какого цвета колдун, как, полагаю, и его пол. Главное ― дар.
— Рассказывайте дальше, сеньора, ― решительно попросил инспектор, видимо, сломленный последним аргументом.
— Я случайно столкнулась с Ракель в Буэнавентуре через несколько минут после того, как вышла из конторы Маркеса. На ней была надета та же яркая шляпка, лицо скрыто густой вуалью, а на руках, несмотря на жару, плотные перчатки. Куко может подтвердить, что я разговаривала с женщиной. Только, само собой, он не посчитал это важным. Мне показалось очень странным, что она приехала на Коста-Лунес, посетила Мендисабаля, а затем он скончался. Следовало быть осторожнее, попрощаться с ней и пойти в полицию. Но я стала задавать вопросы, не посчитав опасной больную женщину. Ракель сказала, что все объяснит, только не сейчас. Она назначила мне встречу тем же вечером недалеко от Каттлей, рядом с Пальмовым садом. Я вышла из дома, думая, что это не займет много времени. К тому же Ракель намекала, что ей нужна помощь, и я решила, что без лишних ушей будет лучше. А когда пришла, то увидела ее лицо и руки. Я сразу поняла, что она мертвая. Живой труп с отросшими когтями, острыми, как бритва. Можно мне воды?
Хоакина приняла стакан из рук Фернандо, который ободряюще улыбнулся, и сделала большой глоток. Очень тяжело было вспоминать тот вечер и сильный страх, который она испытала. Инспектор и переставшая писать Кармен внимательно слушали.
— Я попыталась убежать, но она быстро настигла меня и толкнула. Не знаю, почему она оставила меня лежать на земле. Может, решила, что я умерла.
— Или ее спугнули, ― закончил Эспиноса. ― Потом разнеслась новость, что вы потеряли память и стали неопасны. Похоже, Антонио Санчеса убила она. Когти на руках как бритвы, говорите? Подходит. Сеньора де Веласко, ― он прямо и строго посмотрел на нее. ― Вы точно уверены, что пятнадцатого числа прошлого месяца на вас напала Ракель Аррохо? Та же самая женщина, которую вы встретили в Пуэрто-Мариска?
— Абсолютно, ― твердо ответила Хоакина, с вызовом задирая подбородок.
— Но такое возможно? ― вмешалась Кармен. ― Я никогда не слышала о колдунах, которые могут жить после смерти. Если только кто-то не сделал из них зомби.
— Просто сильное многими забытое колдовство, ― ответила Хоакина, вспоминая Карлоса Гонсалеса. ― Инспектор Эспиноса, думаю, немного знаком с ним.
— Черт, ― с чувством выругался тот сквозь зубы и не попросил прощения. Впрочем, его все поняли.
— Думаю, женщина, которую видели соседи Габриэля, и есть Ракель, ― предположила Хоакина. ― Человеческие условия жизни ей не нужны. Она могла прятаться и в подвале, и в лесу, а на люди выходила редко, потому что ее тело… живым не было. Милагрос наверняка все знала, но не могла ничего поделать.
— О господи, ― воскликнула Кармен, снова принимаясь что-то писать. ― Внук отцеубийца, дочь ― чудовище и убийца. Неудивительно, что она слегла, бедняжка.
— Так, ― сказал Эспиноса, поднимаясь на ноги. ― Прошу прощения, сеньор, сеньоры, но я вынужден покинуть вас. Если сеньора де Веласко права, и Ракель Аррохо бокор, да еще и мертвый, то она способна натворить еще много дел. Я немедленно начну искать ее. Формальностями займемся позже.
— Она может попытаться освободить Габриэля, ― сказала Хоакина.
— Или навестить мать, ―прибавила Кармен, захлопывая блокнот. ― Если в ней, конечно, осталось хоть что-то человеческое.
Рафаэль Эспиноса, уже отвесив короткий поклон и кинувшийся к выходу, резко обернулся.
— Сеньора Руис, ― предупреждающе сказал он. ― Надеюсь, я не увижу в газетах очередные невероятные сплетни.
— Ну что вы, инспектор, ― заулыбалась Кармен, кокетливо поправляя волосы. ― Я же не журналист, а простая писательница.
Эспиноса еще раз взглянул на нее, немного покраснел и вихрем вылетел из гостиной. Хоакина ошеломленно посмотрела на подругу.
— Мне стоит попробовать себя в новом жанре, ― задумчиво и невозмутимо заявила та, вертя в руках блокнот. ― Роман с ужасными убийствами, например. Нужно только расспросить инспектора о некоторых нюансах расследования.
Вскоре Кармен засобиралась домой. Фернандо проводил ее до двери, а после вернулся и сказал, что у него встреча в Буэнавентуре, но он постарается вернуться как можно скорее.
Хоакина вместо ответа протянула ему апельсин.
— Почисти, пожалуйста, ― попросила она. ― И пока ты занят, я кое-что скажу. Потому что иначе ты так и будешь молчать.
— О чем ты? ― отозвался Фернандо, однако апельсин взял и потянулся к небольшому ножу, лежащему рядом с блюдом с маракуйей.
— О твоем участии в контрабанде, конечно же, дорогой супруг, ― сердито проговорила Хоакина.
Фернандо вздрогнул и чуть не выронил апельсин.
— Потише, ― предупредил он, нервно оглядываясь.
— А меня ты посвящать не собирался?
— Да как я мог? ― шепотом воскликнул он. ― В таких делах чем меньше людей знают, тем лучше. И ты в том числе, Хоакина, не обижайся. И так после смерти дона Марсело все пошло кувырком.
— То есть это его идея с лекарствами. И как ты только согласился?
Фернандо дочистил апельсин, протянул его Хоакине, а сам подвинул одно из кресел ближе к дивану и сел.
— С ним вел дела еще мой отец. Разные дела, ― уточнил он с нажимом. ― Плантация не всегда приносила ровный доход, бывали взлеты и падения. Неудачный урожай мог перечеркнуть годы труда. Поэтому дополнительные средства никогда не помешают. С лекарствами я колебался. Они не получили одобрения Королевской академии, и могли оказаться вредными. Но дон Марсело уверил меня, что они безопасны и эффективны.
— Здесь он прав. Таблетки действительно хорошо и быстро снимают боль, ― согласилась Хоакина и, увидев растерянное лицо Фернандо, пояснила. ― Я случайно нашла их в ящике стола в твоем кабинете. Спустилась ночью за чернилами, разболелась голова, ну, я и выпила одну.
— Господи, Хоакина, ― простонал Фернандо, закрывая ладонью лицо.
— Они были в безобидном пузырьке с фамилией доктора, ― возразила она. ― Он тоже участвовал?
— Нет, ― взглянул на нее из-под ладони Фернандо. ― Ему просто не повезло. Но у него хороший адвокат.
— Бедняга. Адвокат вряд ли восстановит его репутацию. Надеюсь, вы не специально насыпали контрабандные таблетки в пузырьки с его именем.
— Упаковкой для перевозки занимался Лопес. У него их оказался целый ящик. Я не спрашивал, откуда. Теперь подозреваю, что зомби не только обувь чинили, а еще и подворовывали по аптечным складам. Но ты-то как догадалась?
Хоакина доела восхитительно вкусный апельсин и потянулась за салфеткой, чтобы вытереть липкую руку.
— Я не могла отделаться от мысли, что видела похожий пузырек. А потом поняла, что читала о нем в газете, где говорилось об обыске в доме Лопеса. Затем я вспомнила, как
