исполнить долг – разве это возможно? И разве я изменю этим что-то? Завтра Валь попытается убить короля. Тогда возможны два варианта: его поймают, и всех нас казнят. Но Валериан, конечно, может преуспеть – и я потеряю Бенедикта, а вместе с ним и семью. Отрекутся ли от меня родители, если узнают о моих чувствах? Не хочу об этом думать.
Я сжала рукоять кинжала, напряглась всем телом и зажмурила глаза. Возможно, счет до трех мне поможет. Так будет проще. У меня получится.
Раз.
Всхлип сорвался с моих губ, и я стиснула зубы, боясь разбудить Бенедикта. Я открыла глаза, но он продолжал спать. И возможно, больше никогда не проснется.
Два.
У меня зазвенело в ушах. Я уже не слышала дыхания Бенедикта, заплакав. Я вообразила, как лезвие вонзается в его плоть, как горячая кровь брызжет мне на руки, у него вырывается последний, полный боли вздох, и тот, кого я полюбила, покидает меня навеки. Проснется ли он? Посмотрит ли мне в глаза на прощание, осознавая мое предательство? Или умрет, не поняв этого, и будет любить меня вечно?
Три.
Я вновь закрыла глаза, затаила дыхание и – отдернула кинжал! Я не в силах совершить это. Нет, черт возьми!
Я сползла с кровати и под бешеный стук сердца спрятала кинжал под половицей.
Нужно найти другое решение. Должен быть иной путь – без кровопролития, без потери любимого. Иной путь, так что мне не придется превращаться в чудовище, которым когда-то считала Бенедикта. Даже если я не представляю, как такое возможно.
Я тряслась – от холода, страха, чувств. Я легла к Бенедикту, прижимаясь к нему так крепко, насколько возможно, и натянула на нас одеяло.
Не просыпаясь, он притянул меня к себе и зарылся носом мне в волосы. Привычный запах окутал меня, успокаивая, и, хотя я не знала, правильное ли приняла решение, что-то внутри меня освободилось. Чувствуя, как тепло его тела отогревает мои руки и ноги, я глубоко вздохнула, и мне показалось, будто это первый мой вдох за много лет.
Я перевела взгляд на окно. За полупрозрачными шторами стояла темнота. Даже луна не освещала эту ночь.
Где-то Валь дожидался огонька свечи на окне. Но его не будет.
Как мне завтра объясняться с ним? Как помешать довести дело до конца? Я приняла решение, но, к сожалению, ничего еще не закончено.
Но сейчас мне было все равно.
Внутренний двор поместья украсили к празднику цветами. В сочетании с пестрыми нарядами гостей они играли красками под темнеющим летним небом. Играла музыка, столы ломились от еды, официанты разносили прохладительные напитки в высоких бокалах.
Чудесный праздник. Жаль, я не могла насладиться им.
Всю ночь я промучилась без сна, думая о будущем. Размышляла, как примирить планы моей семьи с чувствами к королю. И, кажется, придумала, что скажу Валю. Я тщательно взвесила каждое слово. Подготовила веские доводы, чтобы он изменил план и прислушался ко мне.
Я надеялась.
Но стоило мне взглянуть на него, как мои надежды угасли. Брат стоял у входа с двумя бокалами шампанского в руках, дожидаясь меня. Его лицо было мрачным, как самая темная зимняя ночь, выражая гнев. Раз он был настроен так решительно, что даже не скрывал это, значит, все и правда скверно. Что не удивительно, ведь теперь он должен сам выполнить миссию и, вероятно, погибнуть. Но это не имело смысла! Сегодня никто не пострадает, я позабочусь об этом. При условии, конечно, что мне удастся поговорить с братом наедине.
За мной следовало несколько стражников – сегодня даже больше, чем обычно. На праздник ожидали много гостей, поэтому Бенедикт решил перестраховаться. К счастью, мою охрану возглавляла Хуанита. Некоторые стражники не отходили от меня и на пару метров, сколько бы я их ни просила, но Хуанита выполняла мои пожелания.
– Я хотела бы переговорить с братом, – сказала я ей. – Наедине.
– Как пожелаете, мисс.
Она отвела меня в дальний угол двора, где находилось пространство для отдыха с мягкими диванами, и расставила охрану по всему периметру, а сама отправилась за Валерианом. Не прошло и минуты, как они появились. Валь пошел ко мне, а Хуанита присоединилась к стражникам, стоящим на достаточном расстоянии от нас.
Валь мрачно смотрел ей вслед. Ко мне он обратился, только когда Хуанита оказалась вне пределов слышимости. Он сжимал в руках бокалы с шампанским, но, не двигался, не пытался протянуть мне напиток. Он поджал губы, не в силах подобрать слов.
– Знаю, ты разочарован, – выпалила я, опередив его, и Валь безрадостно рассмеялся.
– Разочарован? – выплюнул он. – Назови хоть одну причину, почему ты не смогла выполнить свою миссию!
Я нервно сглотнула. Разговор пошел не так, как я задумывала.
– Потому что есть другой путь, Валь! Он…
– Да, есть! – перебил он. – Доводить до конца то, что не сделала ты, придется мне, и возможно, мы все поплатимся жизнью!
Его злость причиняла мне боль. Мое сердце сжалось.
– Дай мне договорить! Никому не нужно умирать, Валь! Тебе не придется выполнять миссию.
– И пусть этот монстр и дальше сидит на троне? Ты в своем уме?
– Он не монстр! – выпалила я, и лицо Валя перекосилось.
– Что?
– Бенедикт – замечательный человек! – воскликнула я с отчаянием, которое, однако, не помешало моему голосу звучать уверенно. – Он цепляется за традиции, но я смогу подтолкнуть его к переменам! Он любит меня, Валь! Он поддержит наши начинания. Просто мне нужно больше времени.
Валь смотрел на меня, не веря своим ушам. Затем покачал головой.
– Ты слышишь себя, Флоренс? Ты понимаешь, что говоришь? Любит тебя? Для него ты не более чем игрушка!
Я стиснула кулаки.
– Ты ошибаешься!
– Нет, Флоренс, это правда. Он использует тебя. Похоже, ты потеряла последние мозги, раз перестала доверять своей семье.
Я вздрогнула. Каждое слово Валя острием вонзалось в сердце. Он даже слушать меня не стал! Как он мог отмахнуться от моих аргументов? Проклятье! Сделав глубокий вдох, я вскинула голову и посмотрела брату в глаза. Я постаралась, чтобы мой голос звучал четко и холодно.
– Ты настолько слеп от ненависти и не желаешь даже рассмотреть возможность, что это вы заблуждаетесь, а не я? Полгода я прожила с этим человеком, видела его, Валь. Я знаю Бенедикта лучше, чем кто-либо еще. Он не тот, за кого мы его принимали. Наоборот. Бенедикт – наш единственный шанс на перемены к лучшему. Его убеждения
