— Тогда изъять из общего доступа! — распорядился декан громовым голосом. Меня даже в спинку кресла вжало!
— Адептка, избавьте меня от своего присутствия и дурацких предположений, — вымученно попросил он. — Сил уже никаких нет!
— А где мне брать достоверную информацию, если не у вас? — жалобно спросила я.
— Да хоть сами придумайте, меня не касается! — рыкнул декан раздраженно. Он вообще последнее время стал раздражительным… И замученным каким-то… Неужели из-за проверки нервничает?
— А ты дай ей почитать свою историю рода, — кивнул Флип на полку с книгами за спиной василиска. Я взглядом проследила в указанном направлении, но обрадоваться даже не успела.
— Обойдется!
— Я аккуратно с книгами обращаюсь и все верну, обязательно! — с надеждой заверила я. А ведьминское любопытство внутри меня нетерпеливо заерзало.
— Вот еще! — фыркнул декан. — Не хватало еще, чтобы вы свой хорошенький и любопытный носик в мои семейные дела совали!
— Ну, магистр Гадтер! Ну, пожалуйста!
В ответ категорично:
— Нет!
А я все равно запомнила, на какую полку бесенок указал…
— Значит, самой мне придется информацию добывать? — уточнила на всякий случай. — Вы мне навстречу не пойдете?
— Совершенно верно понимаете, адептка, — холодно отозвался василиск, тем самым подталкивая меня на преступные действия. — Надеюсь, у вас богатая фантазия и через три дня я узнаю о себе много нового…
— Не сомневайтесь, — выдавила из себя вежливую улыбку, поднимаясь с кресла.
— Удачи в поисках, милочка! — крикнул мне вслед секретарь.
А я все равно расслышала бурчание своего недовольного василиска сквозь закрывающуюся дверь:
— Историю моего рода ей… Размечталась!
Дверь захлопнулась. А у меня уже созрел план.
План, надо сказать, был так себе и вполне в моем случае предсказуем…
Днем я, не вдаваясь в подробности, попросила Джея научить меня ломать замки с помощью магии. Он показал мне пару заклинаний и на всякий случай снабдил отмычками. Я не стала спрашивать, откуда они у него, а он деликатно не стал выпытывать у меня цель подобного интереса.
Как стемнело, я с помощью колечка перенеслась в Академию за знакомую колонну рядом с деканатом. Воровато оглядываясь по сторонам, на цыпочках прокралась к двери. Сердце бешено колотилось в груди, а я успокаивала себя тем, что только посмотрю и отмечу в своем конспекте, какие высказывания из учебников правдивые. Книгу даже вытаскивать из деканата не стану!
Пользоваться заклинаниями и отмычками не пришлось — дверь сама открылась от легкого нажатия, а я проскользнула внутрь и замерла на месте, никак не ожидая такой подставы.
Василиск сидел на своем рабочем месте, а при моем появлении оторвал свой взгляд от книги в черном потрепанном переплете и посмотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. На его столе догорала самая настоящая свеча, отбрасывая пляшущие тени на стенах, в руке была ручка, которой он до этого что-то выписывал из книги, а очки, аккуратно сложенные, лежали на краю стола.
— Ой, — сказала я и собиралась шмыгнуть за дверь, но не смогла оторваться от его глаз и сделала шаг вперед, вопреки доводам разума.
— Адептка Рид, — его голос охрип. — Вы… Вы что делаете здесь ночью?
— Я? Ничего, случайно зашла, — тут же соврала я и продолжила смотреть ему в глаза. — А почему ваша магия на меня не действует?
Он бросил короткий взгляд на свои очки, словно только что заметил, что без них, потом снова посмотрел на меня, и я поняла, что тону… Даже забыла, для чего сюда шла…
Радужка по краю очерчена черной четкой полосой, а внутри зелено-желтого цвета, глубокого, утягивающего за собой на дно, словно болото.
— Понятия не имею, — буркнул он, опустив взгляд и потянувшись за очками. Врет и не краснеет.
Я подбежала и накрыла своей ладонью его руку с очками.
— У вас очень красивые глаза, — шепотом призналась я зачем-то, сжимая его дрогнувшую слегка руку. — Я и не думала…
— Уйдите, — глухо попросил он, не смотря на меня и даже отвернувшись.
— Они необычные… И не зеленые, и не желтые, и не серые… Глубокие, как омут, и кажется, что на дне его бьет свет, потому что у зрачка они совсем желтые… — я продолжала описывать. Зачем? Не знаю, но мне нравилось в них смотреть.
— Уйдите, прошу, — практически простонал он, все также сверля взглядом стену.
— Зачем вы отворачиваетесь? Раз я сразу не окаменела, то теперь уж можно не бояться.
Он поднял взгляд и попросил:
— Адептка, пожалуйста, уйдите, иначе пожалеете не только вы, но и я.
— О чем пожалеем? — словно завороженная смотрела я на него.
— Я считаю до трех, уходите. Раз.
— Вы меня выгоняете? — не поверила я.
— Два. Я не шучу, адептка. Бегите.
— Что за бред, вы мне ничего не сделаете, — не очень уверенно возразила я.
— Три! — зло выкрикнул он и ударил ладонью по столу, вскакивая на ноги. Я отпрянула от стола подальше и оглянулась.
— Не говорите, что я не предупреждал, — прошипел он. И одним махом перепрыгнул через стол.
Вот тут я взвизгнула и вылетела за дверь, громко ей хлопнув, и понеслась вперед по коридору. И в полной тишине явственно расслышала, как деканат изнутри закрылся на замок и с глухим стуком магистр прислонился к двери по ту сторону. Я так и остановилась на месте, почувствовав себя на редкость глупо.
Меня неудержимо влекло обратно. К нему. К самому притягательному и непонятному мужчине, который всячески пытается от меня оградиться. Или меня оградить от себя…
И сердце ведьминское сжалось.
Постояла, подумала, вернулась к двери и прижалась к ней щекой. Я слышала его неровное дыхание и чувствовала его присутствие.
— Я не хочу уходить, — прошептала я, зная, что он услышит.
— Адептка, я же не железный, уйдите, прошу, — с болью в голосе произнес он. — Я же пообещал…
— Я останусь, откройте, — тихо, но твердо ответила я.
А в ответ — тишина.
Потом щелчок… Еще щелчок… Замок открылся.
Замок открылся, а дверь мне пришлось толкнуть самой.
Василиск стоял рядом, в каком-то шаге от меня. Растерянный, отстраненный, не желающий терять самообладания.
Едва дверь захлопнулась, впустив меня в кабинет, всю его отстраненность, как ветром сдуло.
— Анэлия… — он всем телом прижал меня к двери и я почувствовала жар его кожи и дыхания. А его взгляд меня пьянил и хотелось теснее прижаться в ответ.
— Анэлия… — он наклонился, уперся своим лбом к моему и прикрыл глаза. — Вы понимаете, что будет, если вы останетесь? Еще не поздно…
