раньше его на тебе не видела, — проговорила я, разглядывая знакомый такой символ — квадрат, хитро перевитый полукружьями. В голове невнятным комариком начала зудеть одна мысль…
— Видишь ли, есть одно… суеверие. Оберег не должен покидать кузницу, только здесь он обретает силу и наделяет ею мастера. Ведь у славян любая кузница считалась капищем Сварога. Я не очень-то верю в это, но иногда надеваю его перед работой.
Данила говорил, весело глядя на меня, и не понимал, почему я продолжаю смотреть на его амулет, не в силах больше вымолвить не слова. С чего мы взяли, что все символы должны быть непременно выбиты на камнях? Оберег бога-кузнеца, который не должен покидать капище…
— Мне надо срочно поговорить с ребятами, — с трудом выговорила я.
* * *
— Как же я раньше не догадался! — досадовал Костя. — Мы, как ослы, уперлись в эти камни, не видя ничего вокруг. Искали символ Сварога, бога-кузнеца. А саму кузницу в расчет взять не додумались!
Мы снова склонились над картой Заречья, изрядно потрепанной за время наших безуспешных поисков. Карта лежала на столе, а мы сталкивались головами, мешая друг другу и заслоняя и без того тусклый свет лампочки, свисающей на проводе с потолка кухни. Костя торжественно поставил жирную точку на месте кузницы, и соединил ее с двумя уже имеющимися.
— Получается треугольник! Равносторонний, заметьте! Мы искали четыре камня по четырем углам возможного квадрата, а надо было всего лишь начертить треугольник.
— Но символов-то четыре, — напомнила я.
— Правильно! — восторженно воскликнул Костя, — Три по углам и один в центре! Уверен, что именно он и укажет нам на место перехода!
Четкими движениями карандаша Костя расчертил получившийся треугольник тонкими линиями, разделяющими его углы пополам и сходящимися в одной точке. Приглядевшись, я заметила, что и на карте в этой точке изображен маленький треугольник.
— Это же холм с тремя столбами! — оторопела я.
— Но мы же на этом холме были множество раз, ничего там нет! — возопил Макс.
— Вот именно, были, но не искали же! — уточнил Костя. — Завтра же начнем! Да я весь этот холм перекопаю, но найду портал.
— Значит, дорога домой все время была у нас под ногами, — проговорила я.
— Тебя это, похоже, не радует. — Костя испытующе смотрел на меня.
Что я могла сказать? Еще вчера утром я бы прыгала от радости, мечтая как можно скорее убраться из параллели, а сегодня я успела поверить, что Данила сможет стать кузнецом моего счастья, а этот мир — родным для меня. Я вздохнула и твердо произнесла:
— Я хочу все рассказать Даниле.
Макс нахмурился, а Костя жестко ответил:
— Твой Данила сочтет нас либо мошенниками, либо сумасшедшими. Если ты расскажешь ему правду, то подставишь не только себя, но и нас с Максом.
— Он поверит, — возразила я дрожащим голосом. — Ему уже довелось поверить в то, что многие сочли бы вымыслом. Возможно, он смог бы нам помочь.
— То есть ты надеешься, что он смог бы приложить свои умелые руки к поискам? — насмешливо и зло бросил Костя. — Или тебя беспокоит недостаточная откровенность ваших взаимоотношений? Ему-то ничего не мешает, судя по черным отпечаткам ладоней на твоей… спине.
Я с возмущением отвернулась. Конечно, никто здесь не поддержит идею раскрыть нашу тайну. Особенно Костя. Особенно Даниле.
Призрачная картина возможного счастья рассыпалась вдребезги. Мне будто в насмешку позволили взглянуть на него в щелку, а потом дверь захлопнулась, стукнув меня по лбу, с лязгом задвинулся засов, и я вернулась в реальный мир. Мир, который был чужим для меня и родным для Данилы.
22. А ВОЗ И НЫНЕ ТАМ
Сомнение, сожаление и тревоги были моими спутниками в эту ночь. Сомнение: надо ли было вообще рассказывать ребятам о находке в кузнице? Сожаление: снова сбежала от Данилы практически без объяснений. Тревоги: что будет, когда мы найдем портал, а также, что будет, если портала там не окажется. Наутро, устав от бессонницы и своих мыслей, я тянула время изо всех сил, долго одевалась и завтракала, понимая, что на гору все равно придется идти. Еще на подходе к холму я увидела на нем, помимо привычной пирамидальной конструкции, три фигуры. Костя, Макс и… Данила? Шарик, который, как обычно, несся далеко впереди, достиг вершины раньше меня. Все обернулись, Макс оживленно замахал мне руками и закричал:
— Нашли!
Я взошла наверх тяжелыми ногами. В центре треугольника, образуемого столбами, уже была вырыта яма, не больше метра в глубину, и на ее каменном дне красовался триквестр идеальной формы.
— И как только обнаружим проход, сможем убраться отсюда, — закончил Костя начатый без меня разговор.
— Что ты имеешь в виду? — уточнил кузнец.
Наступившее молчание искрило напряжением. Неужели Костя все же решился?
— Я имею в виду, — Костя переводил взгляд с меня на Данилу, потом на Макса, а мы все ждали его ответа, как приговора. Наконец, не выдержал Шарик и тявкнул. Костя вздрогнул и сказал:
— Я имею в виду, что когда мы наконец найдем то, что искали, сможем с чистой совестью отправиться домой.
— А что мы искали? — невинно спросила я.
— Как что? Могилу Рюрика. — Костя с усмешкой посмотрел на меня. — Согласно нашим расчетам, именно здесь и должно находиться захоронение. Символ определенно указывает на это. Осталось лишь найти вход в курган.
— Что ж, если понадобится помощь — обращайтесь, — бросил Данила.
Он коротко кивнул ребятам на прощание и поманил меня в сторонку. Вопреки моим ожиданиям, кузнец не был обижен или расстроен, а был подозрительно весел.
— Я должен привыкнуть, что ты постоянно сбегаешь от меня? Хоть бы туфельку оставляла, что ли, для полного соответствия жанру.
Я невольно бросила взгляд на свои изрядно потрепанные в межмировых скитаниях кеды и натянуто улыбнулась.
— Я, конечно, снова решительно ничего не понимаю, но все же не теряю надежду во всем разобраться, — уже серьезно сообщил Данила. — Костя почему-то пытается убедить меня в том, что вы исчезнете отсюда, как только отыщете Рюрика, или что вы там
