нас обоих?! – потрясённо подумала она и сама себе ответила: – Кофе…»
Хансен нагонял, за ним спешил канцлер. Их топот внушал ужас, что граничил с яростью.
Едва Андреас толкнул одну створку дверей, Хансен крикнул что-то издали, и створка с грохотом закрылась обратно. Заклятие отрезало им выход.
– Лара, за мной! – зарычал Андреас.
Они побежали в столовую. Враги приближались, но Лару с Андреасом хранила темнота. Их преимуществом было зоркое кошачье зрение.
Когда они прокрались в кухню, Андреас подскочил к двери лакейской комнаты и попробовал её толкнуть. Она открывалась наружу. Не внутрь. Помня, как трудно открывать такие двери, Лара чуть не застонала от досады. В столовой слышались шаги…
– Учись, – вздохнул кот. – Не дай бог, пригодится…
К её удивлению, он зацепил дверь одной лапой, изящно вывернулся так, что оказался в положении лёжа на спине, но головой к двери, и зацепил дверь уже обеими лапами. Отделив её от косяка на некоторое расстояние, Андреас быстро поднял заднюю лапу, всунул её в этот зазор и толкнул со всей силы. Дверь отворилась.
«Гениально!» – в мыслях оценила Лара.
Из лакейской они пролезли в сад через окно. И горько-сладкий запах вереска вновь напомнил о свободе.
Протиснувшись под оградой, Лара и Андреас выбрались на дорогу.
– Плешивый знает, где мы оставили карету! – завопила Лара.
– Тогда скорее!
Ещё не добежав до кареты, Андреас зашипел Адской Тьме:
– Поезжай вперёд и спрячься в тени!
Та еле сдержалась, чтобы не заржать в ответ, и понимающе мотнула головой. Сидевшая на козлах Лизелотта глядела на всех с подозрением.
«Только бы она не растерялась!» – почти молилась Лара.
Они запрыгнули в карету, и та сорвалась с места. Сердце у Лары колотилось как бешеное.
– Или твоя подруга нам поможет, – прохрипел Андреас, – или мы пропали…
Лара молчала. Причин храбриться больше не было. Религиозность подруги не оставляла надежд. Для неё любая магия – это злокозненное колдовство, на которое можно пойти только ради родственника. Легче дождаться Библиотекаря, который… совершенно не обязан возвращать им человеческий облик.
«Зато согласится вернуть за продажу души», – осознала Лара. Дальше её мысли приняли настолько мрачное направление, что впору было рыдать.
Экипаж остановился за полуразрушенным домом. Лизелотта спрыгнула на землю и посветила фонарём в окно кареты.
– Вот о такой беде я вам и говорила… – заворчала она, усаживаясь напротив.
В руках подруга держала колдовскую книгу. Она смотрела на Лару и Андреаса, сердито поджав губы. На миг все замерли.
– Ну что, показывайте. – Лизелотта открыла оглавление и протянула книгу.
Лара резко выпустила воздух через нос. У неё словно камень с души упал. Когда Андреас ткнул лапой в нужный заголовок, Лизелотта открыла главу и начала учить «ши-ги-шин-па-эр-дли-ях» – точно, как Мерле.
– Лизелотта, – внушительно сказал Андреас, – если ты нас спасёшь, мы назовём в честь тебя своего первенца!
Лара посмотрела на него в возмущённом изумлении.
– В каком смысле первенца? То есть будет ещё и кто-то второй?!
– Лично я не возражаю.
– А я возражаю. Ещё как возражаю! И никаких детей иметь с тобой не собираюсь…
– Тихо! – шикнула Лизелотта. – Я ваше рычание всё равно не понимаю. Вы меня только с мысли сбиваете.
С третьего раза подруга расколдовала Лару. Но превращать Андреаса Лара не спешила. Тот заволновался и начал укоряюще мяукать.
– Да погоди ты! – Она задумчиво приложила палец к губам. – Ты мне ещё котом пригодишься.
