Делаю глубокий вдох. Но даже это не помогает. Кладу ладонь на грудь, лбом прислоняюсь к прохладному окну.
Щёку обжигает чужим цепким взглядом. Боковым зрением замечаю, что Роланд отрывается от пергамента. Хмурится недовольно:
— В чём дело?
Молчу, стараясь перетерпеть, унять так некстати накатившую тошноту. Меня бросает в жар. В горле печёт.
— Софи? — впервые слышу в голосе Роланда беспокойство. — Тебе нехорошо?
Зажимаю ладонью рот и едва заметно киваю.
— Проклятье, почему молчишь?
Он дважды ударяет в стенку экипажа позади себя, подавая кучеру знак остановиться. Карета прижимается к бордюру и спустя несколько секунд останавливается.
Я тут же распахиваю дверцу и выскакиваю на оживлённый тротуар.
Впереди виднеется двухэтажный дом из серого камня, окружённый высоким кованым забором. Кажется, это Монетный двор. Проскальзываю в приоткрытую калитку.
Внутренний дворик пуст. Вокруг никого. Добегаю до старого дуба в глубине двора. Каблучки вязнут в зелёном газоне.
Упираюсь ладонью в ствол дерева и сгибаюсь пополам. Скребу ногтями по шероховатой коре, когда меня всё-таки позорно выворачивает.
Бездна, как же так? Не рано утром и не когда я одна, а именно сейчас! На улице! При муже!
Хорошо, что вокруг никого. Жар сменяется холодом. Меня прошибает ледяным потом. Я думала, главный позор уже позади. Ошибалась.
Вздрагиваю, когда затылка касаются чужие руки.
— Спокойно, — раздаётся над ухом знакомый требовательный голос. — Это я.
Уверенным движением Роланд собирает мои волосы и придерживает их одной рукой.
Боже, кажется, я сейчас пробила позорное дно. Как же стыдно!
Наверное, он сейчас разозлится.
Нервным движением вытираю рот. Поднимаюсь, не решаясь на него смотреть.
Он сам приподнимает мой подбородок. Внимательно всматривается в моё лицо, поворачивает его. Его брови нахмурены, губы плотно сомкнуты. Между бровей залегла тревожная складка.
Зачем он здесь? Мне неприятно, что он рядом и сейчас видит меня в таком положении. В его присутствии моя самооценка и так стремится к нулю, а после такого…
Вот, бездна. Только со мной могло приключиться подобное!
Прячу глаза. Вздыхаю и пытаюсь отодвинуться, но Роланд не позволяет.
Продолжая удерживать меня за подбородок, вытирает мне губы шёлковым белоснежным платком с вышитым фамильным вензелем. Промокает им мой лоб и виски.
Его касания приятно успокаивают.
Нос заполняется свежим вечерним воздухом, смешанным с ароматом травы. Постепенно прихожу в себя.
По спине стекает струйка ледяного пота. Прохладный ветерок лижет грудь и плечи. По телу проходит дрожь. Резко становится холодно.
Продолжая всматриваться в меня обеспокоенным взглядом тёмно-карих глаз, Роланд прячет платок во внутренний карман и стаскивает с широких плеч чёрный камзол.
Не понимаю, зачем он раздевается. Заторможенно смотрю, как под тонкой тканью белоснежной рубашки перекатываются стальные бицепсы. Он делает шаг навстречу, оказываясь вплотную ко мне, и набрасывает мне на плечи свой камзол.
Меня окутывает приятным теплом ткани, нагретой чужим телом, и жгуче-пряным ароматом мускатного ореха.
Теряюсь от этой неожиданной заботы. Удивлённо хлопаю глазами и смотрю на него.
— Тебе лучше? — спрашивает отрывисто, продолжая внимательно всматриваться в моё лицо.
Нервно сглатываю и киваю.
— Прости…
— Если лучше, идём.
С этими словами он разворачивается и движется прочь. Я иду следом. Не знаю, сколько времени прошло, но вокруг заметно стемнело. Тихая полутьма внутреннего дворика остаётся за железной оградой.
Улица встречает нас шумом проезжающих мимо экипажей и разговорами прохожих, спешащих по своим делам. Мужчины в добротных сюртуках, женщины в тусклых платьях из плотного хлопка.
Роланд дожидается меня. Приобнимает за плечи, закрывая от всего остального мира, и уверенно ведёт сквозь людской поток, прямо к ждущему нас экипажу. Помогает забраться внутрь, сам отходит к вознице.
