Эта уверенность внушила мысль, что не скончаюсь уже сегодня, а при некотором старании и завтра, и послезавтра. Но, отчего же тогда накатила такая тоска?! Настолько нестерпимая, что, кажется, сама бы сунула голову в петлю. Поразмыслила и над этим тоже и пришла к выводу, что яростно желала невозможное. А именно, чтобы этот синеглазый демон пропал куда-нибудь, хоть сквозь землю провалился бы, а на смену ему явился другой мужчина. Но какой именно? Вот в чем был вопрос.
И тут я нахмурилась. Да так явно, что немедленно ко мне обратились со вниманием три пары глаз. А Борис еще и поинтересовался с некоторой тревогой: «С тобой что-то не в порядке? Тебе плохо? Если хочешь, то немедленно уйдем». Уход в мои планы не входил пока. Что в нем было толку, если из-за браслета все равно находилась под непрестанным наблюдением? Сиди я здесь или у себя в квартире — результат был тем же, находилась под колпаком. Уж лучше еще побыть такой нарядной, послушать музыку и понаблюдать за счастливой подругой. Вот у кого все было хорошо, и, похоже, у них с Володей теперь все ладилось. За них, определенно, можно было порадоваться. И я улыбнулась со спокойствием, а в голове была мысль, что хоть у кого-то жизнь удалась.
А еще я сожалела. Да, определенно. Что у меня в душе было все перевернуто. И никакой возможности не находилось навести в ней порядок. Вот, например, простой вопрос: кого я хотела бы сейчас видеть рядом с собой? Допустим, Борис провалился, все же, сквозь землю. Там ему, кстати, было бы самое место. И вот, приятный вечер в компании друзей, шикарный зал ресторана, изысканные блюда, божественная музыка, а рядом со мной…
— Милая! Что-то глаза твои необыкновенно-серые затуманились, — напомнил мне опекун, что пока еще его рано было сбрасывать со счетов и игнорировать. — Не потанцевать ли нам снова? Мне показалось, или тебе делать это со мной нравилось?
— Еще бы! Ты непревзойденный танцор! Только опасаюсь, как бы меня здесь не сглазил бы кто! Посмотри, как некоторые дамы пожирают тебя глазами, а в меня чуть не ядом плюют. Тебе смешно? А я опасаюсь за свою ауру, милый.
И пока он плавно покачивал меня в танце, я нежно обнимала его за широкие, но такие коварные плечи. В них была огромная сила. За ними можно было существовать, как за каменной стеной. Только Борис не собирался эту свою мощь расходовать для моего удобства и безопасности. Скорее знала, что с удовольствием этими сильными руками свернул бы мне шею, чтобы убрать между своими братьями источник их вражды. Так, почему же он этого до сих пор не сделал? Тоже был хороший вопрос. А поразмыслив и над ним, начала думать, что возможно и мое обаяние чего-то стоило. Самонадеянно было так считать? Возможно, но другого ничего в голову не приходило.
А тут и вечер подошел к концу. Мы стали собираться домой. Какое-то время задержались на верхних ступенях перед рестораном, все никак не могли распрощаться с захмелевшим Володькой. Тот принялся с жаром клясться в искренних и крепких дружественных чувствах к Борису и несколько раз пытался наброситься с объятиями на меня, скорее всего, тоже дружественными.
— Но, но, но, но! — из последних меня спас Борис. Просто взял и изъял из них, отстранив Вовку подальше в сторону. — На сегодня хватит. Нам пора.
— Извините его, ребята, он, просто, никогда еще столько не выпивал, — принялась оправдывать своего любимого Ирина. — А тут было так весело, что он…вот и расслабился больше, чем следовало.
— Все в порядке. Я не гневаюсь, — Борис считал, что так Ирку совершенно успокоил.
— Доброй ночи, подруга! — чмокнула я ее в щеку. — Увидимся завтра, на репетиции. Пока.
Мы помогли им сесть в такси и тогда пошли к машине Бориса.
— А ничего, что ты выпивал? — с сомнением посматривала я на него, не спеша оказаться в салоне БМВ. — У нас это не приветствуется. А у тебя и прав-то, скорее всего, нет, чтобы их мог отобрать инспектор, если остановит. Как тогда будешь действовать?
— Мне ничего не страшно. У меня же есть это, — и показал мне взглядом свои браслеты.
— Бог мой! Неужели, прикончишь полицейского?! — от этой догадки меня качнуло, и еще стала медленно, но верно, от Краузе пятиться в другую сторону.
