– Что с ним? Он жив? – я обернулась к Двуликому. – Помогите ему!
– Это твое желание? – спросил он.
– Да, да! Спасите его!
Внезапно я осознала, что до сих пор думала о богах, как о людях, только старше, сильнее, мудрее – особой безжалостной мудростью. Однако сейчас, глядя в бесстрастный пепельный лик, поняла, что ошибалась. Боги – это нечто иное… Голос самого мира, который строит себя из неведомых и непостижимых сил, используя наши устремления как связующий раствор. Мира, который хочет сделать себя лучше и от нас ждет лучшего…
За зеркальной стеной было видно, как в храмовый Лабиринт вступил еще один служитель-ули. За ним тенью следовал Двуликий.
И Двуликий стоял передо мной.
Но мой был старцем, а там, внизу, гостям явилась юница, чтобы замкнуть круг богов, заново запустив цикл времени.
– …в сей миг узрите начало начал…
– Прошу вас! – закричала я. – Он сможет! Дайте ему шанс!
Тень с девичьим лицом склонилось над Раудом, и сейчас же скрюченное тело на полу зашевелилось и село. Гости, замершие в испуге и потрясении, разразились радостным гулом. Может быть, кто-то из них даже решил, что это часть церемонии?
Рауд сморщился, потер лицо и…
Все провалилось в кромешную темноту.
Не стало ни храма, ни богов, ни зеркал, ни лабиринтов.
Я позвала Нежу, Свена, Свяну, Двуликого. Позвала Рауда…
Не может быть, чтобы все закончилось вот так!
Двуликий сказал, это испытание, проверка. Я прошла ее, разве нет? Неужели я не достойна, чтобы мне хотя бы указали путь в мир людей?
Никто не спешил ответить. Я исполнила свою службу, и меня бросили, как ненужное орудие.
Оставался еще амулет, данный шаманкой. Но он предназначен для того, чтобы возвратить дух в тело, ждущее в земном мире. А мое тело здесь, вместе с духом. Если оно еще существует. Я ничего не чую, не слышу, не вижу – будто меня нет.
Хотя погоди, вижу! Пушистый мех на груди озарило мягким жемчужным сиянием. Шаманская бусина проснулась, стоило о ней вспомнить, осветив меня саму и коридор передо мной, ведущий… к Вратам!
Всего мгновение назад их не было, а теперь в неровном проеме с клубящимися краями виднелся край алтарного камня, Лабиринт Судеб, лежащий за ним, и зал, полный людей.
Раздумывать я не стала. Впрыгнула в проем и сразу метнулась в сторону к местам для гостей, чтобы привлекать поменьше внимания.
Под лапами был пол, над головой потолок, вокруг сте́ны со статуями и масками – все твердое, вещественное, настоящее. Сердце пело от радости. Я вырвалась! Я жива! Мне хорошо! Там, за Вратами, в сумасшедшем круговороте видений не место ни людям, ни кошкам…
На меня оглядывались, показывали пальцами, но я не останавливалась. Я искала Рауда или Камелию.
И я нашла ее.
Бок о бок с Альриком принцесса стояла… перед статуями Свена и Свяны!
– В эту священную ночь, великую ночь, – голос короля, исполненный силы и торжества, летел под сводами зала как на крыльях, – я, Альрик, король Ригонии, желаю соединиться с Камелией, принцессой Вайнора, и прошу наречь нас женихом и невестой по воле богов!
– Прошу наречь нас женихом и невестой по воле богов… – тусклым эхом повторила Камелия.
Помолвка по воле богов, надо же! Еще одна вещь, о которой я читала только в сказках.
Играла тихая музыка. Статуи Свена и Свяны смотрели на Камелию и Альрика нарисованными глазами. По сторонам почтительно замерли приближенные и девушки с корзинами розовых лепестков. Перемигивались огнями маски на стенах.
И ничего больше.
Боги никак не являли себя.
– Свен и Свяна, хранители любви и брака, я призываю вас! – выкрикнул Альрик с угрозой, и воздух вокруг него затрещал искрами.
По залу пополз тихий гул.
Передо мной остановились знакомые ноги, обутые в бальные лаковые ботинки с резинками по бокам.
– Зачем, Карин?.. – прошептал Рауд, наклоняясь взять меня на руки.
