Гарри поклялся оставаться рядом с Бет, и почему-то Елена ему верила. Но задумалась, захочет ли Бет принять его самоотверженность.
Будет ли сестра продолжать любить его, зная, что проиграла бессмертию, что однажды она умрет, оставив Гарри, чтобы он встретился с кем-то еще, полюбил кого-то?
Она встретилась взглядом с Рафаэлем, ее сердце болезненно сжалось в груди. Потому что ей тоже придется смотреть, как ее сестра умирает.
«Я не извинюсь, Елена. Это было бы ложью, я не могу позволить тебе оставить меня».
Грубая честность ответа, его эмоции, потрясли ее. «Я забываю, а потом вспоминаю, и становится еще больнее».
Бет превратится в пыль, когда придет ее время, но она умрет, зная, что за ее детьми будет присматривать ангел.
Елена отрывисто кивнула, встретив взгляд Ясона, впервые заметив, что его глаза были черными, настолько черными, что почти невозможно отличить зрачок от радужки.
— Придворные обернутся против Ли Дзюань, если мы докажем им, что в возрождении нет бессмертия?
Ясон зашуршал крыльями, но даже здесь, в этой комнате, полной света, ему удавалось найти тень, и Елене пришлось сосредоточиться, чтобы увидеть их очертания.
— Может несколько, но большинство из них слишком привыкли считать ее своей богиней. Они будут слепо следовать туда, куда она ведет.
Предоставляя Ли Дзюань бесконечный запас тел для армии мертвых.
Елена лежала в объятиях Рафаэля, ее тело обессилело от сексуальных ласк. Архангел сдержал свое обещание. Он заставил ее кричать.
Ее сердце все еще колотилось от жгучего удовольствия, когда она упала в теплую тьму спокойного сна. Настолько спокойного, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно она слышит.
Кап.
Кап.
Кап.
— Иди сюда, маленькая охотница, попробуй. — Кто-то прижал палец к ее губам.
Она сжала губы, но вкус все равно просочился внутрь, коварный, непередаваемый. Нет! Ее разум отказывался понимать, что это было, отказывался воспринимать.
Но монстр не позволял ей убежать.
— Белль такая вкусная, правда? — Его глаза были темно-карими, с тонким кроваво-красным ободком. — Я оставил немного для тебя. Здесь. — Он смахнул золотистые, светлые волосы сестры с ее шеи и обнажил кровавую рану, которая раньше была горлом. — Я думаю, кровь еще теплая. — Он уткнулся лицом в шею Белль, положив руку ей на грудь, которая только начали формироваться.
Елена закричала:
— Нет! — Она набросилась на него с кулаками, стала царапать, кусать и пинать от ярости.
Но даже рождённый охотником не ровня взрослому вампиру. Вампиру, переполненному кровью. Он просто игрался с ней, позволил поверить, что она может его ранить. А когда она ослабила бдительность, когда её силы начали иссякать от борьбы… он её поцеловал.
Елена проснулась задыхаясь.
Перед глазами мелькали чёрные пятна, грозя потерей сознания, но затем ароматы дождя и моря просочились в её разум.
Свежий, неистовый, такой далекий от ужасного привкуса, оставшегося во рту, что смог вырвать её из цепей кошмара, заставляя с жадностью вдыхать воздух и отчаянно искать утешения в объятиях Рафаэля.
Его руки сомкнулись вокруг неё, создавая абсолютное, несокрушимое убежище.
— Шшш, я с тобой.
— Господи, Боже, о Боже.
Он обнимал Елену так крепко, что, наверное, на её теле останутся синяки. Но она всё равно дрожала, её речь была невнятной из-за страха столь сильного, что Рафаэль мог ощутить его на вкус.
— Елена, — он повторял её имя снова и снова, продолжал нежно вторгаться в её разум, пока она, наконец, не увидела его, не осознала, что он рядом.
Прижимая Елену к себе, Рафаэль поглаживал её крылья своими, успокаивая, напоминая, что она с ним, а не в капкане прошлого, из которого не способна выбраться.
Он усмирял свою злость и ярость, держал их за стальными решетками. Архангелам под силу многие вещи, но даже он не мог повернуть время вспять и стереть зло, которое разрушило жизнь Елены ещё до того, как она успела вырасти.
— Он заставил меня попробовать кровь Бель, — тихо прохрипела Елена, словно надорвала голос от крика.
— Рассказывай.
— Кровь моей сестры. Он поцеловал меня, заставляя проглотить кровь Бель. — Слова Елены были пропитаны яростью, ужасом и болью, смешанной со смущением. — Я пыталась выплюнуть, но он закрыл мой рот, нос, и мне пришлось глотнуть. О Господи, я выпила её кровь.
Чувствуя, как Елену начинает вновь охватывать истерика, Рафаэль взял её лицо в ладони и впился в губы в поцелуе, выражающим бесконтрольную, самую примитивную потребность.
Она на мгновение замерла, а затем, запутав пальцы в его волосах, вывернулась и оказалась под ним, обвив ногами за талию.
В её поцелуе с привкусом слёз ощущалось дикое отчаяние. Она хотела забыться. А он был согласен сделать всё, что в его силах, чтобы подарить ей покой.
Рафаэль взял Елену жёстко, так как она хотела. Прижав её запястья к простыням одной рукой, и раздвинув бедра другой, он резко и глубоко погрузился в сгорающее от нетерпения тело.
Её вскрик раздался эхом во рту Рафаэля. Он продолжал целовать Елену, пока овладевал ею, и даже накалённые до предела, почти болезненные ощущения их единения не смогли заставить его оторваться от её губ.
Он упивался ею, пока она не начала задыхаться, пока её глаза не заволокло от удовольствия, от страсти, от полного экстаза. А потом целовал, пока она возвращалась с вершины блаженства.
— Ещё, — прошептал Рафаэль, не отрываясь от её губ.
Она отвечала на каждое его движение, охотно и даже требовательно приподнимая бедра. Освободив руки, Елена притянула Рафаэля ближе, губами исследуя его щеку, подбородок, шею.
А затем… просто уткнулась ему в плечо и позволила обнимать себя, защищать.
Такое доверие полностью обезоружило Рафаэля, заставило шагнуть за край наслаждения и упасть в объятия Елены.
— Спасибо. — Прошептала Елена, не отпуская Рафаэля от себя, касаясь губами его уха, ощущая, как черный шелк его волос холодит кожу. — Спасибо.
— Я бы хотел избавить тебя от кошмаров, Елена.
— Знаю. — Тот факт, что Рафаэль не пытался при помощи силы узнать, что её тревожит, невзирая на дикое желание забрать всю её боль, заставил сердце Елены раскрыться. — Но они часть меня.
Елена молчала, но Рафаэль знал, что она хотела спросить.
— Ты вся и полностью принадлежишь мне, — сказал архангел решительно и без колебаний.
— Я словно перемешанный пазл. Разве тебя это не беспокоит?
— Ты выжила. — Рафаэль перестал обнимать Елену и устроился сверху, упёршись предплечьями по обе стороны от её лица. — Как и я. Бросишь меня из-за этого?
