— Я все понимаю, друг, но ты бы остыл, а потом спрашивал, — спокойно сказал Рокаэль, но твердый взгляд посылал предупреждения.
Навир собрался и выдохнул, быстро обернувшись к Миларе. Та не отрываясь смотрела на Оливию, а на лице была написана такая растерянность, что вся злость мужчины улетучилась. Он не будет так себя вести, по крайней мере при ней. А вот потом он мужикам выскажет все, что думает о ее участии!
— Пустынный дух рассказал мне, что их царство было обречено на забвение из‑за того, что двадцать лет назад он забрал ребенка у Вулуса, дочь, и оставил на самой границе Пустынных земель.
— Почему ты мне не говорила об этом? Ведь ты именно из‑за этого расспрашивала меня о моем появлении у гномов, да? — Милара вскочила и оказалась около девушки в одно мгновение.
Оливия немного виновата посмотрела на девушку и взяла ее за руку, тихо сказав:
— Я не хотела тебя обнадеживать. Но я же призналась тебе, что подозреваю, кто твои родители.
— Но что я не человек ты могла сказать?
— Но я же не знаю этого точно!
— А если узнать у Снежного пламени? — голос Сандара ворвался в разговор девушек.
— Бесполезно. Я уже спрашивала, а оно молчит, — Оливия махнула рукой. — Наверное, хочет, чтобы мы сами нашли решение.
— Тогда мне точно нужно к гномам! У них есть камень правды!
Пока девушки говорили, Навир стоял, как громом пораженный. Он столько ночей провел, разрываясь от боли от одной мысли, что жизнь Милары так коротка, а оказывается, еще не все потеряно… Хотя, у пустынных больше не т магии, значит и продлить жизнь они не могут. Но если они докажут то, что Милара по рождению дракон, сможет ли Снежное пламя поделиться с ней магией и тем самым продлить ее жизнь? Станет ли она тогда снежным драконом?
Создатель, неужели, он сможет пройти с ней ритуал выбора?
Дрожь пошла по телу и Навир понял, что сделает все, чтобы дать надежду на их счастливое долгое будущее. И он сможет защитить Милару от гномов, чего бы ему это не стоило. Мимолетные касания, полные невысказанных слов взгляды, электрические разряды между телами, когда оголенные участки тела касались друг друга… Вытерпеть все это на совещании было адски трудно.
Никто не замечал, что эти двое и минуты не могут провести, не коснувшись друг друга. Словно два магнита с разными полюсами, они неумолимо стремились к соединению.
Полная комната народу гудела от шума, но Оливия видела и слышала только его. Мускулистую фигуру, четкую линию скул и твердый подбородок. Уверенную речь. Она окуналась с головой в зелень глаз, дарящие обещания, и у нее перехватывало дыхание. От всполохов страсти в его глазах она зажигалась сама и в нетерпении сверлила спины мужчин взглядами, но те не знали о порочных мыслях девушки, горяча обсуждая все тонкости плана.
'Это пытка!' — не выдержав, подумала девушка и воспользовалась недавним предложением отца идти спать. Без нее тут справятся еще быстрее, а вот девушке очень хотелось навестить свое тихое местечко — Лиловой озеро. С такой мягкой водой, что кожа после него приобретала шелковистость, а душа — спокойствие. Гореть в пламени страсти одна она не хотела, и судя по всему, Рокаэль имел над собой гораздо больший контроль.
Уже можно было не бояться пустынных, а гномы бы вряд ли стали ошиваться у озера, даже если бы и вылезли из своих туннелей. Серебристая драконица не оборачиваясь стрелой влетела в озеро, фонтанами брызг орошая все вокруг. Перевовот в воде и вот уже на поверхности озера показывается голова девушки.
Широкие гребки рассекают поверхность нехотя, плавно, подвластные воли хозяйки. Они то замедляются, прерываясь, то вновь с энтузиазмом уносят девушку прочь от берега. Но Оливия впервые не могла найти здесь покоя.
Все внутренности были в тонусу, мышцы напряжены, а дыхание учащалось, как только с берега раздавался шорох. Каждый шелест листвы казалось предвещал, что скоро в этом уединенном месте станет на одного больше. Но время шло, девушка уже вылезла на берег и обсыхала на берегу, а никто не спешил скрасить ее одиночество. Она мечтала, что Рокаэль освободится от дел, отправится на ее поиски и найдет ее здесь, на их месте. Их место, она уже думает о Лиловом озере как о чем‑то общем, ведь те воспоминания оживали, связанные то с ним, и ее сознание накрепко связало их обоих в этом уголке, зацелованном природой.
Серебристая вязь печати, казалось, стала четче и ярче, искрясь в лунном свете на завитках. Задумчиво проведя пальцем по витиеватым линиям, девушка задумалась, опустив глаза вниз. И тут к ее пальцу присоединился другой, с грубой кожей, от прикосновения которого сердце сначала остановилось, а потом забилось вновь с утроенной силой.
Изумруды глаз сверкнули в темноте голодом зверя, давно сидящего на строгой диете. С лица Рокаэля на Оливию смотрел не только сам мужчина — смотрел его зверь, его вторая сущность — дракон.
И девушка не могла отвести глаз, не замечая, как ее глаза горят ответным топазовым огнем, выжигая на сердце кобальтового дракона руны любви. Ее драконица смотрела на своего избранника не только с голодом, но и с ноткой бунтарства, мятежа. Её хотелось спровоцировать его, насладиться силой, но разум говорил, что это может быть не так уж и приятно на первый раз.
Но шаловливая рука уже добралась до формы мужчины, расстегнув несколько пуговиц, а потом она дернулась, потому что Рокаэль с силой притиснул ее к своему телу. Прибрежный песок взметнулся в воздух и осел вновь на два разгоряченных тела — воин умел фантастически быстро избавляться от одежды.
Не имея не малейшего препятствия в виде одежды, их тела жгло огнем, а магические потоки тянулись к друг другу, переплетались, делясь энергией и силой. Это были больше, чем поцелуи — это был обоюдный нырок в душу того, кого выбрало сердце.
В их желаниях не осталось секретов, сейчас они хотели одного — чтобы печати на руках навсегда остались на коже, чтобы они могли вновь и вновь нырять в души друг друга, не боясь потерять самих себя.
К мокрой кожи Оливии прилип песок, но никто не обращал на него внимания. Словно звездная пыль он осыпался, приоткрывая голодному мужскому взору женские изгибы.
Оливия не чувствовала холода и до этого, когда лежала одна на берегу — магия внутри позволяла ей не замерзнуть. Но сейчас она готова была молить свою магию, чтобы она немного остудила ее. Чтобы кости прекратили плавиться, а руки начали слушаться. Она потеряла голову, унеслась к звездам, которые желтыми пятнами отражались на поверхности Лилового озера.
Она то покоряла вселенную, то вселенная покоряла ее своей мощью. Луна словно издеваясь над ней, подчеркивала идеальность мужского тела, и девушка закрывала глаза, чтобы оставить хотя бы частичку себя в теле, запомнить, какого это — быть с любимым. Растворяться в нем, соединяя не только тела, но и души.
