мне не хотелось. Ни вылезать из постели, ни сидеть, ни разговаривать. Вообще ничего не хотелось.
Однако, судя по виду мужа, предаваться лени он мне не позволил бы. Себастьян уже успел облачиться в дорогой костюм и ослепительно-белую рубашку, воротник которой украшал шейный платок с огромным сапфиром в окружении бриллиантов. Честно признаться, он выглядел идеально: свежий, явно отдохнувший, с аккуратно зачесанными светлыми волосами и хитрым блеском в ярко-синих глазах.
— До приезда мамы осталось совсем немного времени, а ты еще не завтракала. Так что неплохо бы поторопиться.
— Мамы? — переспросила я, едва не застонав от досады. Ну конечно! Поездка к портнихе, новый гардероб. И как я могла забыть! — А может, я не поеду? — прошептала я, желая вызвать у мужа если не жалость, то хотя бы сочувствие, и сползла с подушки, почти по самый нос зарывшись под одеяло.
— Не выйдет. Ехать все равно придется, — покачал головой Себастьян. — Я уже взял отгул, перенес несколько лекций и даже отменил зачет у одной группы.
— А ты тут при чем?
Я сменила позицию, вновь усаживаясь в постели и подтягивая колени к себе.
— При том, что еду с вами.
Эта новость меня не расстроила и не обрадовала. Скорее удивила. Себастьян мало походил на мужчину, который любит сопровождать супругу или мать по магазинам. По собственной воле. Отменяя свои важные дела. Поэтому тут явно что-то было не так.
— Зачем?
Я аккуратно убрала за спину пряди волос, которые растрепались и мешали обзору.
— Ты против? — прислонившись к дверному косяку, насмешливо поинтересовался он.
— Нет. Но сомневаюсь, что этому обрадуется твоя мать.
— Я уверен, что нет, но ей придется потерпеть, — спокойно ответил он.
— Ты ей за что-то мстишь? — предположила я.
— Нет, мне тоже надо по делам, так что я доставлю вас к портнихе и уеду. А после вернусь, заберу и отвезу тебя домой.
Кажется, главными словами с особым смыслом были «оставлю» и «вернусь».
— Ты боишься, я опять что-то натворю⁈ — возмутилась я.
— А ты можешь? — поднял бровь Себастьян.
— Нет!
— Ты всегда так говоришь, Шанталь, — усмехнулся он. — И каждый раз что-нибудь случается.
Я открыла рот, чтобы возразить, но подходящих аргументов не нашла. Точнее, нашла, но не совсем те. Наверное, внутренне я признавала его правоту, вот только сообщать об этом не собиралась.
— Тогда у меня предложение поинтереснее. Давай я останусь дома, а ты пойдешь в академию. И ничего не надо будет отменять и переносить.
— Хорошая попытка, — улыбнулся муж, — но нет.
Как категорично! Однако сдаваться я не собиралась, а потому тяжело вздохнула и пожаловалась:
— Я не очень хорошо себя чувствую.
— Что-то болит? Может, тошнит? Голова кружится?
К чему Себастьян упомянул тошноту и головокружение, я не поняла. Но этих симптомов не чувствовала. Мне просто было грустно и ничего не хотелось.
Пока я подбирала слова, муж пересек спальню и присел на краешек кровати.
— Больно не будет, — с улыбкой пообещал он, протягивая ко мне ладонь.
Мне не хотелось, чтобы Себастьян дотрагивался до меня. Сама не ожидала настолько сильного неприятия, больше напоминающего отвращение. Судя по всему, отторжение отразилось на моем лице, поскольку муж замер с протянутой рукой и внимательно посмотрел на меня.
— Та-а-а-ак… — протянул он, вставая с кровати, — все ясно.
Ох, и не понравилась мне эта фраза! Очень уж подозрительно она звучала.
— Что тебе ясно? — нахмурилась я, нервно передернув плечами.
Лично я ничего ясного или понятного в создавшейся ситуации не видела, и от этого лишь сильнее тревожилась.
— Я очень советую пересилить себя и все-таки подняться. Это для твоего же блага, — направляясь к двери, проговорил Себастьян.
— Почему?
— Это магия теней. Она так влияет на тебя. Усталость, пассивность, легкое раздражение и антипатия. Если ты останешься в постели, эти эмоции будут расти и усиливаться, пока не заполнят всю твою душу.
— Ты сейчас серьезно? — нахмурилась я. — Не шутишь?
— Разумеется. Так что, если не планируешь превратиться в злобную, вечно брюзжащую особу, которая ненавидит весь мир, нужно пересилить себя. И поверь мне, жизнь сразу перестанет быть такой мрачной, как и настроение.
— То есть виной всему действие магии теней? — уточнила я. — А Лоран утверждал, что на меня она не влияет.
— Она влияет на всех. Но на тебя почему-то в меньшей степени. Собирайся, Шанталь, у тебя полчаса. Моя мать очень не любит, когда ее заставляют ждать.
Себастьян вышел и прикрыл за собой дверь.
Выяснилось, что пересилить себя не так-то просто. Казалось бы, ничего особенного от меня не требовалось, просто встать с постели. Только как это сделать, когда все тело ноет от мнимой усталости, а разум буквально кричит о том, что в кроватке хорошо, а снаружи плохо? Противиться самой себе было очень сложно. Меня выручило упрямство. Или вредность. Одна мысль о том, что Лоран и его тени победят, заставила меня стиснуть зубы и покинуть кровать.
Первый шаг дался тяжело, как и второй, но я упрямо двигалась вперед. И, надо признать, в тот момент, когда я подошла к гардеробной, стало легче. По крайней мере, от усталости я не падала, да и мир перестал восприниматься в мрачных тонах. Наоборот, я увидела, что за окном прекрасный летний день. Ярко светило солнце и пели птицы. И чем больше деталей я замечала, тем светлее становилось на душе.
С новой трудностью я столкнулась в тот момент, когда открыла дверцы гардероба и узрела свои наряды. Ни один из них не подходил для прогулки по столице в компании высокородной, магически одаренной свекрови и потрясающе красивого, но фиктивного мужа. Моя одежда была удобной, практичной и совершенно не соответствовала ни ситуации, ни моему нынешнему положению.
Да, некоторые наряды мне достались от Дейзи, которая выезжала в столицу, но у нас со старшей сестрой разительно отличался вкус. Она обожала мишуру, блеск и демонстрацию мнимого богатства, украшала свои наряды лентами, рюшами и кружевами, а также покупала ткань с легким мерцанием. Я считала такое перебором.
Впрочем, надевать свои скучные платья я тоже не горела желанием. Сегодня перед новыми родственниками хотелось предстать в лучшем виде. Или хотя бы не как приживалка, из милости принятая в дом.
После длительных поисков я наконец обнаружила в дальнем углу светло-зеленое
