– Тьма – это жизнь. Тьма – это смерть. Тьма – это перерождение.
В груди стучало все быстрее, все громче.
Тот-Кого-Не-Ждут будто услышал и повернул окруженную дымным ореолом голову в мою сторону.
– Тьма – это надежда.
Надежда!
Жизнь… Смерть… Перерождение…
Там, где все видели Темного бога, отца всех темных богов, я видела Дыхание Небыли.
А если я вижу Дыхание Небыли, я готова к обороту!
Было ли мне страшно? Еще как. До дрожи в лапах, до шума в ушах, до спазмов в животе.
Но я не прощу себе, если не попытаюсь…
– Белка, стой! Куда?
– Вернись, Белка!
Темный ждал в сердце Лабиринта.
Я подбежала и прыгнула – прямо в него. Сквозь него…
Взмахнула руками, пытаясь удержаться на бугорке из черных и белых камней. Потом спросила себя, зачем на нем удерживаться? И соскочила на пол.
Голова кружилась, волосы лезли в лицо. Я отвела пряди, упавшие на лоб и щеки, и обернулась…
Темный бог пропал. Все смотрели на меня. Весь зал. Вельможи, дамы, ули в своих балахонах, Рауд, король, его бабушка, Камелия, Кайса, Гелеона и Эмелона, стоящие в обнимку под статуей Свена.
Я даже радости не почувствовала от того, что наконец стала человеком.
Деваться было некуда. Скрутила волосы, откинула за спину – заколоть все равно нечем. И пошла, перешагивая через каменные гряды, доходящие мне до середины голени. Не слишком изящно, но не кружить же по спирали четверть часа.
– Оборотень… Оборотень… – бежало по залу.
Я еще не вышла из Лабиринта, когда прозвучало зловещее:
– Фантум!
Чему удивляться – после предъявления гостям Агмунда Хьяри?
Рауд двинулся мне навстречу, но Альрик схватил его за рукав. Они стояли недалеко, и даже человеческими ушами я слышала, как король яростно прорычал:
– Объяснения, Даниш!
Выглядел его величество неважно. Одежду ему оправили, волосы причесали, но лицо правителя Ригонии было землисто-бледным, веки часто моргали, на лбу блестела испа- рина.
– Кошка-оборотень – агент, нанятый мной для изобличения заговорщика Болли! – без заминки отрапортовал Рауд.
А ко мне уже направлялись королевские гвардейцы.
– Ваш отец провел ее через Щит! – на скулах Альрика выступили красные пятна. – Сколько еще таких «агентов» проникло во дворец с попустительства Гнезда?
– В самом деле, – задумчиво произнес канцлер Соллен, подходя к королю. – Во дворец нынче кто только не проникает. Фантумы-шакалы, черные ведьмы…
Он кивнул в угол, где сидели Гиннаш и Болли.
Альрик сверкнул на него глазами:
– А вас здесь вообще быть не должно!
Нас разделяло пять шагов, пять ударов сердца. Что делать? Попробовать оправдаться, объяснить, что я здесь по вине Болли и его матери? Или предоставить вести разговор тем, кто более опытен в таких делах? Надо было решать, и поскорее. Гвардейцы, рослые молодцы с тяжелыми взглядами, только команды ждали, чтобы скрутить меня.
Камелия со своей свитой стояла рядом. Похоже, превращение кошки Белки в человека ее мало удивило, хотя, как и все, она рассматривала меня с откровенным любопытством. В глазах – ни осуждения, ни гнева.
Встретив мой взгляд, принцесса зрачками указала на Альрика, затем оттянула бока бархатной юбки и слегка присела.
Зачем она… Ох! Светлые боги, как можно было так забыться! Я больше не кошка, а передо мной ни много ни мало сам король. Что бы я о нем ни думала.
Сделала еще шаг – гвардейцы по бокам скрипнули сапогами. Альрик посмотрел на меня, и я, тщательно следя за каждым движением, исполнила реверанс. Ровно так, как учили на уроках танцев и хороших манер. Мой разум отвык от человеческих условностей, но владеть своим телом я не разучилась. С нами, оборотнями, такого не бывает.
Вспомнить бы теперь, можно подняться самой или надо ждать дозволения?
Я замерла, склонив голову, и стала считать про себя: «Один, два, три…» На счет «семь» меня тронули за плечо.
