всех собравшихся. Нам разрешили сесть, а тем временем в зал ввели Клару.
Смотреть на неё без боли было нельзя. Женщина сильно похудела. Её движения лишились былой мягкости. Напротив, она дергалась, шла вперед чуть ли не падая. Кожа лица посерела, глаза потухли.
Я не выдержала и посмотрела на Валтора. Мужчина был шокирован.
Клара заозиралась по сторонам, вглядываясь в собравшихся. Её взгляд остановился на мне.
— Это она! — женщина поднялась и даже сделала два шага навстречу ко мне, но двое мужчин быстро спохватились и усадили её обратно. Клара вырывалась, протягивая руки вперед. — Это все из-за тебя! Ты виновата! Ты! Гори в Аду, тварь! ГОРИ-И-И!
Я сжала кулаки. Честно, от этих жутких воплей, наполненных настоящей ненавистью, мне стало не по себе. Холодок прошелся по спине. Передернувшись, я отвернулась от Эзельгейл.
Кого-то не хватает… Точно, нет сообщницы! Об этом я тихо спросила у Элфорда. Тот помолчал немного, но ответил:
— Сегодня утром её нашли мертвой в камере. Она добровольно ушла из жизни.
В подробности герцог не вдавался. Да и мне они были не нужны. Уже от услышанного захотелось встать и выбежать прочь из зала и из суда в целом.
А ведь я видела, как их силой заталкивают в полицейские кареты. Я стояла и смотрела, чувствуя при этом облегчение. «Мир стал чище», — думала я, а теперь… А не убийца ли я?..
Отмахнувшись от мрачных мыслей, я попыталась успокоиться, слушая монотонную речь судьи. Он поведал собравшимся о случившемся. Все ахали и охали, хватаясь за сердце.
— Все это было записано со слов жертвы — леди Дакоты Эверджин. Вы подтверждаете свои слова, леди Эверджин? — уставшие блеклые глаза смотрят на мне. Зуб даю, ему все равно. Судье лишь бы поскорее закончить происходящее и отправиться на отдых.
— Подтверждаю. — Громко сказала я.
Дальше судья снова что-то говорил, зачитывал, задавал уточняющие вопросы у Валтора, так как он занимал главную роль в поимке жены.
Я все это время смотрела на Эзельгейл. Она лежала на боку, еле умещаясь на узкой скамье. Ноги женщина притянула к себе. Пересохшие губы дергались. Кажется, она что-то говорила. Глаза её остекленели, жизни, по крайней мере разумной, в них не было.
Где-то на середине заседания произошло кое-что неприятное. С места поднялся пожилой мужчина. Он устремился к дверям.
— Куда же вы, лорд Эзельгейл? — окликнул аристократа судья.
— Я… — мужчина обернулся, бросил быстрый взгляд на дочь и выплюнул: — Я отрекаюсь от Клары Эзельгейл! Отныне мы не в родстве, а потому и делать мне здесь нечего. — С этим словами лорд вышел из зала. Старые двери с тихим скрипом закрылись.
— Папа! — Клара оживилась. Она подскочила, но её снова силой заставили сесть. На весь зал Клара кричала: — Папочка! Вернись! Папа! Папа… — она горько заплакала, заваливаясь на скамью.
— Ох… Бедный, бедный! Какое несчастье, какой позор для рода. Нивельсу точно нужно будет помочь, — раздался гнусавый старый голос за спиной. Я обернулась, ударив испепеляющим взглядом женщину, лицом похожую на помесь бульдога и крокодила.
— Помочь?.. Кому? Отцу, отказавшемуся от больной дочери? Ему помочь нужно?! — прошипела я. Такого от меня явно не ждали. — Вы в своем уме вообще?
Сконфузившись, дама отвела глаза. Больше она не проронила ни слова.
Когда у Клары спросили, за что она хотела меня убить, женщина утерла слезы и начала содрогаться. Как выяснилось позже, так она смеялась.
— Хи… Хи-хи… Хи-хи-хи… Ха! Ха-ха-ха-ха! — она веселилась ровно также, как злодеи в фильмах. Заливалась безудержным смехом на протяжении трех минут, а потом резко затихла. — Дакота просто грязная. — Наконец тихо проговорила женщина. — Вы разве не видите? — сейчас её голос звучал ровно и даже мелодично. Как раньше… — Посмотрите на неё внимательнее. Она грязная. Да и все здесь тоже грязные! ВСЕ ГРЯЗНЫЕ! Я убью вас всех! Всех убью! — Блестящие огнем безумия глаза вперилась в Элфорда-старшего. — Только своего мужа не убью. Он меня любит… Мы будем вдвоем жить в чистом мире. Ах, как же хорошо будет! Только я и он… Я и он…
Жуть! Сердце защемило от этого зрелища. Мне правда стало плохо. Настолько, что я попросила разрешение выйти на несколько минут.
— Конечно, леди Эверджин, идите, — кивнул судья, продолжая рыться в бумагах и озвучивать их содержание. Мне уже было все равно. Я на всех порах неслась к выходу.
В коридоре было прохладнее, чем в зале. Это не могло не порадовать. Я приблизилась к окну, оперлась руками о подоконник.
— Фу-у-ух… — выдохнула и тут же глубоко вдохнула я.
Эзельгейл совсем умом тронулась. Господи, вот почему я во всем этом замешана? Лучше бы отказалась, честно слово, лучше бы отказалась! Нет, я ведь «человек с большим сердцем»! Вечно лезу ко всем со своей помощью. Безотказная, тоже мне… От этого неприятного опыта меня отделяло всего одно простое слово — «нет». Три чертовы буквы, но как же много от них может зависеть.
Но если смотреть под другим углом, то случившееся все же имеет положительную сторону. Мало ли чего ещё могла натворить Клара.
Однако это утешение слабо на меня подействовало. Мне срочно захотелось попить холодной воды. Только вот где её достать?
За ответом я пошла в вестибюль, дабы спросить у дежурного. Но не дошла. Прямо по коридору на меня двигался мужчина. Его тяжелые шаги эхом разносились по коридору. Фигурой он был как Валтор — широкоплечий, высокий, эдакое воплощение большой физической силы. Темная военная форма с золотыми эполетами лишь подчеркивала его красивое тело, а на голове была треуголка, украшенная красными перьями.
Я вжалась в стену, пропуская боевого мага. Да, именно так и выглядит главная сила королевства. Именно из-за боевых магов-военных Диодий успешно ведет войны. Я с уверенностью могу сказать, что он учился в той же академии, где сейчас обучаюсь я.
Хм… А ведь если я успешно закончу академию, то тоже смогу претендовать на красивую форму и важный вид. Но сейчас главное одно — не упустить этого человека. Его мне нагадала ведьма. Он отведет меня к кристаллам.
Мужчина быстро миновал коридор. Я на цыпочках побежала за ним. Маг завернул налево и столь же бодро пошел дальше. Дождавшись, когда он снова завернет, я бросилась следом.
Дела мои плохи. Боевые маги внимательны к каждому
