Это сейчас им есть кого запугивать и кем командовать, но пройдет несколько десятков лет и людей в этом мире не останется. Неужели они не понимают этой простой истины? Или им плевать? Они же прекрасно знают историю и что Мэндэ уже один раз чуть не уничтожили их мир. Не знаю, что тогда произошло и почему ксены улетели с планеты, но надеяться на то, что и в этот раз населению также повезет, не стоит. Хотя бы потому, что жукам не на чем улететь. Их корабли, так же как и мой, сгорели в атмосфере. Я лично видела разбросанные по плато остатки, когда мы добирались до Дардеша. В тот момент увиденное меня и обрадовало, и огорчило одновременно. Ведь это означало, что ксены не смогут ни покинуть эту планету, ни вызвать на помощь других представителей своей расы. Но и у меня, получается, также нет ни единого шанса вернуться домой. Если раньше, где-то глубоко в душе, у меня все же теплилась надежда когда-нибудь увидеть своих родных, то теперь она окончательно умерла. Обратная дорога для меня навсегда закрыта. А это значит, так или иначе, но мне придется привыкать к этому миру и решать, как жить дальше уже здесь. Но о последнем я буду думать только после того, как уничтожу этих двоих и не мгновением раньше. Только после того как население этого мира сможет спокойно жить, не боясь нашествия паразитов и тотального геноцида, я смогу расслабиться и подумать о своей судьбе и завтрашнем дне уже для себя.
— Бабур, ты же заберешь меня отсюда. Я так устала сидеть взаперти. Хочу на улицу. Вздохнуть чистого воздуха, увидеть голубое небо и погреться в теплых лучах Анантрама. Я очень хочу домой, Бабур. И я так скучала по тебе.
Я видела слезы как на лице Кумари, так и ее брата. Вот только у девушки это были слезы радости, а у охотника — горя. Оторвав взгляд от своей сестры, он посмотрел на меня полными отчаянья и надежды глазами. Но что я могла сделать? Судя по желтушному цвету кожи и белков глаз, истончившимся ручкам и ножкам, а еще вздувшемуся животу, который девушка поглаживала правой рукой, болезненно морщась, печень скоро ей откажет, да и остальные органы наверняка уже довольно сильно пострадали. Паразит рос внутри нее, медленно, но уверенно убивая своего носителя. Спасти ее я не могла. Не при местном уровне медицины. Даже на Земле это уже было бы невозможно.
Опустив виновато глаза, я отрицательно качнула головой. Охотник, сжав решительно губы, подхватил на руки свои сестру, направившись с ней к выходу из подвала. Я не могла ему этого позволить. Поэтому предупреждающе окликнула.
— Бабур!
— Кумари хочет увидеть Анантрам, — повернувшись ко мне, мой друг взглядом попросил разрешить исполнить последнюю просьбу сестры. — Мы вас будем ждать наверху у входа в храм. Обещаю.
Я не смогла ему отказать. Поэтому, кивнув, давая свое согласие, повернулась посмотреть, кто еще был вместе с девушкой в комнате. Там оказалось еще шестеро несчастных, которые со страхом и надеждой смотрели на нас. Они не знали ни кто мы, ни чего от нас ждать, поэтому продолжали сидеть на полу, застеленном толстым слоем соломы, в ожидании приговора для себя. У меня не было сил им что-то сказать, только и смогла, что одними губами прошептать «Простите», перед тем как использовать аннигилятор. Когда в комнате стало пусто, моя рука с оружием безвольно повисла вдоль тела. Несмотря на всю мою решимость, я не думала, что это будет так сложно. Не уверена, что смогу когда-нибудь забыть глаза этих несчастных, которые, поняв что их ждет, только печально улыбнулись мне в ответ, спокойно принимая свою участь.
Скрип новой открывающейся двери и тихие голоса, раздающиеся за ней, оказались той последней каплей, что переполнила меня. Упершись в плечо Аджида лбом, я громко всхлипнула, и в тот же миг мое лицо залил поток горючих слез.
— Я не могу. Это выше моих сил. Извините, но я больше не могу.
Не успела я закончить фразу, как в ту же секунду Аджид сорвался с места, унося меня наверх. А я оплакивала судьбы несчастных девушек и не могла остановиться. Сколько их там? Две, три, десять или больше, намного больше? Да какая разница? Это несправедливо! Этих смертей не должно было быть. Я не кровожадная, но сейчас, попади мне в руки хоть один жрец и тогда умирал бы он очень медленно и болезненно. Даже умоляй он меня о смерти, я бы не дала ему так просто покинуть этот мир. Но, судя по пустому храму, все служители Мэндэ и их наемники, предпочли сбежать, как только увидели, что стало с их божеством.
