управляющий проверил данные за тридцать лет. А тридцать лет— это 1923 год, а не 1913».
Спаренный трамвайный поезд синего цвета без номера маршрута и очень похожий на изделие Рижского вагонного завода, с детства знакомое парню, подошёл к остановке минут через десять. Поднявшись в полупустой вагон, Пётр купил билет у шустро подскочившего кондуктора и сел на одинарное сидение. Было интересно совершить экскурсию по родному городу, но в другой реальности. Трамвайный маршрут, вначале, пролегал по тем же улицам, что и в родном мире Петра, но потом свернул не налево в Химпосёлок, как в мире ХХI века, а направо в центр. Вид улиц по маршруту коренным образом отличался. На месте деревянных частных домов и дореволюционных длинных бараков по обе стороне улиц тесными рядами высились трёх и пятиэтажные доходные дома с зажатыми между ними заведениями типа трактиров, кафе и ресторанов. А вот церкви на Храмовой горе присутствовали в полном составе, и судя по движухе, все церкви являлись действующими, в том числе и лютеранская.
Увидев кирху, Петра посетила мысль, что её пастор должен знать Бергов, если таковые живут в городе, особенно Марту, которая после перехода через Врата стала очень набожной и каждое воскресение посещала кирху.
Поспешно покинув вагон, когда дверь уже начала закрываться, Пётр решительно направился к кирхе.
Высокая двухстворчатая дверь оказалась запертой. Но тут парень увидел, что в противоположном конце здания высокой пристройке открылась дверь и из неё вышел мужчина в цивильной одежде. Быстрым шагом Анджан направился на встречу мужчине, в котором по мере сближения признал священника.
– Моё прощение, господин пастор, – обратился он к служителю церкви,
– Да, слушаю вас, – смиренно промолвил пастор, останавливаясь.
– Дело в том, что, по просьбе моего друга, я разыскиваю его родственников, которые проживали или проживают в этом городе.
– А чем я могу вам помочь? – поинтересовался священник.
– Мой друг и его родственники лютеране и должны быть членами вашей общины, ведь, насколько я знаю, протестантская церковь в городе одна.
– На счёт количества церквей вы ошибаетесь. После Великой войны, в городе построили ещё две евангелическо-лютеранские церкви: на Кожзаводе и в Песках.
– Да! – несказанно удивился Анджан. Что это за Пески он не знал, но уточнять не стал.
– Как фамилия ваших родственников? – спросил пастор.
– Берги, Карл, Робер и Марта, – Пётр в который раз за день произнёс фамилию и имена друзей.
Пастор на минуту задумался. По шевелящимся губам было видно, что он мысленно произносит только что услышанные имена.
– Нет, таких прихожан я не знаю, – наконец изрёк священнослужитель и прижал руки к груди словно извиняясь за не сбывшиеся надежды Петра.
– Благодарю вас, отче, – сказал парень, – Извините за доставленное беспокойство.
– Не стоит благодарности, молодой человек, буду рад видеть вас среди членов нашей общины.
– Премного благодарен, отче, но я католик и посещаю костёл, – вежливо отказался парень.
– Бог един, – изрёк пастор и перекрестил Петра. – Да хранит вас Господь!
– До свидания, ваше преподобие, – ответил парень и откланялся.
«И здесь облом, – сокрушённо подумал Пётр, возвращаясь на трамвайную остановку, – осталась одна надежда на Анастасию». «А почему облом? – сам себе возразил парень, подойдя к площадке ожидания трамвая. – Мне же и нужно, чтобы Бергов в этом мире не было».
Стоя на трамвайной остановке, Анджан размышлял, что делать дальше: продолжать поиск следов Бергов в двух оставшихся кирхах или вернуться домой и засесть за телефон. После некоторых раздумий, парень решил вернуться домой, купив по пути телефонный справочник. Если Берги живут и работают в этом городе, то обязательно у кого-то из них будет домашний телефон.
Спросив у ожидавшей трамвая пожилой женщины какой трамвай идёт в центр, получил полный расклад: трамвай какого цвета какому маршруту соответствует. В центр шли составы синего, красного и зелёного цвета. Дождавшись первую подошедшую трамвайную спарку подходящего цвета, Пётр без проблем добрался до нужной остановки и пройдя через парк пошёл вдоль Петербургской улицы, изобилующей торговыми точками в поисках книжного магазина. Магазины то он нашёл, но вот телефонными справочниками они не торговали и достать такой справочник можно только в своей телефонной компании, которых оказалось целых три. Вспомнив о сегодняшнем свидании, заскочил в кинотеатр, находящийся той же Петербургской улице и в котором шла нужная картина «Мне не больно» и купил два билета.
Пообедав в первом приглянувшемся ему кафе, по старинке прозываемого трактиром «У Язепа», Пётр в хорошем настроении вернулся домой и засел за телефон, обзванивая все государственные и частные больницы и клиники в происках доктора Карла Берга, но никто и нигде о таком враче не слышал. Динабургские аптекари почему-то не знали фармацевта Роберта Берга. Такая же история случилась в школах, в которые позвонил Пётр – ни Марта, ни Анна Берг ни в одной из школ города не работала. «Акции отца и детей о возможности воссоединения растут!» – иронично подумал парень, устало откинувшись в кресле. Во рту бушевала пустыня от бесконечных разговоров. Взглянув на часы, он ужаснулся. Парень битых два часа без перерыва провисел на телефоне.
Вспомнив о свидании, Пётр решил заранее приготовит одежду. По странной случайности вся одежда «дяди» на сто процентов пришёлся впору Анджану. От пиджаков, брюк и рубашек разных цветов и расцветок рябило в глаза и вызвало отторжение ещё при первой вчерашней ревизии. Насмотревшись на парней в попугайском одеянии на балу, Пётр изменил отношение к имеющемуся в его распоряжении гардероб, но все равно постарался выбрать более-менее спокойные тона.
Определившись с костюмом на вечер, парень продолжил изучение содержимого письменного стола, книжных шкафов, буфетов и комодов. Так в книжном шкафу за книгами он отыскал несколько конвертов с фотографиями, на которых «дядя Петя» стоял в обнимку или под руку совсем не с Вероникой, а с девушками лет двадцати, одна из них была как две капли воды похожей на его бывшую жену в молодости. Внешнее сходство выглядело настолько разительным, что по спине парня пробежал неприятный холодок. Лишь лихорадочно пролистав все фотокарточки из конверта, заставил себя убедить, что первое впечатление оказалось обманчивым. На обороте одного из студийных снимков с портретом девушке дарственная запись раскрыла имя девушки— Дарья. И только тогда его отпустило, он положил фотографии на место и постарался забыть о них.
Как ни старался Анджан, он нигде не обнаружил детских и школьных фотографий «дяди», а также снимков его родителей. Не отыскал парень ни одного документа об окончании школы что ему тоже показалось очень странным. Отыскались только дипломы Московского института геодезии и картографии и Петербургского Горного института, выданные тому в1949 году. И
