да?
Даледжем расхохотался в голос, качая головой.
Мгновение спустя он тихо застонал, когда Ревик начал расстёгивать его брюки.
— Я правда люблю тебя, брат, — пробормотал Даледжем. — Это не просто слова.
Ревик поколебался. Почему-то смутившись, он улыбнулся и позволил своему тону сделаться дразнящим.
— Это секс-любовь, брат? — спросил он, опуская взгляд к ремню Даледжема.
— Ты имеешь в виду влечение? — уточнил Даледжем, и его глаза сделались слегка хищными. — Фиксация?
Подняв взгляд, Ревик пожал плечами, ответив лишь взглядом.
Даледжем снова рассмеялся.
Ревик почувствовал, что другому видящему нравится выразительность его лица и глаз, даже его молчание, которое несло в себе множество смыслов, и привычка Ревика говорить руками. Даледжему настолько всё это нравилось, что ещё одна лента боли скользнула по свету зеленоглазого видящего, когда он подумал об этом.
Интенсивность боли Даледжема скрутила грудь Ревика.
Он осознал, что ласкает подбородок Даледжема, снова желая его и позволяя другому видящему ощутить его желание.
— Возможно, это я тоже испытываю, — признался Даледжем. — Секс-увлечение. Фиксация. Но нет. Этим дело не ограничивается, брат.
— Как ты можешь быть уверен? — спросил Ревик.
Услышав свой голос, он осознал, что вопрос искренен.
Даледжем поласкал руку Ревика наполненными светом пальцами, затем его лицо, трогая последние следы синяка, оставшегося от его удара кулаком больше недели назад. Он слегка нахмурился, аккуратно прикасаясь к синяку, и Ревик прищёлкнул, качая головой.
— Вот только не надо опять извиняться. Я серьёзно.
— Этому нет оправданий. Это ребяческий ответ видящего на ревность, на собственническую ярость…
— Только не начинай опять, — предостерёг Ревик. — Я серьёзно. Забудь, — бормоча себе под нос, он добавил: — Я наверняка сделал бы то же самое с тобой. Наверняка даже хуже, — поддев его ладонью, он добавил: — Отвечай на вопрос. Перестань меня отвлекать.
Даледжем улыбнулся, мягко цокнув по нёбу языком и начав массировать грудь Ревика сильными пальцами.
— Я чувствую разницу, брат, — ответил он, и его голос снова вернулся к бормотанию. — Если ты дразнишь меня моим возрастом, хотя бы отдай мне должное в этом. Фиксация и увлечения — это только на время, на сегодня, на завтра… на те случаи, когда мой член твердеет рядом с тобой, что, надо признать, сейчас происходит почти всегда. Но другое, ну…
Он сделал неопределённый жест одной рукой, слегка нахмурившись.
— Другое — это навсегда, — закончил Ревик, выудив это из света другого видящего.
Он знал цитату.
Он помнил её по пещерам.
После его слов воцарилась тишина.
Ревик почувствовал, как к лицу приливает тепло.
Когда молчание затянулось, он отвёл взгляд от лица Даледжема, посмотрев на долину над их маленьким уголком джунглей. Снова сосредоточив глаза на дальнем клочке неба, он увидел, как чёрно-красная с жёлтым птица летит между крон деревьев через поле — возможно, тукан, судя по яркости оперения.
Ревик всё ещё смотрел на ту ширь, на мутное желтоватое небо, когда ощутил на себе руки другого и слегка подпрыгнул.
На сей раз, когда Ревик повернулся, Даледжем не улыбнулся.
Он лишь смотрел на него серьёзными зелёными глазами.
— Именно так, брат, — сказал он, лаская его лицо. — Именно так, как ты сказал.
Ревик почувствовал, как боль в его свете усиливается, и опустил рот.
Глава 24. Грядёт перемена
Они вернулись в лагерь поздно.
Ну… позднее, чем планировали.
Солнце только что опустилось за самую высокую из гор вдалеке, окрасив тёплый и влажный воздух бледно-розовыми и голубыми оттенками с пятнами оранжевого и красного.
Прежде чем уйти на поиски еды, Ревик смотрел, как Даледжем направляется к их палатке, чтобы оставить там сумку, которую брал с собой на холм.
Вторую часть дня они в основном посвятили работе над навыками видящих.
Ну… в основном.
Даледжем начал с блокировки.
Вскоре после этого он переключил Ревика на определение резонансов, затем начал тестировать его действительные рабочие навыки. Вторую половину их работы Даледжем начал, поручив Ревику продемонстрировать его способность определять местоположение нескольких различных людей и мест, бросая ему много второстепенных и третьестепенных связей и наблюдая, может ли он пройти по следу.
Ревик поймал себя на том, что теряется в сложностях разных Барьерных частот и светов, вспоминает пространства и структуры позади этих волн, которые почти забыл за пять лет в пещерах.
Под самый конец сессии Даледжем протестировал его на временном прыжке, используя в качестве цели для Ревика одну из своих прошлых операций.
К тому моменту Ревик обнаружил, что реально наслаждается этим.
Ну, наслаждался… пока не увидел слишком большой кусок вечера после операции и беглый отпечаток того, как Даледжем провёл ночь с Юми, что породило очередную ссору между ними.
Ревик наконец-то заткнулся, когда Даледжем дал отпор и недвусмысленно стал спрашивать Ревика о Маре, затем об его времени в Шулерах и, наконец, о фиксации на Кали и о том, как Ревик вёл себя в отношении неё в Сайгоне.
Каким-то образом спор привёл к тому, что они снова потрахались, хотя Ревик не помнил, кто на сей раз всё начал. Он знал лишь то, что на середине процесса почти забыл, почему он изначально разозлился, а под конец ему вообще было плевать.
Затем, когда они уже спускались по холму, они по дороге к лагерю наткнулись на Юми, Далай и Онтари, и Ревик вспомнил, почему он злился, и снова сделался ревнивым и раздражённым.
Они более-менее разобрались с этим к тому моменту, как вновь вернулись в главную конструкцию.
В любом случае, как Даледжем не раз напоминал ему на пути обратно, для видящих было нормально злиться друг на друга, пока они устанавливали границы в новом моногамном соглашении. Какое-то время они будут чувствительными, сказал он.
Ревик не потрудился говорить ему, что прежде он никогда не заключал подобного «соглашения» с другим видящим, так что откуда ему знать.
В любом случае, он знал, что по сути Даледжем прав.
Он знал это лишь по слухам, учитывая, что видящие говорили ему такие вещи практически на протяжении всей его жизни. Он также наблюдал это извне, просто видя новые пары среди своих сородичей, где связь света была сильна.
Конечно, всё это не слишком помогало в плане того, что он действительно чувствовал.
Ему всё равно пришлось прикусить язык, когда Юми открыто подмигнула Даледжему на той тропе, после чего усмехнулась при виде их сцепленных рук.
— Хороший день вместе, братья? — спросила она с улыбкой. — Вы оба выглядите… взъерошенными, — добавила она, и её улыбка сделалась более заметной.
— Пожалуйста, просто забудь, брат, — сказал Даледжем, когда Ревик взглянул на него в
