— Ваш рассказ многое изменил, я наконец смогла понять мотивы его поступков.
Мама громко хмыкнула!
— Ты не досталась ему легко.
— Но ведь и он мне тоже? Сейчас я понимаю, что больше всего боялась, что моему сердцу будет больно.
— Жизненная мудрость приходит с возрастом. И ты понимаешь, что любовь — интрига, которую невозможно предвидеть. Будущее всегда остается тайной, так к чему пытаться его предугадать? Задаваться вопросами о своем соответствии? Сомневаться? Прежде ты не понимала его, а он не мог объяснить. Эйшавый — тот фактор, который предопределил для вас эти сложности. Но сейчас, когда почти все позади, разве не имеешь ты права выдохнуть с облегчением и признать, что эти жизненные уроки пошли на пользу? Не случить с вами такого, увидела бы ты свою… любовь? Разве по-настоящему рассмотрела бы Леакрэ? Чтобы в итоге понять его?
Восхищенный вздох дейраны стал безмолвным ответом.
— Ольга, как же я хочу научиться этой мудрости, стать решительнее и обрести собственные суждения.
— Я встретила отца Леакрэ, когда была более зрелой, чем ты. Я многое испытала в жизни, поэтому став мудрее. И не думай, что я не совершала ошибок! Не бойся довериться чувствам, какими бы невероятными они не были. Леакрэ очнется, я твердо знаю! Проживаешь жизнь шаг за шагом и становишься взрослее. И неизменно совершаешь ошибки — в любом возрасте. Но нет смысла сожалеть о них, важно не повторять в будущем. Помни об этом.
Уже когда мама ушла, Ари долго сидела рядом, гладя меня по волосам и молча размышляя о чем-то. А затем тихо шепнула:
— Когда мне было трудно и страшно, спасибо, что не позволил моему сердцу отчаяться. Пусть я и вела себя, как самая эгоистичная женщина во вселенной.
В тот день, продолжая кружить над маревом чуждой синевы, я впервые увидел где-то очень далеко очертания берега. И понял, что однажды обязательно отвечу Ари. И скажу ей:
Мы будем любить друг друга, ведь мы понимаем друг друга. Мы будем смотреть друг другу в глаза до конца жизни, ведь мы друг друга чувствуем. И пусть у нас все не так как у моих родителей, но и любовь у каждого своя. Наша пусть будет противоречивой, несговорчивой и порывистой, с кучей ошибок и заблуждений. Но это не страшно, ведь мы оба знаем, что куда важнее не сомневаться, что в итоге все получится.
Словно в ответ на мои мысли, дейрана принялась рассуждать вслух.
— С чего вообще начинается любовь? Может так быть, что она начинается с определенного мгновения? Мм… Если подумать, то впервые что-то дрогнуло в душе в подземелье Альдис, когда один отвергнутый мною упрямец, проходя мимо и невероятным образом узнав меня из сотен таких же темных балахонов, вдруг тихо спросил в порядке ли я?
Или она начинается с какой-то сущей мелочи, вдруг подмеченной в один из дней? Например, с такого неожиданного пристрастия к уборке?
Всегда в самом начале все так неуверенно и зыбко? Так непонятно и неловко? Кажется, это не могло случится. Но случилось. Ты просто понимаешь, что сейчас видишь его другим. А возможно, просто видишь, впервые смотришь на него по-настоящему, желая видеть. И понимать.
Нет, Леакрэ, для меня это не стало любовью с первого взгляда. Больше того, чувство к тебе возникло вопреки всему, даже моему желанию. Казалось, все обстоятельства мира против. Но… вот ты мило дурачился, пользуясь интересом богини и стараясь держаться ко мне ближе, или ворчал на меня из-за брошенной не на место одежды, или… караулил под дверью ванны
***
— Мы на Неймаре! Леакрэ, только представь — я в твоем доме! Если бы кто-то прежде сказал мне, что домом может быть дерево… — дейрана хмыкнула. — У меня нет слов! Как можно проспать и этот момент? Ты должен был перенести меня через порог! А вместо этого перенесли тебя. Наверное, в детстве Ольга слишком часто читала тебе историю о спящей красавице! И ты с присущим размахом решил, что можешь считаться спящим красавцем? Вот наглец!10ff63
Она звонко рассмеялась.
