести Амелину на обещанный танец.
Он поклонился барону, поцеловал руку смущенной, не привыкшей к подобной учтивости баронессе и, тепло улыбнувшись раскрасневшейся Розмари, повел Амелину в круг танцующих. Этот танец был не таким быстрым, как предыдущие, что одновременно и радовало, и пугало.
Амелина не любила танцевать. Умела, конечно, но не любила. Да и в «Истинной вере» подобный досуг не поощрялся. Быстрые танцы давались ей с трудом. Чтение книг не развивало ловкости и грации, а выглядеть глупо Амелине не нравилось. Более медленные же, по мнению юной адептки «Истиной веры», носили слишком фривольный характер и давали повод к сплетням.
Положив ладонь на талию Амелине, Натаниэль подмигнул, и они медленно поплыли по залу, приковывая к себе внимание всех присутствующих. Сейчас, надев очки, Амелина прекрасно видела не только то, насколько хорош лорд Райт, но и с каким возмущением взирает на нее большинство дам.
Еще бы! Какая-то провинциальная замухрышка завладела вниманием столь блистательного кавалера. Неужели таков вкус несравненного милорда на женщин? Или это некий вид благотворительности и радушие, проявленное к бедной простушке?
Читая на лицах первых красавиц негодование и презрение, Амелина уже пожалела, что согласилась на танец. Конечно, гнев графа Бронкхорста мог бы принести семейству Гисбах много бед, но и коварство красоток недооценивать не стоит. Кроме того, каждый раз, когда ее взгляд пересекался со взглядом Натаниэля, сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Недобрый знак.
Внимание молодого мужчины льстило. Дело даже не в учтивости или высоком статусе, просто его улыбка покоряла искренностью. Это удивляло. Искренность — последнее, с чем Амелина думала столкнуться в королевском замке.
— Леди Гисбах, вы чем-то обеспокоены? — участливо спросил Натаниэль в тот момент, когда напряжение Амелины достигло своего пика.
Опасения роем кружились в голове, ни на секунду не позволяя расслабиться. Возникало чувство, что они не танцуют на балу, а пробираются через болота, где на каждой кочке поджидает по гадюке.
— Что? — Амелина подняла голову и тревожно посмотрела на лорда Райта.
— Мне показалось, будто вы чем-то напуганы, — сказал он, наградив Амелину очередной улыбкой. — Я не кусаюсь, честное слово.
— Вы-то нет, милорд. А вот насчет ваших поклонниц я не уверена. Они так и сверлят меня недовольными взглядами и наверняка гадают, насколько честны ваши намерения по отношению к деревенской простушке — я не уверена, — выпалила Амелина, тут же прикусив язык.
Нет, столица определенно дурно влияет на ее выдержку и ум. Сначала потеряла голову от улыбки и благородного поступка первого повесы Королевства. Теперь начала намекать на «честные намерения». Хорошо, если лорд Райт поймет шутку. Но вдруг не поймет? Получается, что она ничем не лучше Рози, и тоже подставила семью под удар. Зачем, ну зачем они сюда приехали?!
Но вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, Натаниэль Райт расхохотался на весь зал, привлекая к ним еще больше внимания.
— Поверьте, миледи, намерения самые что ни на есть честные! Обещаю вернуть вас семейству в целости и сохранности.
— Простите, милорд, мне не следовало так шутить, — Амелина опустила голову.
— Почему же? Моя репутация в свете — отличный повод для шуток, — по лицу Натаниэля скользнула тень. Она появилась лишь на мгновение, но Амелина успела заметить боль и безысходность, вспыхнувшие в смеющихся глазах. — Вам не за что извиняться. Правда.
Его взгляд заметался. Создавалось впечатление, что Амелина напомнила о чем-то очень личном и печальном, и сейчас лорд Райт всеми силами старался отвлечься от грустных мыслей.
— И все же, мои слова вас расстроили, милорд, — Амелина смущенно потупила взор. — Я не хотела вас обидеть. Тем более вас.
— Тем более? — Натаниэль вопросительно изогнул бровь, в голосе звучали нотки разочарования.
— Вы спасли Розмари и сейчас помогаете моей семье. Как же можно вас обижать? — удивилась Амелина.
Натаниэль со вздохом усмехнулся.
— Вы очень искренняя девушка, Амелина. Мне действительно показалось, что танец — хорошая идея. Чтобы избавить вашу семью от нападок. Но теперь... — он вздохнул. — Теперь я в этом не уверен. Моя репутация такова, что может нанести еще больший урон. Вот ведь дожил!
Натаниэль говорил с иронией, но Амелина поняла, что он правда растерян и переживает.
— Вам не стоит расстраиваться, милорд, — Амелина пожала плечами. — Через несколько дней я покину столицу. В стенах монастыря вряд ли кто будет обо мне сплетничать. А в столице и вовсе позабудут, едва выйду за порогом.
Вымученно улыбнувшись, Натаниэль кивнул. Амелина так и не поняла, успокоили ли ее заверения лорда Райта, или же это был знак вежливости, но его настроение не улучшилось. Он с грустью смотрел на Амелину и все больше погружался в себя. Маска светского повесы сползла с лица Натаниэля, обнажая истинное лицо. Амелина заметила то, на что в первые минуты, отвлеченная обворожительной улыбкой кавалера, не обратила внимания. Тоненькие, едва различимые морщинки на лбу и переносице, несколько седых волосков, выбившихся из прически… Усталость и тоска плескались во взгляде лорда подобно золотым рыбкам, что игрались в теплой воде поросшего кувшинками пруда у стен родного замка. Скривившись, Натаниэль зажмурился.
— Вам плохо, милорд? — с тревогой спросила Амелина.
— Нет-нет, — заверил он. — Просто немного разболелась голова. Слишком долгий день. Организация бала — довольно хлопотное мероприятие. Как оказалось. Я почти не спал.
Амелине вдруг стало неловко. Ей даже в голову не приходило, что лорд Райт получает удовольствия от бала не больше, чем она сама. Безупречно выглядеть, улыбаться, расточать комплименты и следить за порядком — часть его работы. Достаточно сложной и утомительной.
— Я могу помочь, — с готовностью предложила Амелина. Ее способности к целительству были не так велики, как у обученных магов, но заговаривать головную боль и останавливать кровотечение у нее получалось.
— Вы умеете лечить? — удивился Натаниэль. Среди адептов орденов люди со способностями встречались нечасто.
