мельком взглянув на Дрю через лагерь.
— Скажи им, что я нашел себе жену.
Уайлдер поклялся.
— А как же я? Ты бросишь своего ученика?
Талемир грустно улыбнулся.
— Ты уже давно не мой ученик, брат мой. — Он потянулся к драгоценному камню, висевшему у него на шее, и освободил его, закрыв тем самым брешь между собой и своим протеже, и вложил его в ладонь Уайлдера. — Обещаю, однажды ты все поймешь. И когда поймешь, ты будешь знать, кому отдать это.
— Я никогда не прощу тебе этого, — прорычал Уайлдер.
— Но ты простишь, — мягко сказал ему Талемир. — Пока же твоя цель ясна.
Уайлдер мрачно усмехнулся.
— Да пошел ты!
Но Талемир схватил его за плечо.
— В Тезмарре не все так, как кажется. Ты знаешь это до мозга костей. Ты понял это после разговора с наарвийцами. Ты заметил, что твой призыв о помощи остался без ответа? Не было никаких признаков нашего братства. Сохрани в тайне нынешнее состояние этого королевства, — сказал он. — Для внешнего мира Наарва должна выглядеть так же, как и в последний год или около того: заросшее королевство-призрак, если бы не его кузница.
— Я не подчиняюсь твоим приказам, — прошипел Уайлдер. — Ты больше не Боевой Меч, не мой брат.
— Со временем твой гнев на меня утихнет, Уайлдер, — заверил его Талемир. — Но сейчас тебе нужно идти дальше. Ты должен охотиться на жнецов. Вот… — Он вложил в руки Уайлдера небольшой пузырек с экстрактом. — Это последнее. Обработайте им свои мечи. Мы постараемся сделать еще.
Положив флакон в карман, Уайлдер покачал головой и сел на лошадь.
— Пошел ты, Тал, — повторил он и поскакал к горизонту.
Неподалеку раздался негромкий свист, и Талемир обернулся, чтобы увидеть кузена Гуса — Дратоса, полурейфа-полурейнджера, который смотрел ему вслед с озадаченным выражением лица.
— Все прошло хорошо…
Но в его словах не было ничего злого, только жалость.
— Будем надеяться, что следующий разговор пройдет лучше, — ответил Талемир, проводя пальцами по волосам.
К его удивлению, Дратос опустился на ступеньку рядом с ним.
— Значит, между нами нет никаких обид? — неуверенно спросил Талемир.
— Если ты достаточно хорош для Дрю и Адриенны, то и для меня тоже. Я слышал, ты нравишься даже проклятой птице.
Талемир рассмеялся.
— Ну, как мне сказали, он должен быть хорошим знатоком характера.
Но Дратос все еще смотрел вслед Уайлдеру.
— Если это имеет значение… я думаю, ты поступил правильно.
Талемир бросил на него благодарный взгляд.
— Надеюсь, что так.
Спустя некоторое время Талемир стоял лицом к лицу с Фендраном Эммерсоном, изо всех сил стараясь не переминаться с ноги на ногу. По его мнению, это было устаревшее понятие, но наарвийцы, с которыми он общался, все еще уважали эту традицию.
Но прежде чем Талемир успел открыть рот, Фендран крепко схватил его за руку.
— Моя дочь уже давно не нуждается ни в моем разрешении, ни в благословении, и я не буду настолько глуп, чтобы пытаться навязать ей что-либо, — заявил он, и голос его стал хриплым. — Но если уж на то пошло, Боевой Меч, — тронутый тенью или нет, ты делаешь ее счастливой, а это все, чего может просить отец.
Сердце Талемира сжалось — и от вспышки Уайлдера, и от доброты Фендрана, но еще больше — от надежды, которая теперь там теплилась. Тени на Наарве на время исчезли, и у него и таких, как он, появилось будущее.
Он смотрел, как Дрю со слезами на глазах прощается с Адриенной и ее отцом, а Гус неуклюже падает с лошади — крылья все еще мешали ему держать равновесие. К счастью, он присоединялся к их компании на пути к старому университету, и у него будет достаточно времени, чтобы научить мальчика двигаться вместе с ними, а не против них.
Когда компания наконец разделилась, к нему подошла Дрю, в ее глазах блестели слезы, но и счастье тоже.
Талемир взял у нее поводья и с благодарной улыбкой передал их и свои собственные Дратосу.
— Что ты делаешь? — спросила Дрю. — Мы собираемся уезжать…?
Талемир усмехнулся, стягивая через голову рубашку и продевая ее в петлю на поясе.
Дрю покраснел. — Э-э… Как бы я ни наслаждался видом, сейчас…
— Я подумал, что ты захочешь пойти впереди группы, — сказал он, призывая свои крылья. Они пронзили мышцы его спины, но на этот раз боли не было.
Они гордо распахнулись за его спиной.
Помедлив, Дрю улыбнулась ему.
— Ты хочешь полететь…? — Она удивленно уставилась на него.
Талемир поднял ее на руки и поцеловал в губы.
— С тобой? Всегда.
Он подтянул колени и запустил их в небо, вызвав у Дрю визг восторга, и она прижалась к нему, ухмыляясь от уха до уха. Хрустящий воздух овевал их кожу и путался в волосах, белые облака были так близко, что их можно было потрогать.
— Держись крепче, Дикий Огонь, — прошептал Талемир.
И вместе они полетели на восток, к новому дому, новому будущему, новой надежде.
ЭПИЛОГ. ТАЛЕМИР
Шесть месяцев спустя…
На острове к северо-востоку от павшего королевства Наарва цвели голубой жасмин, солнечные орхидеи и полуночные розы. Спрятанный среди лиан университет, пришедший в упадок, медленно восстанавливался, но с наступлением вечера работы прекращались, освобождая место для чего-то другого.
Талемир Старлинг смотрел на четырехугольник, на колонны из песчаника, увитые цветами, на свечи, освещавшие небольшую трибуну в дальнем конце, где его ожидали всего через несколько мгновений. Его грудь вздымалась, когда он оглядывал проход, мягкие тени дрейфовали по нему, как легкие клубы дыма.
— Нервничаешь? — с ухмылкой спросил Дратос. Теневой рейнджер сидел на соседнем оконном карнизе, сложив за спиной крылья, и жевал свою трубку. За последние шесть месяцев он сыграл важную роль в развитии их маленькой колонии и восстановлении университета. Он помогал Талемиру общаться с другими, с теми, кто не так хорошо принимал их тьму. Дратос идеально подходил для этого, ведь он всем сердцем принял свою собственную тьму, и его редко можно было увидеть без крыльев или танцующих вокруг него теней. Но каким бы полезным он ни был, он был еще и занозой в заднице. Он стал называть Талемира «Принцем Теней», а не «Принцем Сердец», и величал себя Дратосом Бессветным.
— Нет, — ответил Талемир, отпив глоток из фляги бывшего рейнджера. Это была чистая правда. Он ждал этого дня с того самого момента, как положил глаз на Дрю Эммерсона.
Но это не означало, что в этом событии не было тонкой, горько-сладкой нотки. Только потому, что Талемиру хотелось, чтобы Уайлдер был рядом с ним. Он