Не совсем понимая, что делает, Лара кинулась к кобылам.
– Девочки! Возвращайтесь на то же место!
Из кареты грянуло протяжное «мяу». Лара обняла Адскую Тьму за шею.
– А потом… я тебя распрягу и пошлю на разведку.
– Что?! – вскричала Лизелотта, которая забиралась на козлы.
– Прежде чем идти в особняк, надо знать, что там происходит, – твёрдо ответила Лара.
– Ты уверена, что сможешь?
– Если мне не мешать, то я могу всё.
Стоило чёрной как ночь Адской Тьме встать на задние копыта, открыть мордой ставни и засунуть голову в окно гостиной, особняк загомонил. Некоторых её появление напугало до визга. Разузнав обстановку, Тьма поскакала к карете. Когда она проржала что-то Андреасу, Лара обратила его в человека.
– В гостиной валяются не меньше двадцати человек, – доложил Андреас. – Не меньше десятка слушают, как канцлер даёт приметы нашей кареты.
– Значит, времени нет! – Лара выскочила наружу.
– Я с вами! – рвалась в бой Лизелотта.
– Не вздумай!
Лара и Андреас едва минули ворота, как канцлер и его холуи высыпали на крыльцо.
– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин! – гневно закричала Лара.
Но Андреас успел чуть раньше:
– Ши-рва-ци-ас-ту-цу-пор.
Плешивый уже поднял руку и говорил заклинание, когда его сковало заклятием Андреаса.
На этот раз Лара осматривала особняк куда более тщательно. Андреас остался перетаскивать в дом повторно усыплённых охранников.
– Больше никого, – объявила Лара, спускаясь по лестнице с фонарём в руке.
Андреас встретил её широкой улыбкой.
– Я хочу сделать тебе подарок.
– Сейчас?!
– Он недолговечен.
Он привёл Лару в столовую – под светом напольного канделябра сидел в высоком кресле канцлер. Лара вздрогнула, но Андреас сжал ей руку.
– Спокойно, киса. Он не опасен.
Она не поверила ушам, когда Андреас произнёс:
– Слушайся Лару, ублюдок. – И сделал рукой приглашающий жест. – Он будет делать всё, что ты захочешь, целых три часа.
«Подчинение воли…» – осознала Лара.
Андреас отошёл.
– Я пойду стирать другим ублюдкам память. А ты, хочешь – бей его, хочешь – пытай. Развлекайся.
– Я не настолько… – сорвалось с её губ.
– Настолько, – перебил Андреас и удалился.
Она смотрела на поверженного врага, но триумф в её душе не зарождался. Было омерзение, сожаление о потраченных силах и времени, гнетущая пустота… Всё это ни капли не грело.
– Тебе можно говорить?
– Да, кисонька.
Лара поморщилась. Помолчала.
– Где твоя книга заклинаний?
Йорг Хольдт ответил не сразу:
– В моей спальне.
– Покажи.
Он медленно встал. Его губы тряслись.
– Тебе запрещено возражать? – холодно спросила Лара.
– Да.
– Веди меня к своей книге.
Они поднялись в просторные покои – не в пример её бывшей темнице, – и длинным пальцем Йорг Хольдт указал на сундук.
– Доставай.
Канцлер опустился на колени, чтобы достать свою книгу со дна сундука.
– Теперь отдай.
По его впалым щекам текли слёзы.
«Ух ты. Даже сталеглазый умеет плакать», – подумалось ей.
Когда Лара забирала у канцлера колдовскую книгу, она ощутила, как в неё втекает жизненная сила. А ещё – сколько сопротивления и неукротимости таится в худом теле её врага.
Она погнала его обратно в столовую и приказала:
– Сядь в кресло. Не двигайся и не болтай.
В дверь просунулась тёмная лохматая голова.
– Ты его не била? – искренне удивился Андреас.
– Нет, но он бы предпочёл, чтобы била. – Лара
