следующий раз. — Я от тебя ничего не скрывал. Я сказал, что у меня много лет не было эксклюзивных отношений с кем либо. В любом случае, это ничего не значило. Плохая ночь и слишком много боли.
Стоя там, Ревик лишь кивнул, прикусив язык.
Он принёс из столовой палатки две кружки chikre — относительно питательного супа-бульона взамен ужина. Принеся их туда, где Даледжем сидел на бревне у огня, заняв им двоим место, Ревик вытянул руку и предложил одну кружку другому видящему. Улыбнувшись ему, Даледжем поласкал бедро Ревика через брюки и принял предложенное с импульсом тепла.
— Ты правда хочешь только этого? — ворчливо спросил Ревик.
Когда Ревик сел рядом, Даледжем обнял его мускулистой рукой за спину.
«Тебе не нужно беспокоиться обо мне, брат, — мягко сказал он ему. — Правда».
Ревик кивнул, заставляя свои плечи расслабиться.
Положив руки на бёдра, он снова выдохнул, затем заставил себя закрыть тему.
Он ненавидел то, каким юным он сам ощущался в своих реакциях на это.
Он ненавидел гадать, спал ли Даледжем с каждым видящим в лагере, женщиной и мужчиной, учитывая, что он годами работал с ними на совместных операциях.
Глянув на другую сторону костра, он увидел, что Мара смотрит на них, и в её ореховых глазах проступило жёсткое выражение.
Ревик не позволил своему взгляду задержаться там надолго.
И всё же почувствовал, как Даледжем слегка застыл.
— Не играй со мной в такие игры, брат, — пробормотал Даледжем, сильнее стискивая его.
Ревик покачал головой и мягко прищёлкнул языком.
— Не играю.
— Я серьёзно…
— Да не играю, — перебил Ревик, серьёзно посмотрев на него. — Обещаю. Тебе тоже не нужно беспокоиться из-за меня. Клянусь. Никаких игр.
Даледжем изучал его глаза, затем кивнул, заметно расслабившись.
— Ладно.
Ревик смотрел, как видящий пьёт chikre, и в нём снова зазмеилась боль. Он отвернулся, чувствуя, что другие наблюдают за ними в конструкции. Но он не успел отвернуться вовремя… по крайней мере, до того, как Гаренше взорвался низким хохотом, сидя в нескольких метрах от него.
— Они до отвратительного милые, — пророкотал он своим глубоким голосом, безо всякого стеснения обращаясь к Викраму, но улыбаясь прямо Даледжему и Ревику. — Я целиком и полностью согласен, брат. Того и гляди стошнит. Нам всерьёз стоит задуматься о том, чтобы запретить им сидеть со всеми нами.
Онтари, расположившийся с другой стороны костра, рассмеялся.
— Это разве не перебор, братья? — крикнул Онтари и подмигнул Ревику, когда тот встретился с ним взглядом.
— Я так не думаю, — всё так же громко ответил Гаренше. — Если они не делятся, тогда я считаю, что им лучше уйти со своими игрушками в другую комнату.
— Не называй экс-Шулера игрушкой в присутствии Джема, — сказала Мара, и в её голосе звучала более тёмная едкость. — Он остро реагирует на такие вещи.
Ревик увидел, как Онтари при этом положил ладонь на её бедро и заметно покачал головой, а она бросила на него раздражённый взгляд и поджала губы.
Далай улыбнулась Ревику с другой стороны костра.
— Может, теперь, когда Мост родилась, тот факт, что Даледжем нашёл себе моногамного компаньона — это ещё один признак грядущего Смещения? — поддразнила она, прислоняясь к груди Нурека, сидевшего на одном бревне с ней. — Я никогда не думала, что такой день наступит.
Ревик слегка нахмурился, переводя взгляд между ней и Даледжемом.
Он гадал, спросить ли, но Далай посмотрела на него и рассмеялась.
— Твой Джем был тем ещё повесой, — пошутила она. — Думаю, можно безо всякого преувеличения сказать, что у Джема абсолютно наихудшая репутация среди…
— Заткнись нахер, сестра, — Даледжем подался вперёд, опираясь руками на свои бёдра и хищно глядя ей в глаза. — Сейчас же.
Ревик уловил резкие нотки в его как будто лёгких словах и глянул на него, нахмурившись.
— Наихудшая репутация, — пробормотал он.
Даледжем вздрогнул, но не отвёл глаз от Далай.
— Возможно, нам попозже придётся переброситься парой словечек, сестра Далай, — сказал он тем же тоном, что и прежде, и сердито посмотрел на остальных. — Возможно, мне придётся переброситься парой словечек со многими из вас… поскольку вы все забыли про манеры.
Его взгляд под конец чуть дольше задержался на Маре.
Сама Далай лишь рассмеялась, прищёлкнув языком.
Ревик чувствовал, что Даледжему вовсе не весело.
Он больше не хотел спрашивать. Может, отчасти ради отвлечения, он переключил взгляд на другую деталь, сказанную Далай, и обдумал это в своём мозгу. Глянув на Даледжема, он подумывал спросить, и обнаружил, что зеленоглазый видящий осторожно наблюдает за его лицом.
— Мост? — Ревик прочистил горло. — Значит, это подтверждено? Старейшины закончили свою оценку её света?
Даледжем кивнул, показывая ладонями жест «более-менее».
Его пальцы впились в спину Ревика, намеренно массируя мышцы, вкладывая свет в его руки, вливая тот в кожу Ревика.
Это мало помогало концентрации Ревика.
Это также не помогало с его светом, который как будто опять извивался и выходил из-под контроля. Он чувствовал, что Даледжем притягивает его, в некотором роде замедляет, и с одной стороны это ободряло его, но вместе с тем делало боль хуже и заставляло острее осознавать свою нестабильность.
Какой-то его части было плевать на всё это.
Та же часть так глубоко вплеталась в свет Даледжема, что он знал — другие видят и это, и собственническое притягивание, и буквально сияющую уязвимость.
Пальцы Даледжема действовали всё сильнее, наполняясь светом.
«Не беспокойся обо мне, брат, — пробормотал он в разуме Ревика. — Не беспокойся… пожалуйста. Они подкалывают нас потому, что таков обычай видящих — подкалывать новые пары, пусть и только тогда, когда отношения этих пар достаточно серьёзны. Ты это знаешь».
Когда Ревик лишь кивнул, Даледжем сильнее сжал его свободной рукой.
«Они также знают, что мы оба сейчас — лёгкие мишени, и это служит дополнительным источником забавы».
Ревик почувствовал, как его челюсти слегка напряглись, но не ответил.
Он правда был лёгкой мишенью. Даже слишком лёгкой в данный момент.
После затянувшейся паузы Даледжем вслух ответил на другой его вопрос.
— Да, — нейтрально произнёс он. — Теперь они говорят, что это она. Мост.
Ревик кивнул.
Но информация вынудила его разум искажаться в других направлениях, заставляя гадать, насколько же поистине извращён его свет. Глядя в огонь, он старался заземлить себя и логически обдумать свои реакции.
Но в данный момент тут не было логики.
Вспомнив, что сказала ему Кали у того бассейна в Сайгоне, Ревик подавил более резкую тягу в своём свете, которая ощущалась почти как клаустрофобия, смешивающаяся с тёмным чувством, которое он не хотел слишком пристально изучать.
Что бы там ни было,
