направлять!
— Прости! — закричала я. — Это случайно... Я не на тебя хотела!
— А на кого? — прозвучал резонный вопрос.
— Да, это... — замялась я. — На зеркало...
Он на секунду умолк, а потом прошипел словно у меня не волк под дверью, а горгона:
— А ну, исправь, и быстро дверь открыла! Ты там, что на себе опыты ставишь, голова твоя дурная?
— Нет, то есть да... — принялась я оправдываться. — Ну, только чуть-чуть.
— КАТЯ!
Ойкнув, я снова нашептала на ладонь и спешно подула в сторону Мстислава.
— Вот так-то лучше, — рявкнул он. — А сейчас выходи!
Потянувшись к щеколде, все же в последний момент замерла, и ладонь убрала.
— А ты меня накажешь, да? — мило так поинтересовалась у своего взбешенного одарённого прыщом жениха.
— Конечно, — шипели с той стороны. — Чтобы ты чего пострашнее там не «надула»!
— Тогда не выйду! — Я скрестила руки на груди.
— Значит, сам войду!
— Не посмеешь, Мстислав!
— Проверь, Катя! — бушевал он. — И вообще, не дразни зверя, девочка!
— Обещай, что ничего мне не сделаешь...
— Конечно, сделаю, — его голос упал до шепота. — Вот, если сейчас сама не откроешь, я эту дверь сниму с петель. А после не просто отшлепаю, а проучу как следует!
— У-у-у, — пропела я, — страшно! Только я же не поросеночек, а ведьма. Ты в какой сказке видел, чтобы какие-то там волки на саму ведьму лапу поднимали?
— Катя, не провоцируй!
Я тихо засмеялась и дрогнула, когда он резко рванул ручку двери на себя.
— Мстислав! — взвизгнула и отшатнулась.
По косяку пошла трещина. Снова рывок и он действительно выломал эту преграду, разделяющую нас.
На меня в упор смотрел не мужчина — зверь. Глаза пылали зеленым огнем, на лице оскал. Мне кажется, он даже раздался в плечах, во всяком случае безрукавка на нем уж слишком натянулась.
— Никогда не провоцируй волка, девочка! — прорычал он.
— Ты... — у меня слов не было. — Ты сломал дверь! Ты не волк — ты варвар, Мстислав. Это как вообще понимать? — я указала на растрескавшийся косяк.
— Ты мне зубы не заговаривай! — Он резко подался вперед и, обхватив за ягодицы своими лапищами, подкинул вверх. Мои ноги сжали его талию в тиски.
— Накажешь? — улыбнулась я.
— Ведьма! — рыкнул он.
Комната стремительно закружилась вокруг и вдруг я оказалась лежать на кровати под этим взбешенным оборотнем.
— А говорил — любишь, — капризно пробормотала я.
— Люблю! — выдохнул он мне в шею.
— Говорил, никогда не обидишь, — еще тише пробормотала, запуская ладонь в его густые волосы.
— Не обижу, — шепнул он уже спокойнее.
— А теперь наказывать будешь?
— И пальцем не трону, — простонал он, пряча лицо на моей груди. — Никогда больно не сделаю.
— А когда дверь ломал, о чем думал?
— Я знал, где ты стоишь, — его рука поползла по моему бедру. — Ты не должна испытывать силы на себе — это смертельно опасно, Катя.
— От прыща на носу еще никто не умирал! — улыбнувшись, я обмякла в его руках.
Подсознание шептало, что он прав, но сейчас мне было не до того. Губы мужчины нежно покусывали кожу на моей шее в том месте, где бешено бился пульс.
Жадные мужские руки скользили по моему телу, методично исследуя каждый уголок. Проникали под футболку, задирая ее все выше. Цепляясь за могучие плечи, я не знала оттолкнуть его или притянуть ближе. Стыд отступал, тонул в удушающей волне огненной лавы, вызывающей такое физическое желание, что пальчики на ногах поджимались.
Глухо застонав, я запустила пальцы в его густые темные волосы, притягивая мужчину ближе. Сжала и слабо дёрнула, не в силах справиться с испепеляющими эмоциями. Что-то рыкнув, Мстислав поднял голову и взглянул на меня. В его глазах горело голодное красное пламя, заполняя собой всю радужную оболочку. Скулы заострились. Он шумно выдохнул, и показались просто огромные клыки.
Как мало сейчас в его облике было от обычного человека.
Истинный оборотень.
Сглотнув, я ощутила легкий укол страха.
Волк повел носом и прищурился.
«Он чует» — мелькнула мысль в голове.
— Разве я так сильно изменился, Катя? — его голос стал низким и неожиданно бархатистым. — В моем поведении ты видишь нечто пугающее? Отталкивающее?
Я лишь слабо качнула головой. Меня завораживал его облик. Пугал, да, но и интриговал.
Он снова потянул носом и оскалился, демонстрируя мне клыки. Он делал это будто неосознанно, как реакция на аромат моего страха. Он его раздражал. Злил.
Это пробудило во мне любопытство.
Подняв руку, я коснулась его губ и провела подушечкой большого пальца по острию клыка. Мстислав ухмыльнулся и неожиданно куснул. Не больно. Игриво даже.
— С другими ты был таким же? — мне стало любопытно, сколько женщин видели перед собой моего волка.
— С другими? — Он приподнял бровь. — Этой темы мы коснулись раз, и я был предельно груб, объясняя тебе, как обстояли дела с другими. Нарочно груб, Катя, чтобы ты никогда не возвращалась к этому вопросу. Но нет, таким меня видишь лишь ты. И на этом все. В этой постели нас двое. Про других в такие моменты я вспоминать не хочу. Ни одну из них я не обижал ни словом, ни деньгами. Но для меня существует лишь одна желанная женщина — это ты.
— Но в магазине они явно пытались продемонстрировать, как много ты теряешь со мной, — мягко напомнила я ему о поведении феек.
— Катя, я платил и много. А теперь карточка пуста, а женщина, естественно, раздражена. На брак она, само собой, не рассчитывала, но запустить руку снова в мой карман была бы не прочь. У фей нет понятия об истинности пар. У них вообще с браками не очень. Порхают от цветка к цветку. То, что они устроили в магазине, не от большого ума. Ну тут так уж заведено, кто-то умный, а кто-то фея. И хватит об этом. Мне неприятно обсуждать это с тобой. Не те темы и не в такой момент.
— Зато ты больше не водишь носом, — подметила я.
Он призадумался и ухмыльнулся.
— Не боишься
