и искоса бросают на меня ехидные взгляды.
Астарта, стоявшая с другой стороны зала, выглядела настолько изумлённой, что на какое-то время потеряла свой собранный вид. Так же, как и другие невесты. А вот на реакцию императорской семьи я даже боковым зрением смотреть не стала. У меня нет сомнений, что это дело рук смотрителей. Или Савейи. Очень похоже на неё.
Я сжала челюсти от злости, мысленно считая до десяти.
– Ливи, можешь не смотреть, – шепнула Мириэль, сжимая мою ладонь, но я упрямо мотнула головой.
Нет уж. Они определённо хотели, чтобы я на это посмотрела. Только бы Катриона не растерялась и приняла верное решение. Полагаю, необходимым наказанием для воровки будет заточение в темнице.
Принцесса, вероятно, отойдя от шока, внимательно слушала обвинение. Вернее, обвинения.
Стоящий рядом с ней импозантный дракон перечислял возможные меры расправы надо мной… то есть над воровкой, и с каждым новым вариантом я всё сильнее холодела.
– …Десять лет заключения в темнице и повешение! – звучно огласил слуга.
Всевышний, повешение… за мелкое воровство? Пусть и у какого-то важного дракона, но это же всего лишь обычные маленькие часы!
Надеюсь, они просто предложили принцессе все существующие наказания, чтобы оценить её выбор.
Я с напряжением наблюдала за происходящим, особенно внимательно следя за Катрионой. Она, выслушав все варианты, на секунду посмотрела в сторону потерпевшего, озлобленного герцога, затем на воровку и неожиданно во весь голос заявила:
– Повешение.
Громкие, поражённые охи, раздавшиеся во всеобщей тишине, принадлежали отнюдь не иллюзорной толпе в судебном зале, а, как ни странно, невестам и, возможно, даже смотрителям.
Мириэль рядом, кажется, обмерла, выпустив мою ладонь из рук и поднеся пальцы к приоткрытому рту.
А я с какой-то отрешённостью смотрела, как сменяется картинка, как теперь заливающаяся слезами моя копия стоит на эшафоте, глядя куда-то в небо, как затягивается на её хрупкой шее прочная петля, как палач кладёт руку на рычаг, как…
Моя голова внезапно, будто под чьим-то влиянием, отвернулась в сторону. Или же это я сама решила не травмировать свою психику. Я не увидела смерти воровки, зато услышала характерный звук.
Пальцы сжались, впиваясь в мягкую обивку стула. Повинуясь каким-то навязчивым мыслям, я вдруг захотела прикоснуться ладонью к шее, но сдержала порыв. Передёрнувшись, посмотрела на императора и ненамеренно перехватила внимательный взгляд Рейнарда. Советник взирал на меня с… беспокойством? Он всё так же восседал рядом с Его Величеством, поза была расслабленной, но руки крепко сжали витиеватые ручки кресла, губы плотно сомкнулись, а на скулах ходили желваки. Герцог сканировал меня с ног до головы: сверху вниз, снизу вверх по несколько раз, словно проверяя, в порядке я или нет. Неужели волнуется?
От дальнейшего созерцания Рейнарда меня отвлекла вернувшаяся с испытания Катриона. Принцесса спокойно вышла из сферы, улыбнулась Его Величеству и прошла к остальным невестам.
– Она что, рассудка лишилась? – возмущённо спросила Мириэль, наблюдая за подопечной.
– Не злись на неё, – тихо проговорила я, отметив, что голос не срывается и не хрипит от переполняющих эмоций. Меня пробирала мелкая дрожь. Длинное платье хорошо её скрывало, но я чувствовала, как волны озноба проходят по телу. – Она знала, что это иллюзия, и выбрала верный для императрицы вариант – наказать виновного, защитив честь приближённого подданного.
– Ливи, там были варианты с темницей! С плетьми! Но повешение… Это удел убийц, но никак не воров, – последние слова эльфийка уже прошептала, явно не до конца поверив в произошедшее.
Я тоже не поверила. Но упорно продолжала искать оправдания жестокому выбору подопечной.
– Мы же не знаем системы наказаний Аргариона. Может, Катриона была в курсе, как судят воров. А может, хотела произвести впечатление.
И ей это удалось.
Ожидание конца испытания превратилось в пытку. Периодически я ловила виноватые взгляды принцессы и постепенно успокаивалась. По Катрионе было видно, что её терзают муки совести, она даже пару раз понуро обращалась к Астарте и та, с явным неодобрением, качала головой.
– Испытание завершилось успешно, – удовлетворённо озвучила Савейя после того, как последняя невеста вышла из сферы. – Завтра будут оглашены списки тех, кто проходит в следующий этап. Светлого дня, девушки!
На этой унылой ноте все стали расходиться, а я, шепнув Мириэль, что присоединюсь к ней позже, уверенно, уже ничего не боясь после собственной иллюзорной казни, направилась в сторону Рейнарда.
Направилась и едва ли не зарычала в голос, потому как в эту же секунду на нём повисла герцогиня Ла Фрейн. Распорядительница, подойдя практически вплотную к советнику, начала что-то тараторить, а тот даже не сдвинулся с места!
Нескрываемая злость накатывала волнами, разгораясь внутри из маленького огонька в разрушительный пожар. Сознание помутилось, мне неумолимо захотелось оттянуть назойливую драконицу от Рейнарда и испепелить её прямо при всех.
Нечто странное, потустороннее настойчивым шёпотом твердило, что Савейя позарилась на моё.
– Ливи, дорогая, – сзади подлетела эльфийка. – Пойдём-ка со мной, а?
Меня аккуратно взяли под локоть и потянули в противоположную сторону.
– Тебе нужно срочно остыть, пока мы все тут не сгорели к этому… как у вас его? Всевышнему! – Мириэль попыталась вытянуть моё сопротивляющееся тело в коридор, но, потерпев неудачу, вдруг рявкнула: – Ливи!
– Что? – вздрогнула я, опомнившись.
Безумная злость испарилась, как по щелчку пальцев, не оставляя и малейшего следа, а я с какой-то заторможенностью обнаружила, что на мраморный пол от собственных ладоней разлетаются искры.
– Знаешь, я думала, что это я страшна, когда ревную, но ты побила все мои рекорды.
Ревную?! Я?
Вновь посмотрела в сторону Рейнарда и Савейи, но, встретившись с пристальным, изучающим взглядом советника, круто развернулась и торопливо пошла к выходу из зала.
Всевышний, я и правда ревную. И Рейнард, кажется, это заметил.
Я прижала пальцы к губам от осознания того, что на полном серьёзе собиралась уничтожить распорядительницу. Я хотела её испепелить! И даже не удивилась собственным желаниям! Это что ещё за фокусы такие? Не могла же у меня настолько крыша поехать от симпатии!
Эльфийка шла рядом, наблюдая за моими странностями, и высказала лишь короткое, но исчерпывающее:
– Н-да.
Когда я, обескураженная собственным поведением, вошла в покои Астарты, чувство дежавю накрыло с головой, потому как импульсивная Катриона вновь заключила меня в объятия и принялась бормотать всякую несуразицу:
– Ливи, я не хотела! В смысле, хотела, но не то! В
