его мех, я пыталась успокоить его, шепча успокаивающие слова.
— Я здесь. Все в порядке. Я никуда не уйду.
Затем я заметила, что его ноги удлиняются, руки ломаются, кости трескаются. Мои глаза расширились, когда я поняла, что происходит. Вскочив на ноги, я уступила ему место, а затем с изумлением наблюдала, как тело волка уступает место человеческой форме.
Человеческое тело Ванта заменило павшего волка. Он встал, отвернувшись от меня. Его плоть была исцарапана. Синяки уже расцвели на его голой спине и ногах. Но он был жив.
Переполненная облегчением, я сморгнула слезы, которые выступили у меня на глазах. Было нелепо так переживать из-за того, что он выжил, но я чувствовала, что мы старые друзья.
Вихрящиеся тени пронеслись мимо Ванта, темные, неземные, они представляли собой тревожный контраст с тусклым золотистым светом сумерек.
— Ты видел…
Я не успела произнести остальные слова, как тени столкнулись, трансформируясь в человеческую фигуру. Они затвердели, их непрозрачность увеличивалась, пока тени не начали сливаться в сплошную тьму, принявшую человеческую форму. Они рассеялись, развеявшись, как дым на ветру, оставив Райвина стоять у них на пути.
— Что?
Я только что видела, как волк превращается в человека, но это было гораздо более тревожно. Тени начали походить на туман, прозрачный и колышущийся на ветру. Как это стало чем-то?
Волка я могла бы объяснить. Я выросла, слушая истории об оборотнях. Мы все знали, что они существуют, даже если мы их не видели. Но человека, который мог бы стать тенью, не было ни в одной из моих историй.
Я отступила, наконец поняв, что имел в виду Райвин, когда предупреждал, что о некоторых вещах лучше не знать. Его магия была ужасной и более могущественной, чем все, что я когда-либо видела. Он мог бы без труда убить всех, кто напал на нас за пределами Опала, но он скрыл это. Он пожертвовал одним из своих, чтобы сохранить эту тайну. Кем бы он ни был, он пошел на многое, чтобы скрыть это от всех нас.
— Кто ты?
Райвин уставился на меня, в выражении его лица не было ни капли доброты. Я практически чувствовала исходящие от него ярость и ненависть. Взмахом руки он призвал еще больше этих теней, пока они тоже не начали темнеть. Когда они полностью материализовались, он держал в руках сверток ткани.
Он бросил его Ванту.
— Одевайся. Нам нужно поговорить с королем.
— Мы потеряли одного, — сообщил Вант Райвину, влезая в брюки. — Дариус.
Райвин кивнул, затем ушел. Я последовала за ним, не обращая внимания на взгляды других членов его свиты. Я заметила, что большинство из них были покрыты кровью, их одежда порвана и искорежена. Но они были живы и стояли на ногах, а сотни людей — нет.
Каким-то образом эта маленькая группа из менее чем двадцати человек уничтожила в десять раз больше их самих.
Комок встал у меня в горле.
Я не должна быть здесь с ними.
Райвин остановился на платформе, его внимание переключилось на павшего стражника Коноса. Именно там все и началось. Я видела, как он упал, окруженный смятением и страхом.
Сдерживаясь, я наблюдала, как все выжившие стражники Коноса последовали за своим лидером, каждый из них кланялся своему павшему товарищу. После того, как последний из них выразил свое почтение, Райвин приложил по монете к каждому веку, затем положил руку на грудь мужчины.
Это была та же традиция, которой мы придерживались в отношении наших мертвых. Монеты на их глазах, чтобы они могли заплатить Харону за переправу через реку Стикс. Без этого его душа была бы обречена скитаться в течение ста лет; бесцельно и одиноко. Кто-нибудь положил монеты на глаза Дэвиду? Или Миле? Или любой другой след из тел, который, казалось, разрастался вокруг меня с каждым днем? Кто бы поставил монеты на глаза всем павшим афонянам в этой битве?
Я чувствовала, что становлюсь свидетелем чего-то, чего не должна была. Я была посторонней, застающим частный, интимный момент между старыми друзьями. Мое горло сжалось, я пыталась не думать о том, насколько это было похоже на наши обычаи. Говорили, что существа Коноса и за его пределами сильно отличаются от нас, и все же я наблюдала, как они чтят своих мертвых, точно так же, как это делали мы.
Райвин прошептал несколько слов, тихо и невозмутимо. Мне стало интересно, были ли их молитвы такими же, какие наши священники произносили за наших мертвых. Тени вернулись, окутывая упавшего человека, как покрывало дыма. Извиваясь и взбиваясь, тени клубились вокруг него, пока не превратились в ничто, оставив платформу пустой.
Я втянула воздух, испытывая чувство ужаса и благоговения одновременно. Это была мощная магия, и я знала, что мое королевство совершило очень большую ошибку, перейдя дорогу Райвину.
ГЛАВА 26
— Это то, что ты так отчаянно пыталась защитить? — спросил Райвин, подходя ко мне. — Этих трусов, которые нападают без оглашения?
— Вы забираете наших людей.
Спор становился все более назойливым, и у меня было ощущение, что во рту песок.
— И твоя семья бросила тебя, когда они бежали в безопасное место.
Он грубо схватил меня за плечо и потянул за собой.
Опустив голову, я сдерживала слезы. Я не собиралась показывать ему, как я расстроена. Мы направились ко дворцу, мои ноги спотыкались на неровной земле, я изо всех сил старалась поспевать за быстрым шагом Райвина.
Не было ни нежности, ни заботы. Мир вокруг меня растаял в одно мгновение. Как будто все до этого момента было притворством. Как будто его маска спала, и я, наконец, увидела его таким, каким он был на самом деле.
Никакие слова в моем словаре не могли описать его способности. Он не был оборотнем или вампиром, это все, что я знала. Что означало, что он был фейри.
Или того хуже.
Позволить своему разуму обдумать все возможности было слишком.
Пара стражников преградила нам путь к воротам дворца, их хорошо подогнанные доспехи и дисциплинированное поведение
