Мы даже не знали, что они там, пока не вернулись домой.
Тогда я повернулся и посмотрел, как Кази помогала венданской женщине поднять кадку с водой. Я вспомнил, как впервые увидел ее.
«Я за них заплатила. Ты и твоя банда головорезов были слишком пьяны, чтобы видеть дальше собственных носов».
Может, она заплатила. А может, и нет. Она права; я был слишком пьян, чтобы доверять своему зрению. Но я никогда не задумывался, что случилось с теми фруктами.
Апельсиновые деревья хорошо бы росли в этой долине.
Ибо когда Дракон наносит удар,
Он не знает пощады.
Зубы его погружаются в плоть,
И он пирует, утоляя свой голод.
– Песнь Венды
Глава тридцать четвертая. Кази
– Поторопись, Синове!
Она до сих пор мыла лицо и волосы в реке: у нее произошел неприятный инцидент с конским навозом. Она упала лицом в большую теплую кучу, и все в лагере слышали ее крики. Как бы мы с Рен ни сочувствовали, мы были готовы двигаться в путь, а неписаное правило рахтана гласило, что приходить нужно вовремя. Всегда. Эбен и Натия заставляли нас дорого платить за опоздания.
На рассвете мы должны были отправиться в Дозор Тора. В тот миг я чувствовала себя как Гриз, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу.
– В следующий раз смотри вперед, а не глазей по сторонам, – отрезала Рен. Мы не знали наверняка, что ее отвлекло, – она отказалась говорить, – но мы обе догадывались.
Синове вышла из реки, возмущенная и совершенно нагая, не заботясь о том, кто смотрел на ее прекрасные изгибы. Она рывком натянула одежду, которая тотчас прилипла к мокрой коже, а затем принялась расчесываться и заплетать длинные волосы, проверяя, чтобы в них не осталось следов конского навоза.
Когда мы наконец вышли на тропу, отставая от Джейса и остальных на добрых полчаса, мы говорили об удивительных результатах работы, достигнутых в поселении.
– Каемус рассказал, что Джейс пришлет учителя, – заговорила Рен. – Он уже дал ему деньги. Большой мешок золотых монет, но на них была кровь. Каемус удивился…
Синове сморщила нос.
– Кровь?
– Джейс порезал большой палец, – вспомнила я. – Наверное, когда он отсчитывал монеты, у него шла кровь.
Из всех неожиданных вещей, сделанных Белленджерами, – погреб, дополнительные дома, припасы, – учитель, пожалуй, вызвал у нас наибольшее удивление. Наше обучение началось поздно, только когда мы прибыли в Санктум. Нам на тот момент было одиннадцать лет. До этого никто из нас не мог прочитать ни слова. Впрочем, как и большинство венданцев. За шесть лет обучения мы научились буквам и письму на двух языках – венданском и морриганском. Учеба, конечно, изматывала: мы проводили столько же времени с пером и книгой, сколько и с мечом. Временами мы противились. Паулин и королевский учитель отличались требовательностью, но именно королева сделала свободное владение языком обязательным требованием для рахтанов, а каждая из нас хотела только этого – стать солдатом элитной армии. Я боролась с учебой, и разочарование нередко вырывалось наружу. Пока не научилась ценить загадочный мир слов, я не понимала смысл этого искусства. Так было до тех пор, пока я не написала письмо королеве и не добавила другое сообщение: «Не обращайте внимания на письмо».
Я знаю, что вы были заняты путешествиями.
Королева не путешествовала уже несколько месяцев. Она не могла и прекрасно знала, что я от нее ничего не ждала.
Пожалуйста, привезите золотой таннис в качестве дара доброй воли.
Мы дарили только горький фиолетовый таннис. Сладкий золотой таннис был смертельно опасен. Он чуть не убил ее отца.
Наши добрые хозяева заслуживают чести.
Подтверждение, что им нельзя доверять.
Мы устроились в Дозоре Тора.
Мы пробрались внутрь и начали поиски.
Ваша верная слуга, Кази.
Королева называла меня только полным именем – Казимира. Обращение «Кази» прозвучало как предупреждающий колокол на кладбище.
Я не сомневалась, что она не прибудет в Хеллсмаус. Какое бы письмо она ни прислала, оно содержало скрытое послание. Ганнер видел только те слова, которые она хотела, чтобы он увидел.
– Смотри, – позвала Рен. – Мы догнали их раньше, чем думали.
Вдалеке вздымалось облако пыли, поднятое повозкой.
– Может быть, Мэйсон однажды научит меня управлять лошадьми, – размышляла Синове. – Если мы вернемся.
Рен покачала головой.
– Во-первых, для начала тебе придется уговорить Мэйсона заговорить с тобой, а во-вторых, я сомневаюсь, что нам будут рады.
Синове пожала плечами.
– Зависит от обстоятельств. Кази обыскала территорию, и мы не нашли следов капитана. Если он все-таки не здесь, мы уйдем на более дружественных условиях.
Более дружественные условия? Синове рассматривала вариант развития событий, который я не брала в расчет.
– Кто знает. Может, трус уже сбежал, – согласилась Рен. – Дезертировал с поля боя. Он и раньше так делал. Бегство – вот в чем он хорош.
Да, в чем-то он был трусом, но при этом он не боялся убивать. Я видела беспокойство на лице Рен, заметила, как она покусывала губу. Это тяготило всех нас. Где бы ни находился капитан, он представлял большую опасность. Его можно сравнить лишь с ядовитой змеей, затаившейся в темной комнате. Любой шаг мог обернуться смертью. И нам повезло, что королеве удалось пролить свет на тот угол, где он мог скрываться.
Синове издала драматический вздох и взмахнула ресницами.
– Но если он в Дозоре Тора и мы схватим этого монстра… тогда бедняге Мэйсону придется научиться жить без меня.
Рен усмехнулась.
– Как и Эбену?
Синове нахмурилась, затем бросила взгляд на меня.
– А что насчет тебя, Кази? Тебе будет тяжело уехать?
Я знала, что она начнет копать в этом направлении.
– В некотором роде, – призналась я, пытаясь скрыть очевидное и глупо надеясь, что она отстанет с допросами. – Я очарована каждым дюймом Хеллсмауса. Никогда не видела такого города. Тембрис и подвесные…
– Ты поняла, о чем я спрашивала, – перебила Синове. – Ты не деревьями очарована.
Я долго молчала.
– Нет, – ответила спустя время. – Мне будет нетрудно уйти.
Я никогда не планировала оставаться.
* * *
Я смотрела на повозки впереди нас, на вздымающуюся пыль, когда кое-что еще привлекло мое внимание.
– Что это? Вон там? – Мой желудок сжался от ужаса.
– Всадники, – подтвердила Рен.
Их было много, а инстинкт подсказывал, что мчались они к нам не с добрыми намерениями.
– Они преследуют повозки, – отозвалась Синове.
– Как волки, – добавила Рен.
Мне не пришлось отдавать команды коню. Толчок колена и поднятие веса в стременах – все, что было нужно,
