будто на нее смотрело дикое свирепое животное, раненный хищник, готовый биться за свою неприкосновенность до самой последней капли крови.
— Уходии. — взревел он, и попытался с силой оттолкнуть ее, но у него ничего не вышло.
Селестия застыла как скала, которую огибал даже самый сильный ветер. Она видела, как от боли и еще чего-то невыносимого и опасного правитель буквально терял рассудок. Она опустила внимательный взгляд на его кровоточащую, заливающую белые простыни кровь, открытую рану. Та сама по себе затягивалась. Медленно, но по сравнению с обычным человеком или магом, не применяющем целебные снадобья или заклинания, скорость регенерации была колоссальной. Вот только что-то не давало ране затянуться. Она пыталась затянуться, но тут же открывалась снова, выплескивая наружу алые ручейки. И так снова и снова, пока магистр в очередной раз не скрипнул зубами, сдерживая болезненный рык.
Это была тьма. Тьма, что всегда, сколько Сетия помнила магистра, защищала его и была его щитом и мечом. Сейчас же она оборачивалась против него, терзая его плоть.
— О, Бездна… — прошептала ведьмочка, пододвигаясь ближе и наклоняясь над раной так, чтобы видеть все потоки нитей тьмы, исходящих из раны.
Тьма пыталась войти в него как что-то физическое и материальное, разъедая плоть. Неприятное зрелище, учитывая, что это происходит с небезразличным тебе человеком. Магистр в очередной раз дернулся, но уже не пытался что-то сделать, он чувствовал как почти развеявшийся в комнате освежающий манящий аромат ведьмы, снова наполнял пространство, был рядом с ним так близко и явно, что попадая в легкие, действовал на него как успокоительное. Почему-то когда она была рядом с ним, ему казалось, что боль отступает, что все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо… Как бы он не говорил ей уйти, на самом деле ему очень хотелось чтобы она осталась рядом с ним, усмирила его боль. Но вместе с тем он переместился сюда именно для того, чтобы никто не видел его страданий, его беспомощного состояния, где великий всемогущий демиург так позорно-медленно залечивал свои истерзанные раны.
Глава 79. Даже если пожалеем, это будет потом
Сетия положила прохладную ладонь ему на лоб и произнесла целительское заклинание, которое должно было немного усмирить боль. Не смотря на все уроки мистера Малдвина, она все не умела залечивать столь серьезные раны, и вряд ли сейчас из нее вышел бы прекрасный лекарь. Однако этого и не требовалось. Судя по всему, магистр был настолько сильным магом, что его тело обладало естественной регенерацией за счет его магической силы. В этом случае ей требовалось только избавиться от тьмы, а с этим отлично справлялась ее кровь. Понимая, что на все потребуется очень много времени, она подскочила с места и рванула на улицу, чтобы сказать Норту возвращаться во дворец. Возница при своих габаритах все равно не поместился бы в доме, а на улице не пойми сколько времени ему делать нечего. Тот на удивление нормально воспринял новость о том, что магистр сейчас вместе с ней. И даже мельком в нем не проскользнуло сомнение в правдивости ее слов. Сложилось впечатление, что правитель наведывался сюда и раньше.
Быстро вернувшись в дом, она в спешке закрыла дверь и нанесла на нее защитные чары. Не сам же магистр нанес себе такие смертельные раны, а значит, есть риск, что к ним наведается враг, а сражаться и одновременно лечить правителя она точно не сможет. В ванной ведьмочка наполнила таз с водой, а с тумбы в комнате подняла и вымыла стакан. Все это она делала насколько быстро, что в пору было удивиться. Когда же все было готово, она не просто резанула палец, а в прямом смысле порезала руку порывом ветра, впуская ручеек крови. Тьмы в крови владыки было гораздо больше, чем в любом прежде-излеченном ею пациенте, а потому одной капли точно будет мало. Лежащий перед ней в обморочном состоянии мужчина была уда более высокого уровня. Поэтому инстинктивно она чувствовала, что он сможет перенести большее количество крови и при этом е сойти с ума, не потерять самого себя и не мутировать как любой другой монстр. К тому же она не собиралась поливать его всем количеством. Воды было достаточно для того чтобы разбавить концентрированную алую жидкость. После того как вещества в воде было достаточно, Сетия заклинанием слегка затянула рану и облегчая боль правителя, порывами ветра приподняла его в наполовину сидячее положение, осторожно высвобождая его от остатком изодранной рубашки. Для облегчения процесса, порывами ветра она разрезала ее на лоскуты и те просто сползли на постель, а потом и на пол, подхваченные воздушной волной. Он мерно выдохнул, а Сетия смогла полностью рассмотреть ранение, пытаясь понять способ его нанесения, но так и не поняла, чем именно было изувечено это прекрасное некогда рельефное тело. Ее сердце болело вместе с ним. Она опустила руку в воду и смахнула капли на оголенный торс. Капельки воды зашипели, словно перекись водорода, а затем истаяли, очищая внешнюю тьму. Затем она повторила действие еще несколько раз, пока от тела магистра не перестали виться черные нити. Но этого все еще было мало, рана затягивалась слишком медленно, а магистр потерял итак слишком много крови.
Она придвинулась ближе, нежным обволакивающим теплым ветром она снова приподняла его в почти сидячее положение, и провела по его волосам и щеке, пытаясь привести в чувства, ей нужно было, чтобы он открыл глаза и сумел выпить часть ее «целебного раствора». Это было очень рискованно, но другого выхода просто не знала. Но когда она звала его и когда касалась его, он не реагировал. Продолжал тяжело дышать и издавать чуть хрипящие звуки, словно сейчас находился где-то очень далеко и совершенно ее не слышал. Это пугало Сетию настолько, что она не задумываясь, набрала в рот немного жидкости, нависла над ним и прильнула к его губам, насильно раздвигая его губы и вливая содержимое внутрь. Правитель рефлекторно сглотнул то, что вливалось в него, а спустя всего мгновение принялся откашливаться, медленно открывая тяжелые, как корабельный якорь, веки.
— Что вы делаете? — прохрипел он еле слышно, но Сетия смогла расслышать и была несказанно рада, тому, что он пришел в себя.
Вместо ответа она притянула его к хрустальному бокалу.
— Пейте медленными глотками.
Владыка определенно