— Госпожа, нам надо закончить начатое. Покажите, как действует оружие. Мы, конечно же, и так можем справиться, но девушки и так настрадались. Не хотелось бы, чтобы и смерть их была болезненной. Да и личинок мы не знаем, как уничтожать обычным оружием.
Макеш с беспокойством смотрел на мою, сжавшуюся на руках охранника фигуру, в ожидании ответа. Парни правы. Смерть девушек не уничтожит паразитов в их теле. Для этого надо труп, как минимум, сжечь. Именно поэтому аннигилятор, визуализации действий которого, в отличие от генератора, не видно со стороны, гораздо лучше использовать для зачистки подвала. Девушки ничего не видят и не чувствуют перед мгновенной смертью. Да и от личинок ничего не остается.
Успокоившись немного, я призналась сама себя, что морально гораздо слабее, чем думала. Первый раз в своей жизни, я решила не то чтобы отступить, но все же спрятаться за спиной у того, кто сильнее. Поэтому и воспользовалась предложением друзей. Попросив Аджида поставить меня на землю, я показала ему и Макешу как пользоваться оружием «богов». Поклонившись мне, парни поспешили назад. Они правы, надо как можно быстрее закончить тяжелое обязательство, которое мы взвалили на себя. Вот только я не могла заставить себя опуститься в подвал. Как хорошо, что мои напарники это поняли и пошли сами. А я, опустившись на ступеньки храма, оглянулась.
Немного в стороне, так же как и я, на ступеньках устроился Бабур с сестрой на руках. Сейчас, когда девушка откинула голову, наслаждаясь падающими на ее лицо лучами солнца, я увидела, что выглядит она даже хуже, чем показалось при нашей первой встрече. Как это не печально, но даже если ее оставить в живых, она не протянет и неделю. И что самое печальное, все это время девушка будет мучиться от нарастающей день ото дня боли.
Как мне не хотелось просто посидеть, неподвижно и отрешенно, я все-таки поднялась и похромала к брату с сестрой.
— Можно? Не помешаю?
— Да-да. Присаживайтесь. Бабур сказал, что это вы ему помогли меня найти. Но он не хочет рассказать, что здесь произошло. Почему все вокруг разрушено и куда делись жрецы и бог.
— Бог? — услышав вопрос, я замялась, неуверенно посмотрев на охотника, не зная, что ответить. Но этого и не понадобилось. Мужчина сам нашел подходящие слова.
— Он оставил этот мир и вернулся к себе в небесный дом.
Я видела, что парень не хочет огорчать свою сестру в последние минуты ее жизни. Прижимая Кумари к себе, он убаюкивал девушку как младенца, бережно гладя по волосам.
— А как же дети? — болезненно скривившись, девушка положила руку на свой вздувшийся живот.
— Все будет хорошо с детьми, — поцеловав сестру в макушку, охотник зарылся лицом в ее растрепанные волосы. — Все будет хорошо.
Непонятно кого Бабур успокаивал и убеждал, себя или Кумари. Да и неважно. Я видела его виноватый взгляд, бросаемый на девушку, уютно устроившуюся у него на руках. Мой друг явно обвинял себя в том, что не уберег и что не успел спасти.
Услышав заверения брата, Кумари, умиротворенно улыбнувшись, устало закрыла глаза, доверчиво положив голову на плечо Бабура. Так мы и сидели наслаждаясь солнцем и тишиной, пока из храма не вышли Аджид, Мазур и Камал. Увидев парнишку, не обращая внимание на боль в бедре, я вскочила на ноги, тут же бросившись его обнимать.
— Ну, Ника. Ну, хватит. Я же правитель, а ты со мной как с ребенком. Все же в порядке. Я жив и здоров. Разве что есть хочется. А дядя где?
Отстранив на расстояние вытянутой руки мальчонку, я принялась его внимательно рассматривать. Действительно жив, и относительно здоров. Исхудал сильно, а в остальном, на первый взгляд, с ним все хорошо. Разве что все произошедшее заставило мальчика повзрослеть раньше времени. Вот и взгляд изменился и осанка. Я посмотрела на лысую макушку Камала. Заметив это, парень грустно усмехнулся.
