завитками усиков и устремились к ее ногам.
— Магия земли, — живо откликнулась Рена, направляясь к окну. Она приподняла юбки, чтобы не наступать на побеги.
Мачеха отчаянно задергала дверь, но та была заперта.
— Прекрати это, ты ведь знаешь, я не маг и ненавижу все эти ваши штуки! — Лейра затопала ногами, пытаясь растоптать ростки, но, даже полураздавленные, лозы обвивались вокруг ее щиколоток, цеплялись за подол, пятнали соком шелк платья. Селезия принялась отрывать их от юбок, но усики растений цепко хватали ее за руки, забираясь по плечам. Не успела она опомниться, как самые смелые ростки уже вовсю хозяйничали в убранных в парадную прическу волосах, крепко цепляясь за пряди. Тут женщину накрыла истерика, она принялась кричать как безумная и звать на помощь.
В дверь кто-то ломился, пытаясь открыть, снаружи раздались испуганные возгласы. Рена больше не медлила, аккуратно отодвинула плющ и с лавки перебралась на высокий подоконник. Под подошвой захрустело стекло, и девушка возблагодарила Светлых дев за то, что догадалась надеть сапоги. Фата зацепилась за раму и была безжалостно сорвана. Подобрав юбки, Рена спрыгнула на мягкую траву под окном.
Уже стоя на траве перед окном, Рена оглянулась, услышав шум в комнате. Сквозь рвущиеся внутрь лозы, она разглядела, что побежденная лейра Селезия повалилась на пол. Холодно усмехнулась неприятностям той, что мучила ее придирками столько лет, а теперь продает за титул. Ничего с ней не случится! Подумаешь, полежит в коконе из плюща до прихода подмоги. Судя по ударам в дверь, помощь близка, а, значит, пора бежать.
Вот только куда? Лия еще не могла добраться до Яна, даже если ей удалось ускользнуть от надзора Агги. Просто не успела бы. Значит, нужно спрятаться где-нибудь поблизости и дождаться, когда к храму примчится любимый. Приподняв юбки, чтобы не оставлять широкого следа на покрытой росой траве, Рена помчалась прочь от храма. Деревья росли часто, некоторые стволы оплетали ползучие растения — спрятаться в такой роще для мага земли не составит труда.
Но девушка не учла, что ее белоснежное платье, мелькнувшее среди деревьев, привлекло внимание нетерпеливого жениха.
Граф не пошел на шум, предоставив жрецу и лейру тэ’Марсо, разбираться в чем дело. Арни дей’Алберт, владелец поместья Понт-Аруа, был взбешен такой потерей времени. То, что его невеста пожелала остаться одной, в его глазах выглядело очередной каверзой, за которую ему будет приятно наказать непослушную девчонку. Мысленно прикидывая, как он это сделает, граф мерил шагами площадку перед выходом в садик и рассеянно прислушивался к истерическим вскрикам из глубины дома. Кричит его непокорная невеста? Дело ее родителей утихомирить строптивицу и вернуть к жениху.
И тут среди деревьев в роще мелькнуло белое платье.
Ирена сбежала?! Но как? А кто же там тогда вопит?
Не размышляя, граф рванулся к изгороди. Послав перед собой небольшой огненный смерч, он выжег аккуратно подстриженные кусты, но за ними обнаружилась сложенная из кирпича ограда, которую, к неудовольствию Понт-Аруа, ему пришлось штурмовать, как обычному смертному. Потеряв руку из-за глупой оплошности с заклинанием, граф не особенно заботился о поддержании физической формы и, жалея себя, старался избегать нагрузок, потому сейчас он довольно неуклюже перевалился через барьер. Поминутно поминая то Тхара, то дерзкую невесту помчался туда, где заметил беглянку.
Рена, которая мучительно боялась отходить далеко от храма, страшась разминуться с Яном, издалека услышала тяжелое дыхание графа. Юркнула за сросшиеся вместе стволы ближайшего ильма и застыла, призывая стихию земли. Разумеется, она не знала боевых заклинаний, да и вряд ли решилась бы применить их к графу. Да, он самонадеянный арод[1], но все-таки не враг. Но деревья и растения девушка чувствовала, словно те имели сознание, потому граф вскоре запнулся за вылезший из-под земли корень и, помянув Тхара, тяжело растянулся на траве во весь рост.
Девушка побежала вглубь рощи, стараясь ступать бесшумно, перебегая от дерева к дереву. Под сенью спокойно шуршащей листвы царил полумрак и распевали птицы, присутствие Рены их нисколько не тревожило. А вот ее очень беспокоило, что она удаляется от храма, и в просветах между стволами больше не мелькают заплетенные плющом стены. Что, если Ян уже прибыл?
Рена повернула в сторону, чтобы снова выйти к храму, но вдруг дерево, к которому она бежала, загорелась. Факелом вспыхнула разом вся крона, щедро рассыпая мелкие огненные искры. Девушка в ужасе остановилась, и тут на ее шее затянулся водный жгут.
Кто бы мог подумать, что вода способна удерживать и душить, словно веревка!
Рена рухнула на колени и ловила воздух ртом, пока граф неторопливо приближался к ней. Но даже стоя над задыхающейся девушкой, жених не спешил снимать аркан с длинной, стройной шеи. Он склонился и провел пальцем по щеке непокорной невесты, а затем вдруг зажал ей ладонью рот и нос, полностью лишая возможности дышать.
— Я слышал, некоторым нравятся страдания. Так вот, дорогая, — мужчина смотрел прямо в горящие ненавистью бирюзовые глаза Рены, его тонкие губы кривились в издевательской усмешке. — Эта десятая часть того, чего следует ждать, если я решу, что ты достойна наказания.
Он резко убрал и ладонь, и водяной аркан. Закашлявшись, Рена рухнула было на траву, но отдышаться ей не дали. Граф забросил хрупкую девушку на плечо и твердыми шагами направился к храму.
Позади догорал обугленный ильм, пламя с него жадно перекидывалось на соседние деревья.
* * *
Ян спешился у крыльца и устало потрепал ящера по узкой морде. Тот ощерился в довольном оскале, и, углядев на ветке за плечом хозяина симпатичный зеленый побег, тут же захрустел им.
— Светлого дня, молодой эйс, — подбежавший работник поспешил увести наала, пока живой изгороди, которой так гордится главный садовник, не нанесен непоправимый ущерб.
Взбежав на крыльцо, Ян столкнулся в дверях с отцом, которому как раз подавали каррус.
— А, вернулся? Ну, что граф?
— Словно испарился. Мы обыскали весь город, все заведения, в которых он обычно проводит время.
— Это нехорошо, — задумчиво проговорил герцог. — Он мог выкинуть какую-нибудь штуку. Например, увезти девушку. Нормальные родители вряд ли на такое согласились бы, но эта лейра Селезия выглядит, словно торговка с рынка. От нее можно всего ожидать.
Ян изменился в лице. Уже на рассвете он оказался неподалеку от улочки, где живет возлюбленная, не смог отказать себе и проехал мимо ее дома. Все было тихо и сумрачно. Дом, кажется, спал. Что, если усадьба казалась спящей, потому что хозяева отсутствовали?
Тут на крыльце появился Дорган, их дворецкий, который поступил на службу в поместье,
