Грегор тяжело сглотнул, покачнулся и осел на пол, как подкошенный. Наказание воистину было жестоким. Он-то рассчитывал на молодость и импульсивность Эдварда и готов был принять скорую смерть. Но Эдвард вновь удивил его зрелостью решения. Изгнание — самое страшное наказание для кланового оборотня. Полная изоляция от других оборотней и даже семьи. Своими собственными руками Грегор выкопал себе яму.
Глава 45. Первые шаги в новой роли
Александра Маккартер
Паломничество в кабинет Главы Клана Блеквудов не прекращалось до глубокой ночи семь дней в неделю без выходных. Эдвард побил все рекорды и установил для себя график работы двадцать на семь, прерываясь на короткие обеды и кофе. Высокий темп был задан неспроста. Время стало роскошью, недоступной нам. Требовалось срочное переподчинение членов Клана новому вожаку, чтобы ничего не сломалось в слаженном механизме работы Клана. Для таких случаев принятия власти, как у Эдварда, предусматривался массовый каскадный ритуал, но, чтобы его провести, нужны были одиннадцать альф, которые станут представлять интересы вожака на обширных территориях Клана. Поправ все правила и традиции, Эдвард настоял на моём присутствии при каждом разговоре с соискателями, стремящимися представлять интересы Клана на обширных территориях Блеквудов. Семеро были отобраны из числа действующих наместников. Четыре — из числа новых.
В кабинете появился второй дубовый стол, ставший моим рабочим местом. Моё отсутствие, оправдано ли оно было необходимостью вникнуть на месте в суть проблемы или иной важной надобностью, всё одно вызывало стойкое раздражение Эдварда. Он успокаивался, только если я находилась в шаговой доступности. Фактически переняв функции его помощника, я занималась тем, что и раньше, работая в корпорации «Прайд» — разбирала документы, финансовую отчётность Клана, составляла графики и планы. Привычная работа не вызывала трудностей. Присутствие феромонов альфы воспринималось иначе, не так как когда я притворялась бетой. Теперь вопрос «Что делать при накатившем возбуждении?» не стоял. Достаточно только захотеть и, урвав момент, воплотить свои желания в реальность. В этом нет ничего крамольного.
Сверяя очередной отчёт с монитора ноутбука, заглядывая в планшет и перечитывая свои пометки, почувствовала пристальный сверлящий взгляд. Приподняв брови в немом вопросе, чуть качнула головой, интересуясь причиной столь пристального разглядывания. Эдвард встряхнул головой, отрицательно помахав из стороны в сторону, и с силой потёр лоб, растирая морщинку. Нахмуренные брови мне не нравились, и я чувствовала тонкую грусть, которая, как хрупкий осенний лёд, могла треснуть в любую минуту. И во что она тогда превратится? Бросаемые Эдвардом взгляды исподтишка заставляли ёрзать в беспокойстве. В чём проблема? Делиться он не спешил. Не доверяет до конца? Это предположение болезненно цепляло самолюбие. Но я мысленно уговаривала себя: терпение и принятие — это компоненты, без которых не будет крепкого тандема. И я не задавалась вопросом: почему я должна уступать? Для нашего союза я признавала только равное партнёрство. Но в мыслях звучали слова Дерека о том, что моему мужчине нужна помощь, и в сложное для него и Клана время он не должен метаться между долгом и любовью.
Любовь — это слово заставляло моё сердце биться чаще и вспоминать, как Эдвард сделал мне предложение. И это было самое лучшее предложение! Раньше мне только доводилось слышать, как его делали другим. Александра Маккартер Стайл Корнуел — именно так назвал меня Эдвард, вызвав сонм мурашек. За всеми этими фамилиями скрывалось что-то бесконечно дорогое для меня. Мой мужчина тонко чувствовал меня благодаря нашей связи.
И снова этот задумчивый взгляд в мою сторону. Не хочет говорить — выспрашивать не буду. Только ободряюще улыбнулась и поднялась с кресла, сладко потягиваясь. Моя пантера тоже засиделась, но обернуться пока не было возможности. Взгляд из напряжённого стал заинтересованным. Быстрое, облизывающее губы движение языка заинтересовало теперь меня. С грацией, присущей всем кошачьим, плавно приблизилась и остановилась вплотную к креслу Эдварда, который отбросил ручку и развернулся корпусом ко мне, стремительно обхватывая меня руками за попу и притягивая к себе между разведенных коленей. Не стоит отказывать себе в естественных желаниях, продиктованных сущностью двух полов. Мужское и женское начало в паре всегда будут стремиться слиться воедино.