– Кошка…
И я ощутила присутствие. Так называли это Мохнач и Лиса в храме Свена и Свяны.
Боги вернулись.
Вопреки распорядку церемонии, вопреки всем правилам и канонам!
Небея вновь обернулась бородатым Небером – клокочущим морем в человекоподобном облике. Грозный бог подступил так близко, что у меня дух перехватило от испуга, и возложил огромную пенную ладонь на голову Камелии. Принцесса сразу ожила, мучнисто-белые щеки порозовели, в глазах появился блеск.
Лет подошел еще ближе, но он был нестрашным. Веселый молодой бог, легкий, как мелодия свирели, хлопнул Альрика по спине и рассмеялся. Король расправил плечи, волосы его завились золотыми кольцами, а лицо стало неуловимо похожим на лицо Лета. Он повел головой, будто петух на птичьем дворе, и задержал на мне по-мужски оценивающий взгляд.
Богиня дождя в платье из серебряных струй закружилась в водяном вихре, метнулась в толпу гостей и растаяла.
Последней явилась Нежа в короне из ледяных звезд.
Мы с Раудом стояли рядом. Он подался вперед. Но черные глаза богини смотрели не на него, а на меня.
– Ты прошла все испытания. Ты доказала, что достойна моего дара.
Я?..
Ни за что! Хватит с меня богов!
Но Нежа не спрашивала, хочу ли я. Лица́ коснулось морозное дыхание; из глаз брызнули слезы и застыли на щеках. Холод побежал по жилам, леденя тело, и тоненькими струйками потек в сердце. Я ощутила, как меняюсь, как огонь в душе, который давал мне силы жить и не сдаваться, превращается в пепел…
В этот миг вспыхнуло солнце, гоня зиму прочь. Меня омыло летним теплом.
– Это мое бремя и мое право! – Рауд встал между мной и Нежей. – Я беру эту силу и отвечаю за нее. Клянусь распоряжаться твоим даром разумно, бережно и во благо. Теперь я готов.
Богиня медленно повернулась к нему, и сам воздух заиндевел, зазвенел тоненькими льдинками. Мне показалось, что мы в пустынных снегах, отданы на потеху духам зимы, и вокруг воет вьюга, метет метель, а с небес струится бледное пламя, холоднее самой лютой стужи…
Рауд улыбнулся:
– Это все мое.
– Как скажешь, владыка зимы, – откликнулся ясный голос.
Голова, увенчанная звездной короной, склонилась перед ним.
Богиня склонилась перед человеком!
Вокруг Рауда заклубился снежный вихрь. А когда он развеялся, передо мной стоял Белый Граф, каким его описывают легенды: волосы – белее свежей пороши, в глазах – сапфировая синь, яркая и морозная, в руках – ледяной посох.
Надо было радоваться, но меня охватила горечь. Так непохож был этот новый Белый Граф на того, которого я знала. Так мало осталось в нем тепла.
Откуда-то из-за грани миров послышалось торжественное:
– Равновесие восстановлено!
– Что ж, – кисло произнес Альрик, – каждый остался при своем. А что касается этой особы…
Королевский взгляд вновь прошелся по мне с ног до головы и обратно.
– Оборотень, удостоенный особого внимания богини зимы. Прямо скажем, необычно. Гоф-командор Вактик!
Перед Альриком возник маленький человек в цивильном, который руководил арестом Болли и Гиннаш.
– Задержите эту девицу и выясните всю подноготную.
– Ваше величество! – вмешался Рауд. – Заверяю, что…
– Не спорьте, граф! – оборвал его король. – Если за вашим агентом, – он понимающе ухмыльнулся, – нет никаких провинностей, ей нечего опасаться. Мне не нравится, когда по моему дворцу гуляют неизвестные оборотни. Мне не нравится, когда они беспрепятственно проникают в храм и вмешиваются в тайную церемонию. Я хочу понять глубину этого заговора. Надеюсь, вы не против?
Он выделил голосом слова «этого заговора».
Альрик подозревает Рауда? И мстит ему?
Пусть Белый Граф вернул себе власть над зимой, он оставался подданным короля Ригонии и слишком хорошо знал, что бывает, если перечить королю…
– Дорогой Альрик, оставьте, – Камелия приблизилась к жениху и положила руку ему на локоть. – Я ручаюсь за эту девушку.
– Как мило, дорогая Камелия! Я учту ваше ручательство.