— Нет уж, будем бороться с манией величия. Я стану критиковать тебя ежедневно, пока ты не выдержишь и не проснешься, чтобы лично возразить мне!
В душе я улыбался, радуясь ее хорошему настроению. И… уменьшившемуся до размеров озера океану чуждой энергии. Я все так же видел в ее поверхности отражения звезд, но уже понимал, что способен совладать с ними.
Скоро, любимая…
***
— Мы с Колючечкой прекрасно уживаемся в твоем доме! — хвасталась Арианна на следующий день. — Ольга мне все здесь показала, а кактусик помогает освоиться. Знаешь, как мы с ним уже болтаем? Оо… даже спорим мысленно! Пожалуй, я уже виртуоз в безответном общении. Срочно приходи в себя и… закатим ссору. Так покричать охота!
Приобняв мое скованное неподвижностью тело, дейрана устроилась рядом. Уткнувшись лбом в мое плечо, принялась что-то тихо мурлыкать.
— Но я старательно терплю и не напрашиваюсь на экскурсии! Жду, что ты мне все-все здесь покажешь сам. Договорились?
Обещаю, моя бесценная и верная Ари!
Гирденция была права, ее верность — главный маяк моей жизни, мой путеводный свет в океане чужого холода.
И океан этот стал больше похожим на лужу. Что, если попробовать и рискнуть? Взмахнуть и… плавно спуститься вниз, чтобы хотя бы ногой коснуться земли? Ощутить опору под ногами, дающую уверенность в долгом и правильном пути?
Арианна продолжала петь, периодически прикасаясь поцелуями к моим векам. И не заметила, как шевельнулась моя ладонь.
***
— Тьер-Тенг, вот сейчас по законам жанра ты обязан устроить истерику! — с громким криком любимая подбежала ко мне. — Нет, если тебя и это не проймет, то я даже не знаю… В общем, — она набрала побольше воздуха и выпалила, — ты стал отцом!
Оо… Удивлять Ари мастер!
— И заметь, сразу многодетным.
Вот сейчас из ее тона исчезла всякая бравада и наигранность — голос стал необычайно серьезным.
— Помнишь детей со звездолета эйшавый? Остались пятеро, чьих близких так и не смогли отыскать. Ольга сегодня рассказала, мы вместе ходили на территорию, что подготовили для их проживания. Трое тарниан, один ортег, и одна адгарка… так-то вот. И я все думала и думала о них. Лично меня мучает чувство вины. Как не разубеждаю себя, что главный злодей — это ты, все одно, думается — не сбеги я, все бы разрешилось скорее. Эти дети могли и не появиться на свет. И да, знаю, побег — не только моя вина, но ведь и моя тоже?..
Какое-то время дейрана молчала. Затем забралась ко мне, прижавшись сбоку.
— Понимаю, мы должны обсудить это вместе… Но, понимаешь, я никогда не смогу сама стать матерью, зная, что из-за меня без семьи остались даже эти пятеро. Так что… слово за тобой?
Повздыхав и поерзав немного, Арианна уснула. Я слушал как ровнее застучало ее сердце и изменилось дыхание. И понял, что время пришло. Энергия эйшавый больше не отделяла меня от мира, пусть и медленно, но она поглотилась моим сознанием, став частью меня самого. Пора выяснить, что с этим делать?
Последний взмах и завершающий вираж моей внутренней сущности. Затем решительный шаг вниз — я встал на ноги, уверенно ступая. И открыл глаза…
***
— Доброе утро, любимая!
Подперев голову рукой, а в таком положении я провел эту ночь, наблюдая за любимой женщиной, я встретил ее первый еще по-сонному размытый взгляд. Какое-то время она оторопело молчала, осознавая, что уже не спит, и что мое присутствие — реальность.
Зажав рот ладонью, сдерживая крик, она зажмурилась и подалась вперед, уткнувшись лбом в мою голову. Из-под прикрытых век заструились дорожки слез.
— Шесть чертовых месяцев! — прошипела она, вдруг хватая меня руками за плечи и пытаясь встряхнуть. — Ты напугал меня до ужаса!
— Знаю. Но теперь у меня есть время искупить и этот грех.