Руки с настойчивой лаской огладили бока и скользнули вниз по бедрам, разгоняя застоявшуюся от длительного вынужденного положения за рабочим столом кровь. С ответной лаской мои ладони скользнули под пиджак на широкие плечи, с силой разминая напряжённые мышцы. Довольный стон сорвался с губ и требовательное «ещё» умилило. Возвышаясь над сидящим Эдвардом, захватила его подбородок рукой и приподняла голову, одновременно касаясь приоткрытых губ. Поцелуй пьянил лучше любого вина. Нежности нам хватало ровно на пять секунд, а потом мы срывались в стремлении обладать и лидировать, и неизменно победителем выходил мой мужчина. Насытившись первым раундом, довольно потёрлась носом о висок и целомудренно поцеловала в уголок губ, отстраняясь с лёгким сожалением.
— Позволь напомнить, — начала говорить приглушённым голосом, но мысли сбивались от бесстыдного поглаживания груди под тонкой рубашкой. Соски натянули тонкую ткань и Эдвард не сдержался и прихватил сосок губами, сжимая и втягивая вместе с рубашкой.
— Прекрати жевать мои вещи, — стараясь не сорваться на смех, напустила в голос строгости. — Предлагаю отобедать.
— Я не против, — отозвался Эдвард и с гастрономическим интересом во взгляде осмотрел меня. — Люблю горячие блюда с толикой жгучего перца.
Быстрым смазанным движением он поднялся в кресле и, подхватив меня под бедра, уложил спиной на стол.
— Тебя заводит секс на рабочем месте? — ухватив за краешек галстука, стала наматывать этот предмет гардероба на кулак, всё ниже наклоняя его к себе. И, быстро целуя, скользнула языком по губам, прихватила зубами нижнюю губу, наслаждаясь податливостью губ и позволяя ему перехватить инициативу.
— Почему бы и нет? — с откровенно пошлой улыбкой Эдвард вжикнул молнией на моих брюках и быстро стянул их вместе с бельём. Поза была максимально открытой, и от этого я заводилась сильнее. Второй вжик молнии и горячая плоть, колыхнувшись, потёрлась, размазывая влагу, и мужчина нетерпеливо толкнул бёдрами вперед, вырывая первый всхлип восторга. Волна мурашек скользнула волной по позвоночнику. От томности не осталось и следа. Только страсть, напор и жажда получить разрядку, выплеснуть скопившееся напряжение, ощутить сладкую оргазменную дрожь и услышать вибрирующее рычание своего несдержанного альфы, когда он выплеснется белесыми струйками горячего семени, заклеймит своим запахом.
До следующей течки оставалось времени с месяц, поэтому вопрос с предохранением отпадал сам собой. О детях говорить ещё рано. Стоило сначала заключить контракт и связать себя узами брака. На нас лежала ответственность. Два носителя силы, он и я, должны были дать миру не менее двух детей. И хорошо, если мудрая Белая волчица поможет передать им силу Блеквудов и Маккартеров. Иначе попытки придётся продолжать. Долг перед двумя родами висел на нас. Союзы, подобные нашему, можно пересчитать по пальцам на одной руке. Но в каждом случае первым рождался наследник силы отца, а вторым — силы матери.
Вытерев салфеткой следы, оставленные Эдвардом, натянула брюки, недовольно поморщившись. В который раз после такого спонтанного секса мне приходилось покупать новую одежду. Вот и сейчас замок на молнии был вырван. Как нашкодивший ребенок, Эдвард поглядывал на раскрасневшуюся и недовольно фыркающую в его сторону меня.
— Лекса, — он подошёл со спины и прикусил кожицу на шее, отчего я замерла удивленным сурикатом. Язык зализал место укуса и широким мазком коснулся контура уха.
— Запрещённый приём, — простонала, чувствуя, как дрожь от возбуждения снова захватывает только что насытившееся тело.
