Моя Николь отвечала на поцелуй, страстно отдаваясь мне без остатка. Я никогда не растворялся так ни в одном человеке. Ведь для этого была нужна особая связь. Когда между людьми нет тайн, а только искренние чувства.
Николь первая дотронулась рукой до моей кожи. Нежные пальцы начали неумело расстегивать рубашку, и я помог ей, скинув не нужную одежду с тела. Вслед за рубашкой пошло платье.
Следы от мягкого корсета я чувствовал под своими пальцами, они сохранились на теле. Николь ведь его не снимала несколько дней. Прошел по быстро заживающим отметинам. Сжал тонкий стан до стона.
Вмиг на лице моей супруги появился стыд, и я поспешил стереть его своим поцелуем, оставляя следы на ее шеи, плечах и спускаясь ниже.
Она отвечала мне со страстью. Это было всепоглощающим настолько, что нам не нужен был ни матрас, ни кровать, только кинутое на пол платье и наша любовь.
Я старался быть нежным, терпеливым, чтобы не сделать ей больно. Поэтому остановился в момент, когда Николь стала полностью моей.
Она вздрогнула от этих ощущений. Я поспешил поцеловать ее ключицы, проведя одной рукой, по шее и вызывая мурашки, которые покрыли тело.
Я снова поцеловал ее в губы, контролируя страсть и уступая нежности. Моя Николь. Ее тело отвечало мне – дрожало от возбуждения и прикосновений. И когда настало время, ее губы шептали мое имя, которое сливалось со стонами.
Моя Николь, теперь вся моя.
***
Моя Николь – больше не моя. Там, за окном она целовала не мои губы. Не мои руки скользили по ее талии и не мне она отдала свою невинность.
Это был другой мужчина, мой старший брат. Грязный бастард!
Кулаки сами сжимались от злости, когти вытягивались в ладони. Хотелось ворваться в дом и прекратить все то, чего мне было не видно.
Влюбленная парочка перебралась на пол, и даже здесь, за окном, я чувствовал запах возбуждения.
Как же я хотел его убить… С первой встречи возненавидел его! А теперь он забрал у меня все!
Знай я каким боком мне вылезет последний отдых перед свадьбой, остался бы с Николь. Можно было и потерпеть…
А теперь я ничего не смог сделать! Не помогли даже письма… Не помогла даже правда!
После того как она увидела Дэйрона чудовищем, должна была сбежать ко мне. Я бы обиделся для вида, но принял.
А она приняла его. Зверем, чудовищем приняла. И сейчас ее руки ласкали его, она шептала его имя. А должна была шептать мое!
Злость застилала глаза, я еле держал себя в руках.
Но я так просто не сдамся. Верну ее, чего бы мне это ни стоило.
Глава 46
Кто бы подумал, каким удобным может быть пол, если тебя обнимает любимый человек. И каким тревожным может быть сердце, если у этого самого человека проблемы.
Одновременно, наслаждалась объятиями супруга и думала о его проклятье. Я была уверена, что это проклятье и никак иначе. Не верила в этот бред с силой и грязной кровью. Что-то мы еще с Дэйроном не знали, старший Лэстер точно был себе на уме, но что именно – разгадать вряд ли получится.
Сможет ли Эйз снять проклятье? А если нет? От одной мысли становилось плохо. Я буду с Дэйроном несмотря ни на что… Но думать о том, что любимый человек страдает, а ты ему ничем не можешь помочь, просто невыносимо!
И даже лежа в теплых объятьях, я чуть ли не плакала от воспоминаний, держалась только ради Дэйрона. Ему было сложнее, чем мне. Из грустных мыслей меня отвлек веселый голос.
- Леди Николь, я отнесла письма! – раздался голос Лиссы. Я вздохнула, стараясь не всхлипывать, и быстро утерла наступающие слезы, пока их не увидел Дэй. - Леди Николь, я войду?! – спросила она и ее макушка появилась в окне.
- Нет! - ответил Дэйрон, - подожди, сейчас!
Ситуация вышла настолько забавной, что развеселила меня. Мы одевались в спешке и со смехом. Подумать только, как может быть забавно, когда вместо нательной рубашки, пытаешься надеть рубашку мужа.
- Ох уж эта Лисса, – с сожалением сказал Дэйрон, быстро целуя меня в губы.
