Небо на востоке уже прояснялось, когда Бренд спустился в долину, где медведь собирался провести весь день. Раннее утро было теплым, но влажным, с чистым небом и туманной дымкой, которая клубилась вокруг его ног, как морская пена. Mugga, как они называли такую погоду дома. Он не знал, как ее называли здесь, даже проведя в этом месте столько времени.
Он прикрыл глаза и позволил утренним звукам поглотить его. До того как приплыть в эти земли, предрассветный час был у него самым любимым временем суток, когда он мог лежать, слушая сонное бормотание Ильфы, и будить ее для любовных утех.
Он задавался вопросом, чем занималась Мейрвин ночами, похрапывала или бормотала что — нибудь во сне, или просто спала так же мирно, как и бодрствовала. Он провел много часов за последнюю сотню лет, размышляя о таких вещах. Приятный, хотя и бесполезный способ убить время. Он должен остановиться. Мысль об их предстоящей встрече его взволновала. Сегодня вечером. Он улыбнулся.
Солнечный диск уже поднимался над горизонтом. Бренд заканчивал последние приготовления, когда услышал треск сучка выше по берегу.
— Кто здесь? — Он повернулся на звук, осматривая подлесок, но никого не замечая. Его сердце сжалось от внезапного страха. — Покажись.
Первая волна боли, пронзающая его, совпала с первыми шагами фигуры, появившейся из рощи на вершине оврага.
— Вы вернулись, мессир!
Мейрвин. Мейрвин.
Она послала ему нежный взгляд, но ее улыбка померкла от смущения.
— Вы без одежды…
— Уходи, — крикнул он, когда вторая волна разорвала его спину, и когти расщепили его пальцы. — Беги!
Но она стояла там, словно в трансе, наблюдая, как он падает на землю, корчась от боли. Он пытался снова ей крикнуть, но слова застряли в глотке. Рев потряс ее, вернул к жизни. Последняя вещь, которую он увидел, прежде чем полностью превратиться в медведя, были ее глаза, широко распахнутые от потрясения и ужаса.
Затем туман окутал его мозг, и медведь вышел на охоту.
Медведь учуял запах Мейрвин и пришел в ярость, при этом все еще стоя на задних лапах как человек, которым он и был всего лишь мгновение назад.
— Мать, защити меня!
Ее просьба унеслась в небо вместе с протяжным ревом медведя. В своем сердце она понимала, что умрет, что ей никогда не обогнать такое чудовище.
И все же она побежала, побежала обратно по тому же пути, по которому и пришла, тем самым выигрывая еще несколько мгновений своей жизни.
Медведь с шумом припал к земле позади нее, раздался гром, и она прибавила скорости. Дыхание прерывистыми толчками вырывалось из груди, подобно тяжелому туману, то расступавшемуся, то обволакивающему ее.
Туман. Что ж, возможно.
— Мать, пожалуйста!
Дико озираясь по сторонам, она обнаружила дерево, хоть и полумертвое, но все же еще крепко стоящее, и трещину в коре достаточно большую, чтобы в нее можно было пролезть. Она кинулась в эту расщелину, понимая, что это слабое убежище, но она нуждалась в любом укрытии. Протиснувшись внутрь до предела, Мейрвин закрыла глаза, стараясь успокоиться, и полностью погрузилась в свои мысли.
Она звала туман, всего лишь выдыхая слова, призывая, требуя. Влага начала клубиться вокруг, темнота окутала ее. Медведь издал рев снова, всего в шаге от нее, но она продолжала звать, собирать, сплетать, пока туман вокруг старого дерева не стал настолько плотным, что заглушил все звуки извне, и она начала дрожать от практически летнего тепла, скопившегося внутри.
Медведь бродил вокруг дерева, сопя и фыркая, пытаясь найти то, чего не мог увидеть. Он прошел около разлома и в воздухе повис его запах, мускусный и терпкий. Конечно, он тоже чувствовал и ее аромат, и Мейрвин вжалась еще глубже, сжимая веки еще сильнее, как ребенок, который прячется от опасности, закрыв глаза. Если она позволит себе открыть их, то медведь поймает ее, потому что она будет слишком напугана, и магия спадет.
Где — то неподалеку от боли вскрикнуло какое — то животное, и медведь бросился прочь в поисках более легкой добычи. Звуки его шагов медленно исчезали. Мейрвин все еще цеплялась за туман, ведь любой треск или шелест, безусловно, вернут хищника обратно. Только когда солнце коснулось верхушки дерева, она решилась отпустить туман прочь. Она неуверенно двинулась наружу, окунаясь в лучи солнечного света, все еще ожидая, что безжалостные когти разорвут ее.
Вместо этого там оказался сэр Ари, он сидел верхом на своей лошади немного в стороне, и его лицо пылало гневом и беспокойством. Он подъехал ближе и протянул ей руку.
— Пойдем, Целительница, пока он не вернулся.
Дрожа от утомления и пережитого страха, она позволила ему усадить себя позади него.
— Я собирала росу для… Я не знала. Я должна помочь ему.
— Вы ничем не можете помочь, — сказал он, ссылаясь на ее юный возраст.
— Мать думает, что могу, — произнесла она, уверенная в предначертаниях богов. — Какое зло наложило на него это проклятие?
— Я не тот, кто должен рассказывать вам об этом.
— Но вы… — ее ум лихорадочно прокручивал все, что ей известно. — Вы ведь в действительности Ворон?
Его спина перед ней окаменела.
— Я провожу вас домой и прослежу за вашей безопасностью. Задавайте свои вопросы Бранду.
Он сделал все в точности так, как и сказал, проводив ее до дверей ее комнаты и оставшись наблюдать как солнце пробороздило небо и село за горизонтом. После чего пришло наконец ему время уехать прочь.
МЕЙРВИН.
Почти обезумев от осознания того, что должно быть сделал медведь, Бранд начал поиски задолго до того, как отголоски чудовища оставили его. Не было никакого тела, никакой крови, никакого зловония смерти, и как только его разум очистился сильнее, он понял, что это именно то место, где он последний раз видел ее. Медведь блуждал. Все еще искривленный от боли, он направился к долине. Но и там ничего не нашел, и отсутствие следов дало ему надежду, поскольку даже если медведь сожрал бы ее, он бы оставил следы. А "ничего" означало, что она могла быть невредимой.
«Пожалуйста, Тор, пусть с ней будет всё хорошо»
Он все еще пытался прийти в себя, когда показался Иво, пробирающийся через лес на Кракене.
— Она видела меня. Медведь… — произнес Бранд, когда тот остановился.
— Я знаю. Она в порядке.
Колени Брэнда едва не подогнулись от облегчения. Он ухватился за гриву Кракена, чтобы устоять.
«Благодарю, Тор»
— Где она?
— Ари отвел ее домой. Бранд, она знает, что мы есть. — Гнев, смешанный с мучением от перспективы разлуки с Алейдой, опережал рассудок.
