немного нервный взгляд.
– Я работаю на его сиятельство ди Кассано. А раз он проводит день в отделе ментальных расследований, то и я там же, при нем.
Распрощались с нами довольно быстро. Мои способности вестницы смерти явно не вызывали у окружающих желания общаться дальше. Вот поэтому я о них обычно и молчу, чтобы никого не нервировать. Кто же знал, что Лексинталь всё выболтает. Он‑то наоборот в диком восторге от них и от меня в целом.
Разрешение посещать библиотеку мы получили. Причем для нас обоих, я для себя тоже выклянчила. Мало ли, в этой жизни всё пригодится. Пропуска нам выписали прямо сейчас и заверили печатью академии и личной подписью ректора.
И записку для нужных преподавателей мы получили.
Когда вышли в приемную, дриада шарахнулась от нас на противоположный конец помещения и уставилась так, будто я сейчас на нее накинусь и покусаю. Странные все же существа. Можно подумать, мне нравится сообщать о чьей‑то грядущей смерти.
Дальше всё прошло как по маслу. Мы договорились о частных уроках с двумя магистрами. На дом они приезжать отказались, но сообщили, что готовы принимать тут. Тем более что ректор дал добро. Оплату обсудили, о времени договорились, и на этом мы откланялись.
Следовавший за нами молчаливой тенью Гайрас помог забраться в экипаж и уточнил, куда ехать.
– Сначала обедать в каком‑то чистом и не слишком пафосном месте, потом я возьму еду на вынос и поеду кормить нашего маркиза, – сообщила я. А как только тронулись, обратилась к Лексу: – Тебе нужно больше внимания уделять физической нагрузке. Я тут уже больше двух недель и за это время ни разу не видела, чтобы ты делал хоть что‑то или упражнялся с оружием. Почему так?
– Так каникулы ж... Я на лето ото всех отказался.
– А так можно было? – округлила я глаза. – Просто вдруг взять и перестать вообще всё делать? У нас в приюте мальчишкам не разрешали лениться, они все время что‑то такое делали. Ты же буквально через месяц и шпагу не поднимешь. И ползать не сможешь. Не говоря уж о том, чтобы отжиматься от пола. Ты же наполовину эльф. Тебе нельзя не уделять внимания этим... всяким... У вас конституция такая, что какой‑нибудь кузнец просто заломает, если не быть шустрым, гибким и ловким. А как аристократ ты обязан владеть оружием, как бог. Это сейчас ты ребенок, тебя на дуэль никто не вызовет. А буквально через пару лет?
– Вот и отец так говорит, – кисло скривился Лекс.
– Да? Так дело ведь говорит. Сам понимаешь, а чего упрямишься тогда? Просто из вредности?
– Ну вроде как... А чего он?
– А он чего?
– Злится, но не заставляет больше.
– Потому что ты сам дурак и себе же хуже делаешь?
– Ну, выходит, что так. А ты со мной не хочешь заниматься фехтованием?
– Нет, я леди, мне бы не помешало этикет подтянуть и магию. Но могу научить тебя стрелять горохом из трубочки. Хочешь?
– Что?! Да!!!
– Договорились. А ты на досуге повспоминай, кто из любовниц лорда Риккардо наименее противная. Будем устраивать его личную жизнь.
– Что‑о‑о?! А ты?!
– Лекс, ты сам понял, что сейчас сказал? Я ассистент его сиятельства, а не...
– Ты его невеста, – сдулся мальчишка.
– И это тоже. М‑да. Но ты ведь понимаешь, что я не стану... Ну... В общем, в мои обязанности ассистента постельные утехи с начальником не входят.
– Отец нам с тобой голову оторвет, если мы влезем в его личную жизнь.
– А мы и не будем. Но мне ведь совсем скоро нужно будет составлять его планы на день. Ну и на ночь... иногда.
Мне достался укоризненный взгляд, но я притворилась, что не увидела его.
Глупо, конечно, ведь я действительно вроде как невеста маркиза. Но... столько всего «но». Мне начинает нравиться Риккардо, а влюбляться ни в коем случае нельзя. Не хочу потом страдать от разбитого сердца. Это Марика с самого детства влюбчивая как кошка и такая же легкомысленная. Сегодня – люблю не могу, он самый лучший на свете. А спустя месяц она уже другому глазки строит. Несколько раз я едва не вытаскивала ее из слишком уж активных объятий парней. В приюте с этим ведь как... Никто особо не следит, кто там и что. Не монастырь. Да и в город мы часто уходили, чтобы подзаработать.
Но вообще, я не ожидала, что так увязну в ситуации и в семье маркиза.
Ведь предполагалось как? Меня доставляют, передают с рук на руки, мы заключаем помолвку, но никому о ней не рассказываем. Приобретение‑то я весьма сомнительное. Сирота, без приданого, без своего дома, без высокостоящей и полезной родни, да вообще безо всего. Маркиз должен был возрадоваться, что невеста по договору сама не тащит его к алтарю. Поскольку он‑то как раз весьма выгодная партия. Значит, не стал бы возражать, что свадьба ни к чему. В этом всё сошлось.
Потянув время, мы бы что‑нибудь придумали с тем, чтобы не выполнять магический договор. Ну или же Марика вдруг пожелала бы стать богатой маркизой, а не нищей девчонкой из Приграничья. Мы ведь с ней уже решили бы к этому времени нашу общую проблему.
[1] Баста́рд – внебрачный или незаконнорождённый ребёнок. В средневековой геральдике внебрачные дети дворян, как правило, получали герб с левой перевязью.
С тем, чтобы меня аккуратно доставили, – не вышло. Всех поубивали, всё разграбили, даже те три стареньких платья и запасное белье, что у меня имелись, и то забрали разбойники. Лошади я тоже лишилась. Сама чудом ноги унесла. И то лишь потому, что заранее увидела гибель всех своих сопровождающих в одно и то же время. Тут по‑любому догадаешься, когда и мне самой грозит опасность.
И ведь предупредить я спутников не могла. Не скажешь же целой куче мужиков, мол, вы меня простите, господа наемники, но я вестница смерти. И через два дня вы все умрете. Свою кончину я не вижу, но что‑то подсказывало, что меня прикопали бы в тот же момент. Дремучие люди часто не понимают, что вестница – лишь вестница, а никак не предсказательница того, что можно изменить. И не кликуша, призывающая горе и беду. Вот и молчала я, будучи настороже в ожидании
