потолка свисали нити бус и мешочки с благовониями. Горели оплывшие свечи, чёрные и розовые, и от запахов кружилась голова. Я хотела было оставить занавесь приоткрытой, но тут же передумала. Ещё не хватало, чтобы нас подслушали.
– Вы, кстати, не слышали разговоров снаружи? – осторожно уточнила я.
– Через эти стены не проникает посторонних звуков, – усмехнулась женщина под многими платками. – Твои секреты в безопасности здесь, девочка. И секреты твоего повелителя – тоже.
– Угу, – пробормотала я, твёрдо решив, что ни одного секрета я тут не пророню. Даже не обмолвлюсь. Хватит с меня секретов на сегодня, честно говоря.
Я пристальнее вгляделась в гадалку. Возраст женщины я угадать не могла: яркие платки скрывали её лицо и руки. Я насчитала по меньшей мере семь разных тканей, сплетённых хитрыми узлами вокруг её плеч и шеи.
– Вы… давно тут, хм, промышляете? – осторожно поинтересовалась я.
Гадалка не подняла голову.
– Каждый год я предсказываю шейрам главный поворот в их судьбе. – В руках у неё вдруг оказалась засаленная колода карт. – Я предупреждаю их. Увы, ни одна не уходит отсюда довольной.
– Потому что вы не предсказываете ничего хорошего?
– Потому что вы все желаете услышать одно и то же, – устало сказала гадалка. – Счастливую жизнь со своим богатым кавалером до конца времён, и чтобы он забыл о жене и детях. Вы все считаете себя угнетёнными, обманутыми и заброшенными. И забываете, что сами жадно разрушаете чужие семьи – и разрушили бы до конца, дай вам волю.
– Я не разрушаю, – осторожно сказала я, умолчав о том факте, что помолвке Виолетты и Тайбери, похоже, настал полный… конец. Из-за меня, из-за кого же ещё?
– Да ну? – хмыкнула гадалка, раскладывая карты. – Давай-ка посмотрим.
Она замолчала, разглядывая карты. Пауза длилась, пока её брови поднимались всё выше и выше.
– Да-да? – вежливо поинтересовалась я. – Если там вырисовывается брак с принцем на белом коне и двенадцать детишек, я хотела бы избежать этого счастья. И если нас ждёт конец света и очередь за последним в мире ванильным сухариком, тоже было бы неплохо знать заранее. Особенно если хрустящие пирожные с мятной пастой тоже исчез…
– Молчи, – голос гадалки стал глубже и глуше. – Ясмотрю.
По спине внезапно прошёл морозец. Я поёжилась.
– Твоя жизнь зависит от его доверия, – низким голосом произнесла гадалка. – А получишь ли ты его, зависит от того, доверится ли он тебе полностью.
Мне не нужно было спрашивать, кто такой «он».
Тайбери.
– Мой повелитель должен полностью мне доверять, чтобы сделать то, что я от него прошу? – уточнила я. – А если не сделает, моя жизнь окажется под угрозой?
Гадалка подняла на меня взгляд совершенно чёрных глаз.
– Под угрозой? – тихо спросила она. – Это мягко сказано, девочка.
Я сглотнула. Вот не нужно было заходить в эту палатку! Но кто же знал, что тут… такое вот.
Но даже если это правда, я отказываюсь бояться. Хватит с меня Виолетты.
Я резко встала.
– Больше вы ничего не хотите мне сказать?
Гадалка медленно покачала головой. Глаза её возвращались к обычному мутновато-голубому, радужки посветлели.
– Не тебе. Но он тоже узнает о своём будущем. – Её улыбка была безрадостной. – И только от него зависит, исполнится ли оно.
– Это же предсказанное будущее, – напомнила я. – Оно обязано исполниться, раз его предсказали. Вы же тут не шарлатанством занимаетесь, правда?
Гадалка вдруг улыбнулась. И подмигнула мне.
– Я не говорю наверняка, – доверительно сообщила она. – Выбор всегда остаётся за тобой, девочка.
Она указала мне на выход из палатки.
– Осталось лишь его сделать.
*
Из палатки гадалки я вышла в отвратительном настроении.
Ну замечательно. Моя жизнь под угрозой, Тайбери тоже наверняка наплели кто знает что, в тенях таится шантажирующая всех Виолетта, да и моё собственное имя – далеко не тайна ни для Адриана, ни для Хелен. Юлиус – тот вообще получил люстрой по голове, попытавшись открыть Тайбери долгожданную правду.
Что ж, ясно одно: Юлиус чуть не умер, нарушив кодекс. Теперь никто не станет угадывать моё имя и уж тем более называть его вслух при Тайбери, если ему жизнь дорога. Даже если Юлиус и поделился с кем-то этим опасным знанием.
А он поделился, кстати? И может ли кто-то ещё узнать мою тайну? Юлиус узнал, кто я, так не догадается ли Виолетта, любительница подставлять чужих шейр? Уж она-то точно мимо такой тайны не пройдёт. Ведь я увела у неё Тайбери.
Замечательно. И что мне теперь, жить оглядываясь? Или…
Я не успела додумать эту мысль. За спиной свистнула взрезанная ткань палатки, и я негодующе обернулась. Да что ж это такое-то, сколько можно имущество портить!
Вырез, глядящий в ночную тьму, был пуст. Я покачала головой и повернулась, чтобы уйти. Нужно убираться отсюда поскорее, раз здесь шляются все, кому не лень. И Тайбери ещё обещал, что тут безопаснее некуда!
И тут чья-то рука зажала мне рот.
– Поймал, – раздался сдавленный шёпот.
– Тащи! – хрипло отозвался второй голос.
Я попыталась брыкнуться и укусить, но не тут-то было. Что-то кольнуло меня под лопатку, и я почувствовала, как тело обмякает. Неужели очередная дрянь вроде белого корня? Вот тренируешь, раскачиваешь свой резерв, чтобы получить к нему иммунитет, а тебя травят совсем другой гадостью! Это нечестно!
На лицо подул прохладный ночной воздух. Меня тащили задами, пока сбоку не показался экипаж.
– Неужто справились? – хмыкнул хриплый. – И погони нет: похоже, тот типчик-аристократ сдержал обещание и отвлёк её хозяина.
Какой ещё типчик? У них есть сообщник, который сейчас находится рядом с Тайбери?! Аристократ?
Я задохнулась. Файен? Файен нас предал?!