Его лицо было восковым, глаза поблекли, белая прядь в волосах исчезла, а голос звучал ласково и печально:
– Карин, мне так жаль. Двуликий показал, что ты сделала. Я обязан тебе до конца своих дней и ничем не могу помочь…
Мы проиграли. Альрик успешно принял дары моря и зимы, его сила и не думала бунтовать. Рауд больше не был Белым Графом и не успел воспользоваться ловушкой, чтобы вывести преступника Болли на чистую воду. Я не вернула своего человеческого тела. Но мы живы, и это счастье.
– Должно быть, боги переутомились! – с преувеличенной бодростью воскликнул один из придворных, разрешая неловкую ситуацию. – Пусть передохнут… Поздравим нареченных! Да здравствует король Альрик и будущая королева Камелия!
Гости с облегчением присоединились к чествованиям.
– Ты чувствуешь свой снежный шарик, Карин? – спросил Рауд.
«А ты нет?»
Глупый вопрос.
– Ты снежная кошка, и на тебе печать Нежи. Ты его чувствуешь?
Я постаралась сосредоточиться. В храме присутствовала магия всех богов, и зимняя в том числе, поэтому шарики здесь действовали. Мой тихо замерцал, и шаманская бусина тоже окуталась светом, вторя ему.
– Хорошо, – кивнул Рауд. – Карин, мне нужна твоя помощь. Я не могу управлять ловушкой без магии зимы, но способности сновидца остались при мне. Они совсем слабые, и все же мы можем попытаться достать Болли. Свой шарик я отдал отцу, он ждет в мире снов…
Пока Рауд объяснял, что хочет сделать, во мне росла горячая дрожь – страх и предвкушение. Мы правда сможем? Я – смогу?..
Мы пристроились к толпе гостей, желающих поздравить нареченных. Рауд так и держал меня на руках, а под моим пышным мехом прятал шар-ловушку. Я чувствовала магию зимы, заключенную в нем, и присутствие человека, за которым стояла мощь всего острова Сновидцев.
Это от меня и требовалось – чувствовать и передавать.
Альрик и Камелия являли собой разительный контраст. Он – полон энергии, румян и весел или, скорее, пьян силой, она – бледна, как привидение.
Болли крутился рядом с королем, улыбался, льстил и кланялся всем подряд. Поодаль я заметила Эмелону и старую Гиннаш.
Рауд обменялся взглядами с канцлером Солленом и герцогом Клогг-Скраппом, произнес положенные слова поздравления. А потом повернулся к Болли и посмотрел на него. Просто посмотрел.
Шар-ловушка подо мной шевельнулся. Он соединял в себе магию зимы и чары сновидцев; мой снежный шарик-ранетка был его частью, и частью меня, и частью Рауда; шаманская бусина несла в себе призрачную материю Зыби. Все это множество магических взаимодействий, непостижимых для моего ума, соединилось в одну сцепку, а взгляд Рауда, обращенный к Болли, стал сетью, наброшенной на злодейскую душу фантума.
Губы преступника еще изгибались в елейно-глумливой улыбочке, но глаза сделались стеклянными и пустыми. Снежная ловушка вздохнула, как живая, и я взобралась Рауду на плечо, давая ей волю.
Вовремя! Шар уже не умещался в человеческой ладони, он вспух огромным пузырем, поднялся в воздух и повис над потрясенной толпой.
Тело Болли осело на пол. Никто не поспешил его подхватить.
– Что это? – взгляд Альрика метнулся от шара к бесчувственному тайному советнику, а от него к Рауду. – Даниш! Твоих рук дело?
– Ваше величество, – раздался сверху глуховатый, но сильный голос, – позвольте представить вам Агмунда Хьяри, вора и убийцу, который силой занял тело своего капитана Эйлейва Болли и обманом проник в ваше окружение, имея целью учинить заговор и переворот!
– Граф Да… – пробормотал король и запнулся. – Дагрун Даниш?
– Сновидцы, – зашелестела толпа. – Сновидцы в храме!
Внутри шара все так же шел редкий снег – из ниоткуда в никуда. Однако избушка и елки не увеличились в размерах вместе с ловушкой. Ничто не заслоняло обзора и не мешало четко видеть двоих мужчин, как будто скованных невидимой цепью.
Один был высоким, немного нескладным, с рыжей лохматой головой и суровыми чертами. Другой все время менялся. На месте широколицего крепыша Болли в нарядном сюртуке вновь и вновь возникал грязный оборванный человечек, похожий на обезьянку из Южной Земли. Он подпрыгивал на месте, превращаясь в полупрозрачную крылатую тварь, которая пыталась взлететь и не могла, а потом вновь обретал облик кавалера Болли.
