— Да, ребята. — Мелисса окутала шею длинным, вязаным шарфом. — Мы как раз собирались навестить Сару и Логана. Не будем мешать вам.
Накинув куртки, они делая вид, что все в порядке, с сочувствием посмотрели на Эмили и отправились к своим друзьям.
Выждав несколько минут, Мэтт коротким жестом пригласил Эмили в комнату и она, предчувствуя что-то странное поплелась за ним.
Заметив напряжение в лице брата, Эмили серьезно забеспокоилась.
— Не знаю, что это может значить, но сегодня мне снился Эван. — он прищурился отведя глаза в сторону. Перед ним вновь выплывала картина, построенная по всей видимости его воображением. В его сне, они с Эваном прогуливались по самой обычной, ничем не примечательной аллее, самого обычного города.
— И что ты видел? — не уверенно задала вопрос Эмили. Эти слова воспринялись ею куда болезненнее, чем она ожидала.
— Мы разговаривали. Эван просил нас не грустить. — присев на кровать, Мэтт хотел рассказать о своем сне полностью, но не решился продолжить разговор.
— Сейчас мне очень хочется верить в существование рая. Верить, что он там. — Эмили сказала это в большей степени для успокоения Мэтта, нежели для собственного облегчения.
— Мне тоже. — практически шепотом проронил Мэтт глядя в пол.
— Мелисса права. Мы справимся. — надеясь, что хотя бы Мэтт сможет пережить случившееся оставив в душе рану как можно менее глубокую, она села рядом с ним и положив голову ему на плечо, тяжело вздохнула.
Обняв Эмили одной рукой, он подумал о Мэган. Мэтт понял, как неучтиво и предвзято относился к ней и ему захотелось все исправить.
— Как думаешь, у меня еще есть шанс с Мэг?
Вопрос прозвучал для Эмили совершенно неожиданно. Тем не менее, она была рада. Мэган сможет помочь ему отвлечься.
— Неужели мой непутевый братец наконец образумился? — тень улыбки скользнула по ее губам. — Теперь она не кажется тебе слишком болтливой или что-нибудь еще в таком духе? — легонько толкнув Мэтта, Эмили встала напротив него сложив руки на груди.
— Знаю, я был не прав. — будучи пристыженным, Мэтт немного смутился.
— В следующий раз, слушай меня. — глаза Эмили сузились, образовав хитрые лисьи глазки, замышляющие шалость.
Достав телефон, она быстро нашла в списке номер Мэган и бросила короткий взгляд на Мэтта. Он слишком хорошо зная ее, сразу понял в чем дело.
— Нет! Нет, не сейчас! — прошипел Мэтт отмахиваясь обеими руками.
— Мэг, ты не слишком сейчас занята? К тебе скоро кое-кто зайдет. — не обращая внимания на оживленную жестикуляцию Мэтта, она продолжила.
Мэган, будучи девушкой практичной и смышленой, сразу потянулась за расческой, начиная приводить себя в порядок.
— Мне придется идти? — заблестевшие глаза Мэтта благодарили ее за сие вмешательство.
— Только не говори, что ты будешь сопротивляться. — на лице Эмили расплылась широкая улыбка. Перспектива счастья на личном фронте Мэтта радовала ее.
— Чего же ты сидишь? Вперед… «Ромео»! — Эмили громко рассмеялась. Стоило не малых усилий, дабы выдавить из себя искренний смех. Она думала что больше никогда не сможет радоваться жизни так, как делала это ранее.
Начав суетиться, Мэтт в спешке надел на себя куртку и буквально через пять минут был абсолютно готов к выходу.
Эмили же не собиралась возвращаться домой, где наверняка придется принимать соболезнования и утешения, тем самым портя вечер не только себе, но и всем остальным.
Сейчас ей необходимо как можно чаще бывать на могиле Эвана. Это место звало ее плачущим, протяжным голосом. Припадая к земле, Эмили чувствовала себя менее виновной. Она прокручивала в голове иные сюжеты событий, который заканчивались не столь трагично.
Когда они вышли на дорогу, устланную слоем прессованного снега, Эмили дала брату несколько напутствий и сказала, что идет навестить Лилу. Относясь к Хансам по прежнему настороженно, Мэтт старался не выражать свое мнение на этот счет при Эмили.
Вновь оставшись наедине с собой, она не замечая прохожих, утопала в собственных мыслях. Не смотря на то, что Ванессы уже нет в живых, Эмили продолжала яро ненавидеть ее. Смерть Ванессы казалась ей слишком простой. Она внезапно захотела, чтобы та страдала по-настоящему.
Увидев перед собой кладбищенские ворота, Эмили выбросила из головы мысли о множестве новых кругов ада, которые она придумала специально для Ванессы и с чистым разумом зашагала к «усыпальнице» Эвана.
Опустившись на колени, Эмили желала чтобы вся боль выплеснулась из нее через слезы. Чтобы она перестала чувствовать, как сжимается сердце, как сдавливает легкие и становится совсем трудно дышать. Как внутренний голос твердит: «Это твоя вина! Твоя!» Эмили хотела закричать, забиться в истерике вцепившись голыми руками в ледяной снег.
Ничего этого не произошло. Она молча сидела на коленях, положив на них руки ладонями к верху и пустыми глазами смотрела на небольшой памятник, на котором были выгравированы имя, фамилия и годы жизни Эвана.
Она вытащила наружу цепочку с его кольцом и до боли сжала в руке, на которой тут же остался отпечаток. Так она провела весь день. Думая о том, что могла сделать и что упустила.
Ее джинсы начиная от колен полностью промокли, а ноги замерзли до такой степени, что холода уже не ощущали. Дилан не смог подарить Эмили целый день одиночества и не составило труда с легкостью отыскать ее. Около двадцати минут, он наблюдал за Эмили издалека, чтобы в конце концов забрать ее отсюда. Ничего не говоря, он присел рядом с ней на корточки, положив руку на плечо. Эмили невольно вздрогнула. Увидев Дилана, она сперва почувствовала раздражение, однако, встав с колен и почувствовав покалывание в ногах прошептала.
— Я рада тебя здесь видеть.
Сняв с себя пальто, Дилан бережно накинул его на плечи Эмили и вопреки ее желанию уходить, бережно обняв, увел с кладбища.
Пытаясь понять ее боль, Дилан все больше боялся за Эмили. Что если она не справится? Если будет винить себя в случившемся и когда-нибудь ей это надоест. Вдруг Эмили останется спокойна внешне, а сама сорвавшись, сделает с собой что-нибудь.
Такие мысли ужасали его. Дилана, безжалостного существа которое отняло множество жизней. На этот раз он действительно по-настоящему боялся за кого-то. Обычно, Дилан не испытывал подобного чувства, даже если на первый взгляд «человек» был ему не безразличен.
Даже в не спокойные времена, когда его самого могли лишить жизни, он не ощущал того, что сейчас. С одной стороны, Дилан наконец-то нашел покой для светлой части своей души, а с другой, теперь, он уязвим. И его враги это знают.
