Никто и не заметил, как на крик графа в комнату вошла няня ребенка. Ее специально привезли с земель ирвилов, как лучшую. Она сильно отличалась от наших женщин: принимала всегда сторону графа, имела свое мнение по многим вопросам, без криков и страхов приняла меня, да и воспитание ее было лучше, чем у жены корабела. Мне даже казалось, что граф давно смотрит на нее не как на гувернантку, а как на будущую любовницу.
— А что, если наследником назвать кого-то другого? — сказал она совершенно спокойно, и только теперь я понял, насколько они с Герольсом близки. — Я не отдам этого ребенка. Он продолжение тебя. Но вокруг столько детей, которые умирают и которые будут рады, что им дадут пожить еще несколько лет, а, может, и десятков лет.
— Никто на это не пойдет, — сказал я, даже не представляя, как можно уговорить кого-то убить себя ради другого, чужого ему человека.
— Пойдет, Элиот, — ответила женщина. — Жизнь за спасение. Он должен был умереть сегодня, но мы подарим ему целую жизнь, какой он бы никогда не узнал. Он ни в чем не будет нуждаться. Кто не согласится?
— Я если он откажется в последний момент? — начал рассуждать Герольс.
— Даже не думай об этом! — я снова попытался вразумить графа.
— Почему, Элиот? Это наш единственный шанс на спасение. Наша единственная возможность оставить живым Дом Делерей.
— Это неправильно, — только и мог ответить я.
— Мы дарим ему второю жизнь, — произнесла женщина. — Он должен согласиться, мы найдем того, кто согласится.
— Их должно быть несколько, — сказал я, понимая, что они все равно это сделают. — Если один откажется, то другой точно должен согласиться.
— Три, — продолжил мои мысли граф. — Они все будут обязаны нам жизнью. И троим сложнее будет объединиться против моего сына. Кто-то из них точно готов будет пожертвовать собой ради него.
— Я найду таких детей, любимый, — сказала женщина и скрылась за дверью.
С этого момента началась моя медленная смерть. Пусть я не мог умереть в стенах этого дома, но каждый раз, видя лица тех, кто должен отдать свою жизнь, мне больше не хотелось существовать. Имя будущего графа было решено скрыть, а его самого никому не показывать, пока не прибудут нужные дети.
И первая «тень» появилась всего через месяц после нашего решения. Это был мальчишка такого же возраста, но из бедной семьи. Его хотели отдать в армию короля, но там бы он не прожил и пяти лет, а замок показался всем прекрасным избавлением. К тому же родителям хорошо заплатили за их молчание, и они забыли о своем сыне раз и навсегда. Но я помнил, кто он, до самой его смерти помнил. Потому что именно на него и возлагали надежды. Настоящая мать графа днями и ночами рыдала: сначала о возможной смерти своего отпрыска, потом о собственной судьбе, потом и вовсе не пойми с чего. Второй граф Делерей обучал сразу двоих ратному делу, всегда рассказывал о долге и чести, а няня искала других двоих, которые смогут отдать за них свою жизнь.
За нас… В один день я понял, что я тоже виновен в этом, что я также принимал решение, что я воспитал нынешнего графа и позволил ему призвать легион.
Я виновен не меньше него.
Это полностью моя вина.
Остальные «тени» прибыли уже через несколько лет. И мы не надеялись, что кто-то из них сможет стать настоящим братом младшему графу, увидеть, каким прекрасным юношей он становится, как сильно похож он на своего деда, как верен и предан своим людям. Лишь тот, первый, должен был все понять. Но он предал нас в самый важный момент… или это мы предали его. Прошло двадцать лет, и перед ночью объявления графа и вручения кольца, мальчишка исчез. Сбежал. Вырвался на свободу. Как же проклинала его няня, как же возненавидел его граф, как же я понимал его решение. Но даже так мне было больно понимать, что умрет член моей настоящей семьи.
И тогда второй приемыш взял обязанность по спасению рода на себя. Именно он понял, какая честь ему выпала — прожитьлишние два десятка лет, когда он должен был умереть. Но всему приходит конец.
Граф назвал его своим сыном и наследником. Няня благодарила богов. Настоящий наследник ненавидел себя, но ничего не мог сделать, а я сидел в своей клетке и смотрел на происходящее, стараясь не думать, что передо мной человек.
Как только кольцо, как влитое, село на безымянный палец мужчины, в комнате появился еще один человек. Он возник из ниоткуда, заставив няню вскрикнуть. Никогда не видел, чтобы она кричала.
— Так, так, так, — прошелся он, пройдясь среди собравшихся в этой небольшой комнате. — Приветствую тебя, Элиот. Граф. Женщина графа. И… мой будущий легионер. Рад видеть.
— Мне сложно ответить тебе радостью, — произнес граф.
Белый мужчина засмеялся, а его черные глаза злобно сверкнули. И он словно змея стал виться возле смертника.
— Так, значит, это он? — в пустоту спросил мужчина. — Молодой человек, готовый пожертвовать собой ради других…
— Он мой сын!
— Я наследник…
— Тссс, тише, тише, не перебивай! — Он резко дернул головой и впился взглядом в графа. — Я не говорил, что он не подходит мне. То, что надо. Замечательный выбор. Я забираю его.
Он еще раз обошел свою жертву. Подошел со спины, нежно обнял одной рукой, ласково проведя длинными пальцами по лицу бедного мальчика, а другую воткнул между лопаток.
Наследник раскрыл рот в беззвучном крике и упал на пол, а вокруг растеклась лужа крови.
Все застыли в ужасе. Зато белый человек был спокоен и весел. Он еще раз обошел тело, вытер руки о свой длинный плащ, оставляя на нем алый след, и довольный обратился к графу.
— Принято! Воспитай своего сына достойно, Герольс. Я приду за твоим внуком.
— Ты не имеешь права! — вскричал граф.
— Ты не имел права подсовывать мне не твою плоть и кровь. Посмотрим, насколько хватит твоего рода, — засмеялся человек. — И да, я предупредил тебя, а вот твоим потомкам не с кем будет общаться. Как я и думал, вы достойны только моего гонца. Прощай, граф. Пусть правление твое будет долгим.
И он снова исчез.
С этого момента мы стали готовиться к новым смертям…
Графиня умерла, ее место заняла любовница графа. Она и решила, что жены, должны быть из ирвилов — далекой страны, куда женщины больше не смогут вернуться, дети — найденышами, о которых и так никто не знает. А рождение и взросление графа необходимо хранить в секрете до момента прихода того человека. Для всех же — до момента его свадьбы. В том, что у потомков будет рождаться только один наследник, больше не было никаких сомнений.
А к концу жизни второго графа мы получили новости о пропавшей дочери корабела. Говорили, что она живет с какой-то колдуньей в деревне далеко за границами королевства. Говорили, что она сошла с ума. Говорили, что ее жизнь скоро закончится. Но у графа уже не было сил проверять, я не мог покинуть свою клетку, графиня помогала искать «теней» своему внуку, а больше никто не должен был знать правду о случившемся.
