но оправдает. Она все эти годы покрывала убийцу, а это, как ни крути, а преступление.
— Ее тоже будут судить? — нож выпал из моих рук в миску.
— Нет, — Мстислав покачал головой. — Я не позволю. Она действовала в твоих интересах и не хотела подвергать опасности.
— Опасности? — уточнила я.
— Катя, ты вправе обижаться на нее. Но, отец разговаривал с Клавдией Никаноровной, она действительно не знала, ей даже в голову долгое время не могло прийти, что ты и есть Анна, малыш. Только здесь в городе она наконец стала догадываться, что к чему, когда сила начала просыпаться. И да поздно, как и у всех полукровок. Но ты родилась охотницей и проявляла себя как представитель этой расы. Смелая, решительная. Она рассказывала, как ты ребенком дрова колола, когда не стало деда. Да и сейчас в тебе много от этой расы. Но это легко объясняется тем, что и Анна не была чистокровной ведьмой. Ее отец — охотник. Ты просто полукровка. Она же все эти годы думала, что ее внучка — очень слабая лесная с чужим уснувшим даром. Она защищала тебя от желающих заполучить эту силу. А таких поверь немало, взять хотя бы Ярину. Та сестру не пожалела, пустила в расход и дочь, если бы только могла.
— Поэтому бабушка и не обучала меня. Думала не мой дар?
— Долгое время было именно так. Лесные слабые — ближе к людям. Мало в них магии. Кровь, что вода. Но сейчас твоя бабушка понимает, кто ты есть. И поверь никто не посмеет ее судить за то, что она просто хотела спасти родную кровиночку. А чтобы все сомнения отпали — пригласят навью, с которой я предусмотрительно успел тебя познакомить. Считай, она уже на нашей стороне. Навья видит суть человека, чует, где ложь, а где истина. Она и подтвердит и слова Клавдии Никаноровны, и то, что ты не кто иной, как Анна Ловец. Дар твой.
— Я и не понимала, насколько все это серьезно.
— Законы лесных сложны, Катя. Они порой даже жестоки. Со временем я расскажу тебе о них. Ты научишься владеть своим даром. Возможно, откроешь свой ресторан. Знаешь, как бабушка догадалась, кто ты есть?
— Нет, — я покачала головой и снова взяла в руки нож и картофель.
— Ты пошла учиться на повара, — он улыбнулся. — Кухня — главная слабость ведьм. Охотница выбрала бы совсем иное.
— Что, например? — я вскинула голову и призадумалась. Как-то ведь даже и не гадала, кем быть. Кухня действительно манила, а желание научиться вкусно готовить было очень большим. Да я нигде себя не видела, кроме, как в красивом переднике и с модной сковородой.
— Все охотники в нашем поселении, так или иначе, связанные с правоохранительными органами. Но они уж никак не кашеварят. Вот так бабушка тебя и вычислила. Казалось бы, мелочь, а какая существенная.
— А кто оборотни? — во мне проснулось любопытство.
— Мы? — Мстислав показал на себя. — Бизнес, малыш. Ровно, как и демоны. Мы там, где деньги и богатство.
Он неприлично захохотал.
Надув губы, я продолжила чистить картошку.
Стоя под струями горячего душа, прикрыв глаза, все вспоминала наш с Мстиславом разговор. Радовало только, что он ничего не скрывал. А вот все остальное настораживало.
Наверное, я не была внутренне готова вываливать все грязное белье семьи на общественный суд.
Нет, я всегда знала, что не нужна родителям. Но, выходит, они мне таковыми и не являются.
Я хорошо помнила свой сон, эти разговоры, что нужно избавиться от ребенка.
Сколько раз она пыталась вытравить меня из своей утробы? Понимала ли кто я?
Вряд ли!
Значит, узнает завтра. Что с ней будет? С Яриной!
Задав себе этот вопрос, ощутила такую холодную пустоту внутри. Словно это тело вдруг стало велико душе.
Мне было все равно.
И хуже всего — не было чувства сожаления, обиды, злости. Ничего.
Сейчас я пожалела, что поехала сегодня в магазин за одеждой, а не поговорила с бабушкой.
Она была мне нужна. Ее поддержка, ее объятья и объяснения. Она ошибалась, поступала неверно, но все же делала все во благо мне. Я была в этом уверена.
— Катя, у тебя все хорошо? — в дверь ванной комнаты тихо постучали.
— Да-а, выхожу, — немного испугавшись, вскрикнула и тряхнула головой.
Действительно, сколько я уже здесь?!
— Не спеши, — успокоил меня Мстислав. — Просто немного волноваться начал, вдруг плохо стало.
— Угу, — выключив краны, я выбралась из кабинки.
Послышались тихие отдаляющиеся шаги, Мстислав отошел от двери. Обтерев тело полотенцем, спешно впрыгнула в новое белье и потянулась за длинной домашней футболкой.
Мстислав все пытался подсунуть мне в магазине вызывающего вида сорочки, но мой стыд перед ним еще не настолько атрофировался, чтобы разгуливать в таком.
Одевшись, немного расчесала спутанные мокрые локоны и взглянула на себя в зеркало. Присмотрелась.
И решилась на небольшой эксперимент. Сжала руку в ладонь и шепнула:
— Мелкий прыщик на носу.
И выдохнула...
И только когда нос зачесался, сообразила, куда дула дурная. На чье отражение.
А прыщ был, да. Хоть и маленький, а такой знатный получился. Белый, круглый с красной каемочкой. Прямо видный! Горел звездой не выдавленной.
— Да, блин! — не удержалась я. — Ой, бестолковая!
— Катя! — снова стук в дверь.
— Все нормально! — переполошилась я, и придвинула лицо ближе к зеркалу.
— Ну и дурная ты, Катюха! — пробормотала я. — И как теперь? Хм...
Сжав снова кулак, подумала немного и шепнула:
— Изыди прыщ на носу!
И со всей дури фухнула.
Зуд исчез, прыщ тоже...
— Ну, бабушка! Вот ты ведьма! — простонала я, глядя на абсолютно гладкую кожу. — И чего я все старшие классы с корявым лицом, изрешеченным болячками, ходила, если ты, вредная пенсионерка, могла просто дунуть и все.
Хм... Мне определенно нравились мои новые умения. А ну-ка, еще раз. Я стиснула ладонь и негромко произнесла:
— Большой прыщ на лбу...
— Кать! — вздрогнув, развернулась к двери и выдохнула. — Что за... КАТЯ!!!
— Ой! Прости! — Я затанцевала на месте.
— Ты что творишь? — ревел на той стороне волк. — А ну, выходи! Я тебе сейчас объясню, как силами пользоваться и в чью сторону их