– На самом деле она вовремя, Дэй, – сократила имя супруга как делала это Маркус, и мне это понравилось. – Нам нужно готовить дом к приему. У нас очень много дел!
Работы, и правда, было много. Стоило впустить заждавшуюся Лиссу, жизнь закипела не оставляя и минуты на мысли. Трудились все, даже я. Вчера мы даже не успели поесть, поэтому перебивались бутербродами в свободную минуту, которых было очень мало.
Ведь перенести нужно было огромное количество вещей, среди которых были и маленькие картины, статуэтки и прочая утварь.
Тащить все это оказалось крайне сложно. Продираться через заросшие кустарники довелось нам не один раз, прежде чем рабочие все прорубили. Переносить стало легче.
Все нужно было подготовить к завтрашнему дню, к четырем часам дня. Несколько часов на аукцион и отправим аристократов восвояси, даже не предложив ночёвку.
Пусть мы и прослывем плохими хозяевами. Главное, что у нас уже будут деньги, вырученные с аукциона.
Дэйрон поговорил с Маркусом по поводу прислуги, и мне обещали, что самые приличные рабочие обязательно помогут.
И даже возлюбленный Лиссы обещал, что побудет моим дворецким на вечер!
С едой вопрос тоже решили. Нам обещали самые вкусные булочки и блюда, которые мы только пробовали. Благо, в Борнмуте уже была маленькая пекарня. И самое главное, люди помогали Дэйрону просто так.
Это меня очень тронуло. Денег ведь у нас не было. О чем мой муж честно говорил.
- Потом отдашь! – сказал пекарь.
- Один месяцу можно поработать и без денег, – отвечали рабочие. – Но на следующий, когда лесопилка принесет прибыль, возьмем с процентами! - шутили они, широко улыбаясь.
Никто не собирался бежать и бросать Дэйрона в сложной ситуации. Все люди, которые нам помогали, относились к нему как к своей семье.
- Дэйрон, благодаря тебе у меня есть пекарня! Ну какие могут быть разговоры!
- Да брось, друг, столько пережили и это переживём! Я еще и эти деньги не потратил!
- Вспомни, как выручил меня! Как подарил дом и поверил в меня. Предоставил работу и дал денег на первое время…
Сколько хороших слов было сказано о моем муже. Понимала, что все эти люди правы! Дэйрон был удивительным человеком, самый добрым из всех, что я встречала. И люди, которые поселились в Борнмуте, были под стать своему лорду.
Эти земли заслуживали расцвета! Заслуживали дороги! Все жители верили в нас и нашу задумку, каждый старался поддержать, как может. И это мотивировало нас работать лучше.
Под конец дня у меня гудели ноги. Но я старалась все развесить, протереть пыль и придумать, как расставить. Не говоря уже о бедном муже, который двигал мебель туда-сюда, о рабочих, которые таскали все и о Лиссе, которая неустанно все мыла.
Я была увлечена работой настолько, что не заметила, как слаб Дэйрон, и только когда его пошатнуло на лестнице, ужасно испугалась.
- Дэйрон, – подбежала я к мужу, который тут же открыл глаза и улыбнулся.
- Ты что вторишь друг? – спросил Дэйрона Маркус. – Совсем бледный, ты хоть спишь?
- Все в порядке, – ответил он.
По глазам Маркуса я тут же поняла, что он ничего не знает.
- На сегодня все! – твердо сказала я. – Завтра продолжим.
- Я еще могу работать, - не менее твердо сказал Дэйрон.
- А я нет. Устала и хочу спать. И если все вокруг будут шуметь, я не высплюсь, - сказала я, понимая, что это единственный рычаг давления на Дэйрона.
Собственно, мой муж все понял, но спорить не стал.
- Спасибо, что помог, – поблагодарил он Маркуса, а после всех остальных. Лисса шла не живая, ни мертвая, и я уже начала беспокоиться, как она доберется до дома. Но Маркус обещал об этом позаботиться.
- Может, я останусь с ночевкой, леди Николь, перемою кухню, – зевая предложила она. – Я тихо буду, обещаю.
Тихо и Лисса – вещи несовместимые. Но даже если бы и были, я бы ее не оставила. Ей нужно было отдохнуть, как и нам с Дэйроном.
