за три секунды ловко скручивают меня бубликом. Приехали. Это ни хрена не шавки из стаи Самвэлла, которых я бы запросто размазал по перрону. Парней специально готовят качественно брать таких сильных волчар, как я. Шансов дать по тапкам у меня ноль. Да и надо ли? Наверняка я просто подошёл под какую-нибудь ориентировку. Сейчас разберутся и отпустят.
Согнувшись буквой «Г», со скрученными за спиной руками послушно иду под конвоем в комнату для досмотров. Ощущения не очень, но надежда на лучшее есть.
— Лицом к стене, руки за голову, ноги на ширине плеч!
Меня шмонают как в последний раз. Сейчас душу через жопу вытащат!
— Вы хоть объясните, что происходит, — решаюсь подать голос.
Но вместо ответа получаю тычок автоматом между лопаток. Исчерпывающе…
Стою лицом к стене — не вижу, что происходит у меня за спиной, но слышу:
— Он?
— Он-он. Вот его паспорт.
— Вызывай следака.
Следака? Зашибись, чо! Со мной обращаются как с матёрым преступником, а я даже не в курсе, что натворил.
Надежда на лучшее делает последний вздох, когда я оказываюсь за столом в комнате для досмотров с серебряными браслетами на запястьях. Красавчик! Хоть сейчас в камеру.
— Добрый вечер, — в комнату заходит гном в полицейской форме.
Я так понимаю, это и есть следак. Судя по погонам — капитан.
— Не уверен, что этот вечер добрый, — хриплю тихо. — Может, хоть вы мне объясните, что происходит?
— Торадзе Раждэн Амиранович? — уточняет гном, раскладывая на столе бумажки из папки.
— С утра был, — хмурюсь. — В чём дело?
— Вы обвиняетесь по статье двести пятьдесят пять магического кодекса — незаконная торговля демонами. И ещё-ё… — скользит взглядом по строчкам в документе. — У-у-у… — качает головой, — я так до ночи зачитывать буду. Ознакомьтесь, — подвигает бумагу ближе ко мне.
Читаю, и глаза на лоб лезут. Что мне только ни шьют! Торговля демонами, превышение должностных полномочий, преступная халатность, кража — это крупное, и ещё мелких статей штук десять.
Первая мысль — это какая-то ошибка. А потом до меня начинает доходить… Ошибки нет. Но… Я вернул сосуд с демоном в хранилище МФЦ. Какая на хрен торговля, если демон ждёт утилизации в бункере? И вообще, я денег ни от кого не получал. Наоборот — лапа приплатила психиатру.
Я бы сказал об этом следователю, но, зная ментов… Лучше пока молчать.
— Вам знаком этот человек? — гном показывает мне фотографию.
На фотке Давид Олегович, мать его. А ведь я хотел свернуть ему шею, но Даря не разрешила.
— Я не буду говорить без адвоката, — снова иду в отказ.
— Не надо так, Раждэн Амиранович, — полицейский задумчиво чешет бороду. — У вас полный букет. Давайте будем сотрудничать со следствием.
— Обязательно, — киваю. — Как только у меня появится адвокат.
— Смотрите… — гном вздыхает, перебирая бумажки, — в распоряжении следствия имеются неоспоримые доказательства вашей вины. Видеозаписи с камер наблюдения МФЦ, где вы сначала забираете сосуд с демоном из хранилища, а потом возвращаете, но уже без демона.
О как! Во-первых, я, кажется, знаю, откуда у магической полиции неоспоримые доказательства, а во-вторых, я не проверил наличие демона в сосуде, когда вернул его. Дело — дрянь.
— Товарищ начальник, как у вас обстоят дела со слухом? — вытянув шею, заглядываю в глаза гному. — Я уже два раза сказал, что мне нужен адвокат.
— Жаль, — вздохнув, мент демонстративно собирает бумажки. — Этот вот, — стучит пальцем по фотке психиатра, — уже во всём сознался. Из показаний обвиняемого следует, что вы его подельник. Вы регулярно поставляли этому человеку демонов, не так ли?
Чо?! Думаю, по моей роже отчётливо видно, что я, мягко говоря, удивлён. Не знаю зачем, но барыга-психиатр сделал меня своим подельником. Ничего, разберёмся, когда у меня появится юридический защитник.
— Вот и занимайтесь преступником, раз он сознался, — заявляю невозмутимо.
— Мужчина вывез демона в Петри, а это дело межмировой полиции. К слову, он наторговал лет на двадцать строгого режима, но у вас дела обстоят не так плохо. Рассказать? — щурится хитро.
— Как хотите, — пожав плечами, держу покер-фейс.
— Вам и вашей жене светит по десяточке в колонии на севере, — гном кладёт передо мной чистый лист бумаги и шариковую ручку. — Давайте так: вы пишете чистосердечное, плюс рассказываете, где найти вашу жену, а я со своей стороны, скажем-м… — снова чешет бороду, поглядывая на меня, — похлопочу. Скостим срок до пяти лет и отправим вас с женой в поселение дварфов с приличными условиями содержания и кормёжкой. Вы даже видеться сможете.
Щедро, ничего не скажешь. Но нет. Я, может, и сяду, но до моей девочки-лапочки они не доберутся.
— Телефон верните, — рычу.
— Ясно, — вздыхает гном. — На контакт вы идти не хотите.
— Алё, начальник! — скалюсь зло. — Мне адвокату позвонить надо!
— Громкость убавь, гнида! — забыв о вежливости, рявкает мент. — Ты у меня не то что адвоката — глотка воды не получишь! — сверкая злющими глазами, орёт гном. — Канвой!
В комнату заходят мальчики-шкафчики. Ясное дело, держать меня в комнате для досмотров на вокзале никто не будет. Кататься поедем. В места не столь отдалённые.
* * *
У каждого мастера порталов свои методы открытия дверей в другие миры, и я понятия не имею, как господин Пенни отправит нас с Любой домой. Интрига.
Старик велел нам одеться и выйти на улицу, а сам пошёл в кладовую. Гремит там чем-то и громко ругается, пока мы с сестрой обуваемся в прихожей.
— Может, ему помочь? — Любовь смотрит в глубину тёмного коридора
— Сам справится, — подталкиваю её к порогу.
На улице ночь и конкретная холодрыга, а у нас с Любой верхняя одежда на рыбьем меху. Пританцовывая, чтобы не замёрзнуть, пытаемся шутить, чтобы не сбрендить, и ждём деда. А он, надо сказать, не слишком торопится.
Я уже готова идти ругаться, когда свершается явление Бома Пенни народу. То есть нам с Любой. И мы с сестрой, мягко говоря, офигиваем. Дед вытаскивает из дома старую дверь в дверной коробке и, взвалив её себе на спину, согнувшись, идёт прочь со двора. Ни здрасьте, ни до свидания.
— Эй, дед! Ты куда, блин?! — кричит Люба в свойственной ей непринуждённой манере.
— Идите за мной… — кряхтит мастер.
Так бы сразу и сказал, а то устроил тут показательное выступление престарелого грузчика.
Шагаем по заснеженой деревенской улочке — Бом Пенни с дверью на горбе впереди, а мы с сестрой за ручку за ним. Холодновато, страшновато и странновато.
— На фига ему дверь? — шёпотом спрашивает меня Люба.
— Думаю, через неё мы попадём домой, — отвечаю тихо.
— А-а, понятно… Интересно, куда мы идём? — снова шепчет сестра
— Господин
