Руана и с деланной робостью пролепетала: — Иному проще дать, чем объяснять, почему ты его не хочешь.
— Ну, прямо храмовая прислужница, — восхитилась тигрица. — Не рановато?
В этом мире не существовало монастырей в том смысле, к которому Руана привыкла. Тем более, не принято посвящать себя Создателю в молодые годы: молодые должны трудиться, служить и размножаться. А вот старые вдовы или вдовцы могли поселиться при храме, прислуживая на богослужениях. И обихаживая храм, чтобы общаться с Создателем в чистоте и красоте.
— Ты собираешься меня спасать? — осведомилась Руана, не представляя, куда бежать.
Куда не кинься, в таком платье отовсюду увидят: в здешнем парке деревьев меньше, чем людей — на то он и парк.
— Туда, — ткнула пальцем Багена в сторону ещё одного импровизированного ринга.
Где затевалась очередная схватка с тотализатором. Яраны катастрофически не способны развлекаться на благородный манер: не танцуется им, не красуется.
— Если Бруст тебя там и поймает, — на ходу поясняла успешно развивавшаяся лазутчица, — не устоит. Обязательно сделает ставку. Он страшно азартный.
Император их заметил, когда беглянки успешно добрались до круга болельщиков. Пока не слишком плотного, что и позволило разглядеть их экзотические наряды. Призывные вопли монарха они проигнорировали, сделав вид, будто поглощены схваткой. Как бы в поисках лучшего места «на трибунах» обогнули ринг, оказавшись на противоположной стороне.
Когда венценосный добрался до орущих болельщиков, его добыча благополучно отгородилась от его взора широкими спинами яранов. Мужикам даже не пришлось ничего объяснять. Раз дамы пристроились за их спинами, значит, это им для чего-то надо.
Словом, натуральная военная операция, которую Багена провернула с непринуждённостью играющего в волнах дельфина. Да и монарх не подвёл: намертво застрял у ринга.
— Теперь можно? — нетерпеливо уточнила Руана, выглядывая из-за бугристого плеча матёрого тигра.
— Ещё немного подождём, — оценила обстановку Багена, с интересом поглядывая на ринг.
— Если ты хочешь полюбоваться на драку…
— Нет. Не хочу. Чем плотней толпа, тем меньше шансов заметить, как отсюда улепётывает твоё платье. Слишком яркое и необычное. А пока толпа не соберётся, я полюбуюсь на драку.
— Что ещё за драка? — обиделось могучее укрытие Руаны, покосившись на неё с неодобрением.
— Чего ты от неё хочешь? — показушно удивилась Багена. — Она же таария.
— Ага, — поддакнула Руана. — Мозг птичий, язык змеиный.
Яран хмыкнул и удовлетворённо кивнул башкой.
А она всё так же из-за его плеча шпионила за своим обожателем. Императора нисколько не пугало его место в первых рядах болельщиков. Где, между прочим, могло и прилететь. Вон самые рафинированные его прихлебатели чего-то не полезли в самую гущу событий. Отирались снаружи уплотнившегося митингующего кольца фанатов лёгкого заработка.
А он не трус — с уважением отметила Руана, заметив, как нога одного из бойцов чуть не съездила монарха по физиономии. Тот легко увернулся и продолжил подначивать своего фаворита. Который в одних штанах с распатланной шевелюрой скручивал соперника в бараний рог. Прямо древний бог войны: сплошные бугры мышц и зверский оскал донельзя довольной морды
— Багена, наш единственный болеет за того, кого оседлали?
— За того, что сверху, — вновь хмыкнуло её убежище.
— Значит, он вот-вот примется делить выигрыш с прочими счастливцами, — правильно поняла Руана.
— А мы улизнём, — похвалила её тигрица за успехи в военной тактике.
— Я горда, что наш властитель видит людей насквозь, — благочестиво вознесла хвалу верноподданная таария.
— В смысле? — не понял укрывавший её тигр.
— Он безошибочно делает ставку на будущего победителя. Уже второй раз.
Внезапно Багена подобралась, изящно выставила ногу в разрез и картинно обернулась. За спиной тотчас послышалось:
— Вот вы где! Так и выпендриваетесь в своих срамных тряпках?
Насколько Руана могла судить, лично её «тряпка» Викрата нисколько не заботила. Зато внешний вид жены приводил ревнивца в бешенство. Даже в пылу азарта яраны то и дело бросали на двух бесстыдниц заинтересованные взгляды. Обтянутые тканью женские тела волновали их больше, чем вообще ни чем не прикрытые.
— Ты нас искал? — невинным тоном уточнила Багена.
— Тебя, — ткнул таар пальцем в Руану. — Возвращайся домой. Твой отец прибыл, — сообщил он и с неизъяснимым удовольствием добавил: — Он будет рад увидать тебя в этом наряде. Не терпится оценить гордость на его лице за свою целомудренную дочь.
— Ати с ним? — не стала отвечать на издёвку Руана.
— Естественно.
— Тогда пошли, — пригласила она тигрицу познакомиться с господином Таа-Лейгардом.
Ну, и на всякий случай подстраховать. Если тот распустит руки, она может позабыть, что он её отец.
— Ма́руш тебя не тронет, — насмешливо пообещал Викрат, цапнув её за локоть, и потащил тусовщицу прочь от места увеселения: — Он помнит, сколько тебе лет.
— Я извинюсь за тебя перед императором! — пообещала в спину тигрица.
Тоже не без ехидцы. Что тут скажешь? Два сапога пара!
Маруш Таа-Лейгард сидел в гостиной за столом и обедал. В компании младшей дочери и её будущего мужа. Появление старшенькой не выбило мужика из колеи и не испортило аппетит. Он внимательно оглядел её платье-перчатку и всех удивил:
— Хорошее платье. Терпеть не могу, когда заголяют грудь. Стыдно смотреть.
— Желаю здравствовать и процветать, — подошла к нему Руана, обняла отца за шею и поцеловала в висок, пробубнив: — Я соскучилась. И мне здесь не нравится.
Он похлопал её по нежному девичьему плечу, что передавило ему шею:
— Я тоже соскучился. Сядь.
Послушная дочь слезла с родителя и уселась по левую руку от него — напротив восседал начисто обалдевший Юбейн. Мальчишка покраснел и старался не пялиться на отменную женскую фигуру с обалденной грудью — у Ати с этим всё гораздо скромней.
А вот она во все глаза таращилась на сестру. С таким восторгом, что Руана поняла: моральное падение малышки не за горами. Придётся и ей соорудить нечто подобное. И вообще — пригляделась она к прекрасному личику сестрицы — в ней что-то изменилось.
В глазах появилась непривычная искра… внутренней раскованности что ли? Девочка не сидела, привычно потупившись, а держала нос пистолетом. А ещё она широко улыбалась, а не вздёргивала, стесняясь, уголки губ. Короче, во всём облике Ати сквозило чувство откуда-то свалившейся свободы и безграничного жизнелюбия.
— А где Катиалора? — спохватилась Руана.
Всё думала: чего не хватает? Мачехи! Некрасиво получилось: не заметь она дивных перемен в сестре, не вспомнила бы о её матери.
— Ушла повидаться с подругой, — поморщился отец, покосившись на падчерицу.
Дальше разговор закрутился вокруг «как доехали» и «как дела». Руана не понимала что с ней: вроде и не собиралась ломать комедию, и всё равно выламывалась перед отцом. Потупленные глазки, предписанные добропорядочным девицам манеры. Прямо воспитанница Смольного —