Слышу их тихий разговор, но не разбираю суть. Откидываю голову на спинку сиденья, прикрываю глаза. Карета покачивается под весом Роланда, когда он забирается внутрь.
Чувство стыда за случившееся накрывает меня с новой силой. Оставляю веки прикрытыми и не решаюсь смотреть на него.
Экипаж приходит в движение. К счастью, меня больше не укачивает. Боясь уснуть, открываю глаза и недоумённо смотрю на незнакомую улицу за окном.
— Разве мы едем не в резиденцию? — спрашиваю у Роланда, сидящего напротив и не сводящего с меня настороженного взгляда.
— Нет. Мы едем к целителю. Хочу, чтобы тебя осмотрели.
Закусываю нижнюю губу, хмурюсь.
— Но зачем? К чему такая срочность? Мы опоздаем…
— Плевать. Здоровье ребёнка важнее. Хочу знать, что с ним порядок.
Печётся о наследнике. Ну-ну.
— Мы ещё даже не знаем наверняка, что я беременна, — возражаю из вредности, комкая пальцами сиреневый атлас юбки.
— Вот и узнаем.
— Я думала, твой целитель в отъезде, ты говорил…
— В отъезде. Поэтому тебя посмотрит другой.
Вздыхаю. Мне тяжело выдерживать пристальный взгляд тёмных глаз напротив. Он смущает и давит. Поэтому я смотрю в окно, за которым уже виднеется знакомый Цветной бульвар.
Кажется, я догадываюсь, куда мы едем. Все вокруг только и говорят, что об этой новой больнице.
Трёхэтажное здание с фасадом из бело-жёлтого песчаника. Тёмно-коричневые рамы. Высокая чёрная кованая ограда.
Несколько дорогих экипажей у ворот. Мужчина в форме на входе.
Мамочки, как всё серьёзно. Круглые уличные фонари освещают грунтовую дорожку, ведущую ко входу.
Роланд ведёт меня к крыльцу, удерживая за локоть. Боится, что сбегу? Усмехаюсь своим мыслям. Было бы куда… А если бы было — сбежала бы? Встряхиваю волосами. Глупости какие. Разве можно истинной где-то укрыться от дракона? Это невозможно. И всё-таки…
Додумать не успеваю. Проходим мимо почтительно склонившегося стражника и оказываемся в просторном светлом холле больницы. Яркие бело-жёлтые магические потолочные светильники отражаются в глянцевом полу из белоснежного мрамора с чёрными прожилками.
— Сядь, — Роланд подводит меня к диванчикам у стены, обтянутым серебристым велюром, с изогнутыми позолоченными ножками.
Послушно опускаюсь на один из них и задумчиво смотрю вслед удаляющейся широкой спине мужа, отправившегося к стойкам регистрации. Наблюдаю, как Роланд небрежно облокачивается локтем на стойку.
Как игриво в него стреляет глазками молоденькая девушка-регистратор в форме насыщенного зелёного цвета и волосами, затянутыми в тугой пучок на затылке. Как они с ней мило беседуют.
Мысленно прошу, чтобы все целители были заняты. Чтобы не было свободных мест, ведь мы без предварительной записи. Но мои просьбы не услышаны в небесной драконьей канцелярии.
— Идём, Софи, — приказывает вернувшийся Роланд. — Тебя осмотрит главный целитель.
Мне ничего не остаётся, кроме как последовать за Роландом.
Ну, вот и всё. Сейчас все подозрения насчёт моей беременности подтвердятся, и Роланд сможет начать реализовывать свой жестокий план.
Моя жизнь станет кошмаром, замкнутым кругом, из которого нет выхода.
Драконий Бог, если бы только ты мне помог! Подсказал, направил!
Замираю перед массивной деревянной дверью с чёрной табличкой, на которой золотыми буквами выведено «главный целитель».
Дверь открывается, из-за неё показывается хмурая женщина в белоснежной мантии и накрахмаленном чепце.
При виде нас она почтительно склоняется перед Роландом.
— Прошу, лорд Эварр, располагайтесь здесь, — показывает на кресло у стены. — Присутствие посторонней магии затруднит осмотр и может исказить результаты. После осмотра вашей супруги целитель пригласит вас. Леди Эварр, прошу за мной.
Роланд сдержанно кивает, принимая объяснение женщины, и отходит к стене. Я переступаю порог кабинета.
Слышу, как за спиной закрывается дверь.