— Придет же такое некоторым в голову! — он отщелкнул на браслете какую-то крышечку и достал из-под нее цветную пилюлю. — Вот! Сейчас проглочу, и кровь сразу очистится от алкоголя. Смотри! Видела? Теперь от меня не то, что запаха никакого не будет, а самый тщательный анализ крови ничего не покажет.
— Так, да? А как быть с тем, что у тебя прав нет?
— А почему это только теперь стало тебя волновать? Ездили же мы так ранее?
— То было днем. А теперь глубокая ночь. Не желательно мне в этот час оказаться одной на пустынной улице.
— Не тревожься, милая. Такого не будет. Я о тебе все еще продолжаю пока заботиться. А полицейскому вашему, если нас с ним сведет случай, дам взятку. Вот и все.
— Вот и все! — передразнила я его. — А у них может быть спец рейд ночной! Или, просто, попадется совершенно неподкупный страж порядка на дорогах. Что тогда?!
— Ты чего добиваешься? Чтобы я тебя посадил в такси? Как твоих приятелей? Не дождешься! Марш, в машину!
И я быстро села, потому что Борис выглядел рассерженным. А что такого ему особенного сказала, не могла сообразить. Дальше была дорога. И ехали мы по опустевшим улицам с почти одними желтыми сигналами светофоров в гробовом молчании. До тех пор пока я не поняла, что путь держим вовсе не в мой родной двор. Это случилось, когда перед глазами мелькнул и пропал из вида знакомый поворот.
— А, а…стой! Ты куда?! Мы же проехали…
— Я везу тебя к себе в гостиницу, — как ни в чем ни бывало спокойным голосом объяснил он мне ситуацию. Вернее, это он считал, что ее разъяснил, а я оказалась такой бестолковой, что продолжала глупо так на него таращиться и беззвучно открывать и закрывать рот. — Устал я без женщины. Скучно стало. Раз с подругой нельзя, чтобы не разрушить нашу легенду, то остаешься ты, милая.
— А, а…а еще есть куча проституток. Они же не перестали еще существовать? Определенно, что нет. Ведь даже у вас есть бордели. А это сколько же будет сотен лет вперед в будущее? Поэтому, уж у нас-то… — но он в этот момент упрямо мотнул головой, отрицая правильность этой моей мысли. — Но…но тогда…тогда есть вариант соблазнить дежурную с какого-нибудь этажа или дежурного администратора! Что на это скажешь?! — он ничего не сказал, а только хмыкнул и еще скривился, будто съел что-то кислое. — И почему? Отчего такая реакция? — начала к нему приставать, но Борис отмалчивался. — Не достаточно симпатичны? Или возраст не тот? Я, кстати, тоже не красавица, на конкурс мисс неотразимость точно не посмела бы отправиться. И возраст! Мне двадцать пять! По нашим меркам это…
— По нашим вполне сойдешь. И потом, это приключение нисколько не будет для тебя обременительно. Ведь речь идет всего об одной ночи. И поверь, я никому ничего и никогда об этой твоей шалости не расскажу. Что так странно смотришь?
— Мне послышалось, или ты это сказал? О моей? О моей шалости, а не о твоей? Вот, гад!
— Потише, милая! Не забывайся! Твоя судьба все еще в моих руках!
— Забудешь здесь! — я принялась кусать губы, но толку от этого не было — мы приближались к его гостинице.
— А будешь себя хорошо вести, я могу тебя наградить. Хочешь много денег? Нет?! А драгоценных камней? Брильянтов, например? Снова нет?! Тогда могу обещать другое.
— Что, например?
— Ага! Интересно стало?! Выходит, можем, все же, договориться!
— Это вряд ли. Я просто собираю на тебя компромат, чтобы было потом, что сказать твоему брату, который является мне мужем. Вот он скоро явится, и я ему обо всем нажалуюсь. Будь уверен!
— Так значит? Ябедничать?! Сама меня распалила своими ужимками и телодвижениями…
— Какими ужимками! Не было ничего. Я — верная жена. И все расскажу мужу. И вашему отцу тоже! — последнюю угрозу бросала в открытую передо мной дверь, которую распахнул Борис, уже вышедший из машины и собравшийся вытащить из нее и меня. И вот он протянул ко мне руку, пытаясь ухватить сначала за руку. Но я ее быстро отдернула. А потом за шкирку. И это у него почти получилось. — А! А, а! — начала я в панике визжать.
