нами?
Кетан кивнул.
Айви прижалась лбом к верхней части его плеча.
— Фу! Это… это неправильно. Я понимаю, что они смотрят, потому что мы на их территории, но смотреть на это…
— Ты знаешь ее слова? — спросил Гарахк.
— Да, — прорычал Кетан на языке вриксов.
Когда они приблизились к дереву, Уркот подал знак двумя осколками черного камня, производя резкую, быструю имитацию типичного ритма Телока.
Телок высунулся из укрытия высоко вверху. Даже с такого расстояния Кетан не упустил ни подергивания жвал Телока, ни того, как он чуть более резко опустил свое копье вниз.
Кетан и его спутники поднимались в тишине, Айви, как всегда, крепко держалась за него. Усталость Кетана давала о себе знать повсюду. Его мышцы болели, и каждый удар сердец распространял по нему тупой, пульсирующий дискомфорт, который проникал глубоко в кости. Но это выходило за рамки плоти и костей; он устал и духом. Он уже давно устал убегать, проводить каждый день, не имея возможности избежать угрозы возмездия Зурваши, не имея возможности видеть солнце из-за длинной, темной тени, что она отбрасывала.
Когда они добрались до лагеря, остальная часть племени была по понятным причинам насторожена. Телок и Ансет встали перед людьми, которые сгрудились плотным кольцом, направив оружие наружу.
Ансет приставила свое копье к горлу Гарахка, раздвинув жвала.
Кетан поспешно развязал веревку вокруг пояса, помог Айви спуститься и шагнул вперед, схватив древко копья своей сестры и оттолкнув его в сторону.
— Что это? — потребовала ответа Ансет, не сводя напряженного взгляда с Тернового Черепа.
Телок сжал свое копье так сильно, что дерево заскрипело.
— Я тоже хотел бы знать, почему ты привел к нам Тернового Черепа.
Люди, к которым теперь присоединилась Айви, стояли твердо, несмотря на свою потрепанный внешний вид, опираясь на скрытую силу, которую Кетан не мог даже приблизительно измерить.
— Он Гарахк ки'Туун, — ответил Кетан.
— Убийца Золотого ходока, — добавил Гарахк.
Из груди Ансет вырвалось глубокое рычание.
Кетан протянул руку и поймал ее за жвало, направляя ее лицо к своему.
— Сестра по выводку, мне нужно твое доверие. И мне нужно, чтобы ты оказала ему немного доверия.
— Мне нужно знать почему, — сказала она. — Нужно знать, что произошло.
— Когти Королевы нашли нас. Они пошли по нашему следу и остановились у того самого дерева, на котором были мы с Айви. Мы убили их. Терновые черепа убили последнего, прежде чем он смог сбежать.
— И теперь это делает нас друзьями? Ты не… нет, ты помнишь. Конечно, помнишь. И поэтому ты знаешь, почему это… это глупо.
— Это больше, чем мы могли надеяться, сестра по выводку. Доверься. По крайней мере, ненадолго, — Кетан отпустил Ансет и встретился взглядом с Айви. — Передай другим людям, что сказано, моя сердечная нить, так хорошо, как только сможешь. Мы — племя, и мы все должны знать, о чем идет речь.
Она кивнула.
— Передам.
Опустив копье Ансет, Кетан отпустил его.
— Гарахк пришел в наш лагерь с миром, чтобы поговорить с нами. Пока он здесь, между нами нет войны.
— Как скажешь, брат по выводку, — произнесла Ансет.
— Гарахк. Сядь, — Кетан указал на середину дерева, где использовались одеяла и пушистый шелк, чтобы выровнять неравномерное схождение ветвей. Затем он посмотрел на остальных членов племени, быстро встречаясь с ними взглядами по очереди. — Мы должны быть начеку, но я хочу, чтобы все слушали. То, что здесь сказано, вполне может изменить наши грядущие дни.
Гарахк опустился на указанное Кетаном место, устроившись нижней стороной тела поверх одного из одеял. Он сложил четыре задние ноги и прижал к задней тела, но передние он выставил перед собой. Он положил свое копье поперек них и убрал руки с древка, чтобы поднять ладони к небу.
— Я пришел в твое дикое логово и предлагаю мир, Кетан тес Ишуун'ани Ира'окари.
Кетан присел перед Терновым Черепом, положив свое копье поперек передних ног. Он никогда не общался с Терновыми Черепами таким образом — никогда особо не изучал их обычаи. Все его взаимодействия с сородичами Гарахка начинались и заканчивались насилием.
— Я принимаю твое предложение, Гарахк ки'Туун, Убийца Золотого Ходока, и я предлагаю мир взамен. Позволь мне быть всего лишь Кетаном, пока ты мой гость.
Терновый Череп защебетал и опустил руки.
— Тогда я тоже всего лишь Гарахк.
— Я знаю, что я вижу, но это не может быть реальностью, — прохрипел Телок.
— Мы давным-давно разрушили барьер между реальным и невозможным, — сказал Рекош, в свою очередь негромко щебеча. — Я думаю, мы увидим гораздо больше того, чего не может быть, прежде чем все закончится.
Кетан взглянул на своих друзей. Они рассредоточились по краям лагеря, образовав свободное кольцо для охраны. Люди разошлись из плотной группы и присоединились к вриксам. Для Кетана это было подтверждением того, что он уже знал — хотя они были превосходны во многих отношениях, эти люди будут сражаться бок о бок с вриксами, чтобы защитить свое племя.
— Возможно, мы были дураками, веря во что-то невозможное, — сказал Кетан, возвращая свое внимание Гарахку. — Я хотел бы услышать твои слова и поделиться своими.
Взгляд Гарахка скользнул по сторонам, несомненно изучая находящихся поблизости людей.
— Да. Много слов, много вопросов. Я должен знать, Кетан. Зачем вы пришли?
— Мое племя ищет место, где можно построить наш дом.
— Не так просто, как звучат твои слова, — Гарахк наклонил голову. — Почему рядом с Калдараком, а не с твоим Такаралом? Твои отняли у меня достаточно территории.
Кетан покачал головой и сжал руки в кулаки, положив их на суставы передних лап.
— Мы не хотим захватывать вашу территорию. Только найти место, где можно жить в мире.
— Мои не знают покоя, когда твои шагают среди нас.
— И это может быть правдой для нас, Гарахк, но не потому, что мы принесем тебе войну.
Гарахк хлопнул ладонями по верхним сегментам передних ног, издав резкий звук.
— Теневые охотники всегда ведут войну. Долго-долго, на протяжении жизней многих праматерей. И иногда мои тоже ведут войну. Мои — воины. В моих много шар'тай. Мы знаем, что воинам подобает сражаться и умирать, и мы не печалимся. Их смерть почитаема. Мои видят, как ваши сражаются, и видят силу. Мы уважаем, мы учимся, мы чтим ваших. Но ваша Королева-Кровопийца развязала другую войну, — кулаки Гарахка сжались так сильно, что задрожали, но он не сделал попытки схватиться за оружие. — Ее шар'тай самый сильный, но он не яркий. Он темный. Она дает войну ткачам, рабочим и каменщикам, говорящим с духами и выращивающим растения. Выводкам. Мы даем войну твоим
