— О боже мой, боже мой! — кричала Ракель. — Бьянка, ты видела... миссис Бетани... она... — Ракель осеклась. — Лукас?
— Бежим! — бросил Лукас. — Все объяснения потом.
И мы побежали. Прежде чем скрыться в лесу, я кинула последний взгляд назад. «Вечная ночь» еще стояла, на вид такая же несокрушимая, как всегда, но южная башня и крыша пылали, и на фоне оранжевого пламени виднелись четкие силуэты горгулий. Это напоминало конец света. И тут послышались сирены.
— Что это? — в панике выкрикнула Ракель. Я поняла почти мгновенно.
— Пожарные машины! Миссис Бетани включила пожарную сигнализацию, и они приехали!
— Мы не можем допустить, чтобы власти обнаружили нас здесь, — настойчиво сказал Лукас. — Тут поблизости машина. Давайте двигаться дальше.
Мы послушались, стараясь как можно быстрее скрыться в лесу, но едва оказались среди деревьев, как впереди показалась призрачная фигура. Я громко ахнула, и все мы остановились. Черити преградила нам путь.
— Так быстро уходите? — Она склонила голову набок. Если падение с северной башни ей как-то и повредило, она не подавала виду. — Ты ненавидишь «Вечную ночь» почти так же сильно, как я, Бьянка. Мне казалось, тебе понравится мой сюрприз.
— Там могли погибнуть люди, — ответила я. — Балтазар мог и не вывести их всех наружу.
— Ты сомневаешься в моем брате? — Она смотрела на меня своими темными глазами. — Вот я в него верю. Он слишком силен для всей этой швали из Черного Креста.
— Я тебе верила, — сказала я. — Но больше я так не ошибусь.
— Эй, ребята, а кто это? — спросила Ракель. — Сестра Балтазара?
Черити злобно глянула на Ракель и вдруг улыбнулась:
— О, вы привели мне закуску?
— Черта с два. — Лукас замахнулся, целясь кулаком ей в лицо, но Черити легко уклонилась. Однако она не учла его вампироподобной реакции. Быстрее, чем я успела разглядеть, Лукас повернулся, схватил Черити за руку и заломил ее за спину.
— Тупой мальчишка, — прошипела она, пытаясь вырваться.
Я знала, что, несмотря на его силу, ей это вот-вот удастся. Ракель хотела кинуться к ним, но я ее удержала.
— Я пожалел тебя ради Бьянки, — пропыхтел Лукас.
Они с Черити дрались уже в подлеске. Он еще удерживал ее руку сзади, но с большим трудом. — Больше не стану. С жалостью покончено.
С этими словами он изо всех сил толкнул ее вперед, на дерево. Черити врезалась лицом в ствол. Я думала, что она в бешенстве заорет, но увидела, как безвольно обмякла вампирша. Лукас еще удерживал ее у дерева, и до меня дошло, что торчавший на стволе сломанный сук послужил ему колом.
— Ты ее убил! — ахнула Ракель.
— К сожалению, не могу, — с досадой ответил Лукас. — Она украла мой нож.
— Просто отпусти ее, — посоветовала я. — Я понимаю, что при этом она сползет с кола, но погнаться за нами сможет лишь через несколько минут, а за это время мы добежим до машины.
Лукасу это не понравилось, но он понимал, что выбора у нас нет. Он помчался вперед, мы с Ракелью следом, и краем глаза я заметила, как Черити сползла на землю.
Машиной оказался тот самый фургон, который я уже видела раньше. Мы прыгнули внутрь. Там уже сидели несколько человек, в том числе Кейт на водительском месте и Дана с синяком под глазом и рассеченной губой. Я увидела ее, и внутри у меня все сжалось — это все дело рук моей мамы. Но если Дана здесь...
— Что произошло? — шепнула я. — Что случилось с вампиршей, с которой ты дралась?
— Леди выпрыгнула в окно. — Распухшая губа мешала Дане говорить, и слова звучали нечетко. — Если ты спросишь меня, так это просто нечестно.
Мама цела. Я с облегчением прислонилась к Лукасу. Вик и Балтазар, наверное, тоже. А как папа?
И учителя, и Ранульф, и многие-многие другие, в том числе и люди? Огню все равно, кого убивать.
— Где мистер Ватанабэ? — спросил Лукас, обняв меня.
— Они до него добрались, — отозвалась Дана.
В фургоне повисла мрачная тишина. Ракель в полном замешательстве переводила взгляд с Даны на Лукаса, потом на меня, но, должно быть, понимала, что сейчас не время для расспросов. Лукас уткнулся лбом мне в плечо, и я его крепко обняла.
«Вы должны наслаждаться друг другом», — сказал нам мистер Ватанабэ. У него была такая милая улыбка. Надеюсь, он сейчас со своей Норико, если для людей, не ставших ни вампирами, ни призраками, есть что-нибудь после смерти. Я никогда раньше не задавалась этим вопросом.
Кейт завела двигатель. Я смотрела в зеркало заднего вида, как объятый пламенем силуэт академии «Вечная ночь» становился все меньше, меньше и наконец полностью скрылся из виду.
Местом встречи оказался склад в какой-то глухомани, заставленный громадными ящиками. Понятия не имею, что в них хранилось, и думаю, что Черный Крест тоже не знал этого. Это было просто место, где охотники могли немного отдышаться.
Дана приложила к лицу пакет со льдом, а Эдуардо бинтовал Кейт ногу. Охотники чистили и чинили оружие и почти не разговаривали — то ли от усталости, то ли от горя. Но я видела, что все они считали, будто поступили совершенно правильно. Мне хотелось сказать им, что они ошибаются, что их обманули, но я понимала: меня никто не будет слушать.
Мы с Лукасом сидели на одном из ящиков, спина к спине. Ракель стояла рядом, закутавшись в одеяло, которое ей дал кто-то из охотников.
— В школе было полно вампиров, — проговорила она медленно. — Все это время.
— Да, — подтвердила я. — Но люди там тоже учились — например, ты. И Вик.
— И Ранульф, — добавила она. Я покачала головой, и у Ракель отвисла челюсть. — Ранульф? А Балтазар — он тоже вампир?
Я кивнула.
— И все преподаватели, — добавил Лукас. — Пару лет назад там вообще были только вампиры.
— Стоп, стоп, стоп. Это невозможно. Бьянка, ведь твои родители — учителя!
Я так измучилась, что чуть не выложила ей всю правду, но тут Лукас предостерегающе взял меня за руку. Если я посреди группы охотников Черного Креста расскажу, что я наполовину вампир, это будет последним, что я сделаю в жизни.
Вместо меня на вопрос ответил Эдуардо:
— Мы считаем, что Бьянку похитили еще в младенчестве. Вероятно, ее настоящих родителей убили, чтобы двое вампиров смогли поиграть в домашний очаг.
Ракель зажала рот руками.
— И когда ты об этом узнала? О Бьянка, мне так тебя жалко! Ужасно жалко.
Тут вмешался Лукас, чтобы я не ляпнула лишнего:
— В прошлом году я поступил в «Вечную ночь», чтобы выяснить, почему туда начали принимать людей.
— Так вот из-за чего ты вечно ввязывался в драки! — воскликнула Ракель. — Господи, а я-то думала, что ты просто отмороженный психопат!
— Ого, — сказал Лукас. — Я тронут. — Судя по голосу, он улыбался.
