волос, собранных в тугой узел на затылке. Темные пряди глянцево блестели и лоснились, а на моей руке оставались следы ароматного масла. Так вот что придает им такой такой насыщенный цвет…
Наконец, она немного успокоилась и сама начала расспросы:
− Как твое имя? Давно ты покинула Королевство? Ты поселянка или прежде жила в городе?
− Я – Маргарита, случайно попала сюда из далекой страны и заблудилась. А недавно сбежала от дармисов.
− О! Чудовищные создания! Он мне о них говорил. Предупреждал.
− А как тебя зовут?
На залитом слезами лице появилась слабая улыбка, но глаза холодно заблестели:
− Когда-то меня называли Золотым цветком и осыпали подарками, приглашали на пиры, посвящали баллады… Потом бросили в темницу и двое стражников всю ночь насиловали меня, обзывая грязной шлюхой. Еще помню жуткое место у реки, там обитал всякий сброд. Но это ничего, я бы справилась, я бы сумела…
Но скоро пришли краснорукие и забрали меня в лес. Там я сначала готовилась умереть, а стала чуть ли не божеством для них, можешь представить? Они прозвали меня Камрит, исковеркав мое родное имя. Кам-рит! Звучит, как собачья кличка, верно?
− Ух, ты! Вот это поворот.
Я медленно отстранилась, как будто начинала понимать и даже узнавать и этот надменный взгляд признанной красавицы и дерзкий рот – пухлые чувственные губы, сулящие разные удовольствия. Передо мной стояла моя предшественница – бывшая королева Кормаксилона.
Камрит Капризная!
Та, что кормисы признали потерянной и погибшей. Или Наро солгал мне нарочно…
− Скажи, почему ты оказалась в лесу одна? Где твои верные слуги, могучая охрана? Что ты делаешь здесь, так далеко от Дома?
− Дома?! Ха-ха… О чем ты говоришь? Дома у меня нет и не было никогда! Меня нашли в выгребной яме, вырастили и сделали танцовщицей для развлечения богатых толстяков. Но я научилась вытряхивать их кошельки для собственной выгоды и даже могла бы заполучить мужа, если бы не Алерик. О, как я его любила, а он предал меня. Откупился мной перед судьями – тот, ради которого я опустилась до… Довольно! Тебе ни к чему это знать.
− Ты отравила и ограбила своего покровителя, чтобы сбежать с любовником. Мне известна твоя грустная история, Киммерина-Камрит.
− Как возможно? Кто ты такая? Отвечай!
Ноги меня уже не держали. Я опустилась на колени, опираясь ладонями о землю, голова безвольно свесилась на грудь. Почему-то очень хотелось заплакать, но пришлось поделиться собственной грустной сказкой.
− Я тоже попала в лес из поселка Каторжников. Помнишь Баруша и его дочку Райни? Она немного не в себе, но девчушка славная, как бы с ней не случилось беды. Меня тоже забрали кормисы, и я жила среди них, наверно, больше месяца, а потом мне вздумалось прогуляться в гости, по дороге на нас напали и утащили в Дармаллак. И я привыкла отзываться на имя, которое тебе может показаться собачьей кличкой. Меня зовут Магрит. Королева Магрит.
− Да ты что! Вот это знакомство!
− Да, теперь я благословенная Мать Кормаксилона вместо тебя.
Она молчала и смотрела пристально, но вот ее лицо просветлело, слезы высохли. Камрит села на траву рядом со мной и ласково погладила по руке.
− Бедняжка! Я понимаю все, что тебе пришлось пережить и я смогу помочь. Больше тебе не придется страдать, Вездесущий не случайно привел тебя в Мантихару – здесь царит покой и благодать для всех потерянных и одиноких. Лучшего места не найти в Инсектерре. Здесь ты отдохнешь и залечишь раны души и тела. Никаких больше горестей, никаких забот, можешь поверить.
− Звучит заманчиво, но немного скучно. Все это блаженство здесь раздатся даром или надо еще отработать дорогу в рай?
Камрит хихикнула, прикусив палец, но тут же снова приняла постный вид и заговорила, как по написанному:
− Природа щедра к детям света, она сама кормит и поит, украшает и дарует защиту. Ты проведешь в долине долгие годы и не узнаешь старости. Смотри! Мое тело такое же юное, как и несколько лет назад, когда я услаждала взор самого Георга, наместника Шторсы. За ночь со мной капитан «Калейры» отдал три изумруда с Проклятых рудников. Но – тсс! Мне нельзя вспоминать былые забавы! Ведь я познала чистоту и пребываю в смирении…
Вдруг она громко расхохаталась и невозможно было не разделить ее веселья. Теперь-то я поняла, почему кормисы ее обожали… Красивая и отчаянная, раскрепощенная и соблазнительная. Конечно, Уно любил ее, теперь я знаю, как сильно он мог любить и желать прежнюю Королеву.
Мое сердце сжалось от безнадежности. Почему-то вдруг показалось, что мы никогда больше не увидимся с молодым музыкантом.
Между тем, Камрит не сводила с меня возбужденного взгляда, щеки ее окрасил лихорадочный румянец, а я все никак не могла понять, что чувствую к ней – симпатию или неприязнь.
Но следовало продолжать беседу, у меня осталось множество вопросов:
− Скажи, как ты попала в лес? Что произошло?
Внезапная догадка озарила разум:
− Ты сбежала?
Камрит смотрела с нескрываемым лукавством, а потом разразилась потоком брани:
− Все мужчины – грязные похотливые свиньи! Они используют женщин ради собственной выгоды, а потом вытирают об них сапоги. Я столько настрадалась от мужского пренебрежения, что даже готова была провести остаток жизни с этим старым евнухом. У моего нынешнего возлюбленного в голове одна святость и благочестие, представляешь?
− Нет.
− Манти Ош совершенно равнодушен к моим прелестям и талантам. Вот же насмешка судьбы! Прелестная Киммерина – Золотой цветок Шторсы не может соблазнить одного сумасшедшего монаха! Матушка Драный Зад смеялась бы до соплей.
Я попыталась вежливо улыбнуться и сменить тему:
− Кто он – Манти Ош? Местный отшельник – я правильно поняла? Его почитают и боятся одновременно. Где он сейчас? Как относится к тебе?
Камрит вытащила из второй корзины мешок с парочкой ананасов и короткий нож. Через пару минут я уже наслаждалась свежим теплым соком и желтыми кусочками тропического плода, пока моя собеседница рассказывала о своих лесных приключениях.
− Я надеялась, что Сергуль поможет мне выбраться из леса. Мы задумали бежать вместе. Да, что там говорить, без моей защиты он и дня бы не прожил в Кормаксилоне.
− А кто это – Сергуль? Один из кормисов?
− Эх, я-то думала, он – настоящий рыцарь! Кадо приволок его с места сражения и подарил мне. Поначалу, Сергуль ноги мои целовал в благодарность. Все уверял в своей великой любви и обещал забрать из мерзкого логова.
− Ты говоришь о Кормаксилоне? – уточнила я.
− Ну, да! О грязном муравейнике, кишащем разными тварями. Да ты и сама знаешь…
− Неправда! Там очень чисто и люди заботятся друг о друге и своих детях.
У меня губы дрожали, и
