радость, испытываемая от свободы.
В это время в беседку вбежали дети- 7 человек от 4 до 9 лет и с любопытством посмотрели на меня.
– Это Лиам, Коста, Гиа, Микки, Нелли, Мелисса и я – Леон или Лео, как пожелаете,– сказал серьёзным тоном самый младший из компании, – А как вас зовут?
– Амалия, – я не стала придумывать другое имя, потому что посчитала справедливым ответить честно.
– Ты очень красивая.
– Спасибо, – я улыбнулась.
– Мы давно ждали встречи с тобой. Адриан нам часто рассказывал о тебе. Кстати, мы сплели венок. Примеришь?
Венок был очень пышный из всевозможных полевых цветов. Здесь были верно все цвета, от светло жёлтого до фиолетового. И для меня он был ценнее, чем модные платья и бриллианты, потому что означал принятие и поддержку. Я не стремилась понравится всем и сразу, и здесь, меня по-настоящему приняли такой, какой я есть. Не ставили меня условия или не приказывали. Просто разговаривали. Венок был мне как раз, захотелось всех обнять и пообещала, что в следующий раз мы будет плести венки вместе.
Адриан окликнул меня и выходя из беседки я услышала от старика:
– Цени и люби его. Он долго ждал тебя.
Фраза была для меня шокирующее, но признаться себе и по-другому взглянуть на одного зеленоглазого молодого человека, держащего в руках охапку ромашек. Я призналась себе от чего так долго отмахивалась, стараясь скорее переключиться на дела. На душе теплело. Вернулась к Адриану в менее романтичном настроении – я не хотела показывать перемен, пусть чуток помучается. Мы ещё немного прогулялись и отправились ужинать, под стон урчащих животов.
Поужинав в компании «принца», его советника и нескольких работников канцелярии я отправилась к себе. После такого насыщенного дня хотелось поскорее принять ванну и лечь спать. Моя охрана угадала мои мысли и по возвращению меня уже ждала лавандовая ванна, где я смогла расслабиться и обдумать все, что сегодня увидела, почувствовала. Та заключительная фраза дедушки не выходила из головы на протяжении всего дня, и только сейчас у меня появилось время её осмыслить.
Приняв ванну, переделать в свежую пижаму и легла спать. Мне приснилось, что Адриан лежит рядом, обнимает и гладит по щеке.
– Ами, тебе здесь нравится?
– Мне нравишься ты, и всегда нравился. Мне хорошо здесь – с тобой.
Меня сгребли в охапку сильные руки, а от мужчины исходил запах лета. Я умиротворенная уснула без сновидений.
–Ами просыпайся. Пора вставать, – прозвучало над самым ухом. Я перевернулась на другой бок и неожиданно уткнулась в чьи-то тёплые ребра. Я резко открыла глаза: вот он, собственной наглой персоной, Адриан, развалился. По поводу сновидения появились сомнения А вдруг я действительно во сне все выболтала. И решила проверить.
– И давно ты здесь?
–Всю ночь, – невозмутимое выражение лица раздражало. Я только собралась задать следующий вопрос, но меня опередили, – ты разговаривала во сне, сказала, что тебе со мной хорошо, и что я всегда тебе нравился.
– это всего лишь сон, ты подстерег меня, когда я была беззащитна и просто услышал то, что хотел, но это не означает правдивости. Мало ли что может присниться!, – удостоившись насмешливого взгляда стало понятно, что доводы не эффективны. Но подтверждать сознательно я пока не собиралась, поэтому молча указала на выход. Но, конечно же, вместо этого меня поцеловал. Поцелуй был манящий и такой нежный что закружилась голова. Мои мысли разделились на 2 лагеря: одна кричали о важности любви, другие – отрицал причину моего состояния. Умом понимала, что сердце никогда не откажется от этого полёта, не выберусь. Глупо было отрицать отношение к Адриану, тем более что карты раскрыты. Решение пришло за мгновение, и я ответила на поцелуй.
– Я люблю тебя Ами, всегда любил и буду любить, – в его глазах читалась неуверенность и вместе с тем нежность и осторожность, словно он боялся разрушить с трудом восстановленное доверие, сердце сжалось, захотелось обнять и успокоить (я же не дерево все-таки), – я не прошу тебя отвечать тем же сейчас, хочу чтобы ты знала, – поцеловав, я обняла его. Я не знала, симулировал ли он, вызывая чувство жалости, или говорил правду, но эффект был. Для себя я решила, что когда-нибудь отвечу на его слова тем же. И… он тоже об этом знал.
Ещё недели 2 мы гуляли, веселились, параллельно вникая в дела племени, общее устройство, изучая правила и традиции. Я все больше времени проводила на свежем воздухе. Как и обещала ребятам, плели всевозможные венки, корзины. По ночам спали вместе, но не более, Адриан был против «близких» отношений до свадьбы. Правда и предложения от него я пока не дождалась. Так что все застряло и было слишком хорошо. Мне нужно было подумать, одной и в дали от поместья.
В одной из прогулок я вспомнила про потайной ход. Быстро привела себя в порядок, и пулей влетела на второй этаж на встречу приключениям. Служанок-хранительниц попросила не идти за мной, но кто меня послушает. Как и в прошлый раз стена организовалась в проход, и нам открылась винтовая лестница. Мы сделали факел и спустились вниз. Поля уже зеленели, траву колыхал приятный тёплый ветерок. В воздух витали майские вечерние запахи, придавая этому времени особую прелесть. Я прилегла в корнях дерева и посмотрела на небо. Вечерело. На западе небо окрашивалось в различные оттенки от красного до фиолетового. Белые облака теперь становились серее и уплывая темнели на горизонте. Только на открытом пространстве я могу почувствовать необъятность небесного купола и, в тоже время, защищённость. Я будто погрузилась в нахлынувшие детские воспоминания и всего лишь на миг оказавшись девочкой ещё раз прожила потерю. Тогда беззаботным ребёнком я одновременно почувствовала боль утраты двух близких людей – младшего брата и мамы. Тогда я лежала также, смотр ла на небо, ко мне подошли и сказали, что нужно срочно идти. Никто мне не рассказал истинную суть и я медлила. Дочь хозяина нельзя было обижать, как и говорить ей, то есть мне, о состоянии моей матери. Когда меня упростили я пришла домой и мне сообщили, что матери и братика не стало – их привезли домой в крайне тяжёлом состоянии после падения на их повозку большого дерева – потолок не выдержал, и доски попадали на них. Разве трёхлетний ребёнок может представить себе слово «никогда». Мой защитный механизм сработал, как и должен был – я поплакала и через 2 недели увлечённая няньками начала успокаивать я. Но шли
