чтобы Мийе пустился в галоп, и вместе мы превратились в мчащийся по долине темный ветер.
Мои мысли мчались так же быстро, как Мийе, в голове я слышала отчаянные слова. «Я хочу встречать завтрашний день с тобой, Джейс. Я всю жизнь хочу встречать с тобой новые дни».
Глава тридцать пятая. Джейс
– Вы их видите? – крикнул я, приближаясь к Самюэлю. Тиаго сидел рядом с ним.
Самюэль кивнул.
– Я следил за ними.
Я тоже следил. Они находились на значительном расстоянии, но некоторое время ехали параллельно нам, выскочив из рощи деревьев четверть мили назад. Мы держали путь по тропе, где редко кто ездил, – мы не ожидали встретить здесь людей. Мэйсон ускакал далеко вперед, за пределы слышимости – всадники оставались вне его видимости. Я был уверен, что он их не замечал, иначе бы замедлил галоп.
– Я насчитал десяток, – крикнул Самюэль.
– Одиннадцать, – возразил Тиаго.
Сосчитать их оказалось сложно: они держались далеко и тесно прижимались друг к другу. Сколько бы их ни было, но ни повозок, ни скота я поблизости не заметил. И мне не нравилось, что их группа держалась в тесной стае.
А потом я заметил, что они совещались. Планировали.
Мародеры.
Я глубоко вздохнул, положил два пальца в рот и издал пронзительный свист: мне нужно было привлечь внимание Мэйсона. Но он не слышал. Ветер вернул свист обратно.
– Они следуют за ним, – крикнул я Самюэлю.
Да, первым делом они намеревались избавиться от лидера, а уже потом приняться за остальных. Мы, конечно, держались ближе к Мэйсону, но лошади, тянущие повозку, не могли двигаться с той же скоростью, что и одинокие всадники.
– Держимся правой стороны! – крикнул я. – Готовы?
– Поехали! – отозвался Самюэль.
– Ха! – Мы щелкнули поводьями. – Ха!
Стоило нам отдать команду, как всадники, не теряя времени, тоже устремились в сторону Мэйсона.
– Ха! – кричал я снова и снова.
Повозки мчались по равнине, подпрыгивали, пока камни, уложенные в телегу для веса, разлетались во все стороны. Самюэль кричал изо всех сил. И тем не менее, находясь с подветренной стороны среди шума повозок и лошадей, Мэйсон нас не слышал. И если бы даже обернулся и заметил мародеров, он был один против десяти. Или одиннадцати.
Внезапно мимо меня пролетела тень. Я выхватил нож, но она уже превратилась в черное пятно где-то впереди меня. За ней последовали еще две тени, и я подумал, что это засада, – пока не понял, что это Кази, Рен и Синове. Они мчались к налетчикам, чтобы спасти Мэйсона. Но стоило им приблизиться, как половина всадников отделилась от стаи и направилась к нам.
Мы продолжали гнать повозки, но не тут-то было: через несколько секунд нас настигли. Двое направились ко мне. Один из них запрыгнул на заднее сиденье, и мне ничего не оставалось, как отпустить поводья и выхватить меч. Я перепрыгнул через сиденье, держа оружие в каждой руке, пока повозка стремительно летела вперед. Нас обоих трясло, и мы не могли прицелиться, пока телега то и дело наскакивала на колеи. Но наши мечи все-таки встретились, разбросав по воздуху искры. Звонкие удары перемешивались с шумом и криком. Противник показался мне сильным и злым, явно обученным добиваться победы.
Я быстро взглянул на Самюэля и Тиаго, которые сражались с группой противников.
Внезапный толчок повалил меня на колени, повозка покачнулась: другой налетчик вскочил на борт. Очутившись между ними, я вертелся, отражая их удары, пока не подоспел третий. Сражаться с тремя головорезами не входило в мои планы. Я сделал выпад, лишив первого нападавшего равновесия, взмахнул рукой и вонзил нож ему в бедро. Тот закричал и рухнул с повозки. Я повернулся, намереваясь встретить второго налетчика, но третий уже пытался остановить испуганных лошадей.
Прежде чем я успел подняться на ноги, второй громила прыгнул вперед. Я замахнулся, выбив меч из его руки, но он рванул ко мне, отбросил назад и ударил коленом в ребра. Моя голова свесилась через борт повозки, оказавшись рядом с вращающимся колесом. Пыль летела в глаза, а руки напрягались и тряслись, вцепившись в нож, повисший возле моей груди. Кончик лезвия снова и снова колол кожу, пока повозка тряслась на неровной дороге. Глаза слезились – я едва мог видеть. Но все-таки разглядел размытую фигуру третьего человека. А затем четвертого…
Я моргнул, пытаясь прояснить зрение. Это была Кази. Когда она запрыгнула на повозку, второй мародер развернулся к ней и ринулся вперед. Их мечи столкнулись, но он был вдвое больше нее – его удар отбросил Кази. Я вскинул ногу, пытаясь повалить его на землю, но когда он упал, то потащил меня за собой, и мы оба обрушились с повозки в грязь. Придя в себя, я заметил нож. Мы оба бросились к оружию. Мой противник оказался ближе и достал его первым, однако он все еще лежал на животе, а я – нет. Он перекатился, но мой кулак уже достиг его. Я бил его снова и снова, пока его лицо не превратилось в кровавую мякоть, а нож больше не имел значения. Я забрал оружие и побежал к одной из брошенных лошадей.
Повозка унеслась вперед, и даже стоя в стременах на мчащемся коне, я не мог разглядеть ни Кази, ни нападавших. Пока я скакал, заметил размытые силуэты остальных: Рен сражалась рядом с Самюэлем, пока ее тцэзе сверкали в воздухе, разбрызгивая кровь; Тиаго и Самюэль сбивали нападавших. Вдалеке вокруг Мэйсона мельтешили всадники. Синове сражалась недалеко от него, неустанно выпуская стрелы. Я увидел, как рухнул один из налетчиков, а потом и другой повалился рядом. Мэйсон тем временем вступил в схватку с третьим.
Повозка наконец остановилась. Лошади испуганно шарахались, но ни Кази, ни нападавшего в ней не оказалось. Я протер глаза: от песка они все еще слезились. Легкие пылали огнем… а затем из них вырвался вздох. Я заметил ее на земле. Она лежала, придавленная к земле весом одного из здоровяков. Я спрыгнул с коня, сжимая нож в руке и моля богов, чтобы я не опоздал. За несколько сумасшедших секунд я произнес тысячу молитв. «Только не она, пожалуйста, только не она!» Я держал нож, готовый перерезать горло налетчика, когда услышал слова Кази:
– Он мертв. Сними его с меня.
Я упал на колени и отпихнул тело. Она лежала в крови, и я немедленно начал ощупывать ее в поисках ран.
– Это его кровь. Не моя.
Я увидел нож, зажатый в ее руке. Она задыхалась и с трудом могла говорить, как
