это он успел стать «мальчиком моим»? И зачем ему к вам приходить в такую рань? — хмуро спросили у меня.
Маркграф был явно недоволен. И моим потягиванием и фривольным обращением к своему оборотню. Я на эту тираду только пожала плечами и вопросительно посмотрела на Брендона. Тот стоял в дверях крохотного домика и нерешительно посматривал на нас. Зайти он не осмеливался.
— Так я и пошел. А меня Анурка остановила и стала рассказывать, что Его Сиятельство всю ночь провел с новой ведьмой на кладбище, а потом они завалились спать в домик смотрителя. Вся деревня гудит и переживает за вас, Ваше Сиятельство.
— Вот же. Ничего скрыть нельзя. Отвыкла я от этого. Так это за вашу, Маркграф, честь нужно было волноваться, а не за мою. Это вам нельзя было ночевать в одном домике с ведьмой, а не мне, — хмыкнула я.
— Я как-нибудь сам разберусь, с кем мне ночевать, где и когда! И помощь всей деревни мне в этом не нужна, — недовольно рыкнул Маркграф.
Я махнула рукой мальчику, чтобы скрылся из глаз. Брендан спрятался за стену домика, но далеко не ушел, остался рядом.
— Он стоит за дверью. Вас от меня охраняет, — продолжила насмешничать я.
— Я ему поохраняю, — продолжал Маркграф, но было видно, что на самом деле он не сердится на Брендона.
Я слезла с кровати и нагнулась в поисках сапог. Те забрались под кровать, и я нагнулась, доставая их. Моя задница, туго обтянутая походными штанами, ожидаемо оказалась в пределах досягаемости рук Марграфа, но к его чести он остался стоять, как стоял, — столбом, только и сумел выдавить из себя.
— Хм. Это что это вы делаете?
— Сапоги достаю. Вы их туда вчера ночью закинули.
— А я-то уж было подумал, — и позади меня послышалось хмыканье.
— Нет. Просто домик маленький, а вы слишком большой. Сапоги по-другому не достать.
Я достала сапоги и с самым невозмутимым видом принялась их натягивать.
— Кстати, спасибо за вчерашнее. Я и в самом деле выдохлась за день, он был насыщен событиями.
— Это вам спасибо, я получил новую пищу для размышлений. Мне теперь еще и убийцу искать. Как ее убили? — он поправил на себе одежду, мы вышли из домика.
— Зарезали. Тонкий кинжал воткнули прямо в сердце. Кинжал вынимать не стали и крови практически не было. Рукоятка кинжала была небольшой, ее можно было не заметить в складках одежды. Жители деревни не стали осматривать тело. И правильно сделали. Чем меньше времени они тогда провели в ее доме, тем лучше для них.
— То есть они и не поняли, что ее убили? Или скрыли? — продолжал расспрашивать меня Маркграф пока мы шли через кладбище к выходу.
— Я не думаю, что специально. Думаю, что страх перед ней был так велик, что они уложили ее в гроб и похоронили.
— Нет. Это немыслимо, чтобы никто не обратил внимания на кинжал, торчащий из тела, — покачал он головой.
— Они не приглядывались. У нее на теле было много всего. Амулеты, кольца всех видов, свисающие броши. Рукоятка могла быть принята за что-то такое. Они и не старались ее рассмотреть. Побыстрее захоронили и дело с концом, — пояснила я.
— А где сам кинжал?
— Я его уничтожила вместе с содержимым гроба. Не зачем вам держать в руках оружие, убившее ведьму. Хорошим это ни для кого не закончится. Я с большим трудом вчера это все спалила.
— Так еще поэтому вы вчера так устали? — и он уже гораздо серьезнее посмотрел на меня.
— Да, не хотелось что-то пропустить или оставить. Поэтому уничтожила все. Хлопотно, зато наверняка.
— Я вам благодарен.
— Вообще-то это моя работа.
— Я понял. Пять золотых устроит? — и он вопросительно приподнял бровь.
— Более чем. У меня, знаете ли, трат предстоит очень много. И лишние деньги не помешают, — кивнула я.
Он остановился и залез в кошелек, висящий на поясе, отсчитал мне пять золотых и протянул на раскрытой ладони. Я забрала и точно так же спрятала в мешочек на поясе.
— Обращайтесь если… что.
— Что?
— Если найдете убийцу.
— А зачем вы мне, если я его найду? — удивился он.
— Затем, что я помогу его обвинить, если улик будет недостаточно. А еще смогу что-то добавить по росту, весу и силе напавшего. И еще в доме почти никого не было с тех пор. Там могут остаться следы убийцы. Я поищу.
— Хм. Я подумаю над этим.
У выхода с кладбища было подозрительно много народу. Жители так и стреляли глазками на меня и Маркграфа, а еще посматривали на шедшего за нами Брендона.
Маркграф недовольно посмотрел на всех, повернулся ко мне и сказал.
— Спасибо. Я дам знать, если мне что-то понадобится. Удачного вам заселения.
Он повернулся и направился к главным воротам замка. Я проводила взглядом его высокую фигуру и вздохнула. Красивый, сильный, надежный. Такой с ведьмой не свяжется ни за что. Местные кумушки могут быть спокойны.
Я развернулась и пошла к теперь уже своему дому, в котором мне предстоит провести остаток лета, осень и самое главное всю зиму. И еще не понятно, когда я смогу уйти весной.
А у меня дрова есть?
Глава 3. Чтобы показать, кто в доме хозяин, три часа тыкала кота носом в документы на дом
— Никто из клана Хеллзабасов не смеет покидать этот замок, о чём я и сказал Роксане.
— То есть Роксана…
— Да, будет тоже похоронена заживо. Это ещё одна наша семейная черта — каталепсия.
— Боязнь кошек?
«Эльвира — повелительница тьмы»
— Он очень крепкий и надежный. А еще там печь большая, на весь дом, — пока мы шли, рассказывал Брендан.
— Что за паренек идет за нами?
— Как ты заметила? Он же за домами прячется и на тебя даже не смотрел. Я понял, что ты умеешь ловить взгляды на себя. Так как? — Брендан даже становился.
— Он на меня не смотрел, но вот ты несколько раз бросал взгляды в его сторону. Так это кто?
— Это мой брат Тильпин. Я про него рассказывал. Тиль! Иди сюда, — Брендан махнул рукой.
Мальчик, что подошел к нам, был страшно худой и грязный. Но, наверное, они все такие в этом возрасте?
— Тебе сколько лет? — решила я уточнить.
— Двенадцать.
— Маловат ты что-то для двенадцати.
— Последние несколько лет были голодные, вот и росту плохо, — объяснили мне.
— Голодные? Странно. Дичи мало в лесах? — удивилась я.
— Да. Мы делаем запасы, но все равно мало. А зимой охота почти стопорится. Охотники возвращаются ни с
