в сердце… Видения зрящих беззвучны, в большинстве своем смазаны и неопределенны. Нередки случаи, когда к старости зрящие полностью слепли, продолжая несмотря на это видеть все, что происходило вокруг… Глаза – это неотъемлемая часть тебя. Ты можешь не призывать воду, но перестать смотреть ты не в силах – и чем больше ты будешь видеть, тем жадней руны будут высасывать твои силы. Береги свои глаза, Сайарадил! Это та сила, которая останется с тобой до последнего вздоха.
Сая потрясенно вглядывалась в бесчисленный поток видений, проносившийся мимо, как вдруг среди множества картин заметила клочок леса, объятый пламенем.
– Это же Убежище… Я должна вернуться! – закричала Сая.
От ее крика видения исчезли, превратившись в клубы белого тумана.
– Для этого тебе нужно посмотреть на себя, – подсказала статуя, нависшая над ней.
Сайарадил опустила взгляд на руки и, услышав насмешливое фырканье, опомнилась. Закрыв глаза, она попыталась представить свое лицо. Это оказалось куда сложнее, чем могло показаться. Впервые в жизни Сая поняла, что совершенно не знает, какой формы ее нос, глаза и как выглядит, скажем, ее лоб. «Сайарадил Вэй, Сайарадил… Я!» – повторила она про себя несколько раз и приоткрыла глаза.
В очаге весело потрескивал огонь, но Сая не слышала ни звука. Она висела под высоким куполом в круглой комнате; другая Сайарадил лежала внизу в круге рун из засохшей бурой крови – а вокруг нее, обретая форму, медленно проступал сверкающий кокон, сплетенный из водных струй. Журча и переливаясь, словно живая, вода повторяла очертания фигуры Сайарадил, с каждым мгновением сияя все ярче.
– Это – проявление твоего дара, – провозгласил голос. – Теперь ты действительно стала ведающей Водой!
– А это что? – недоуменно спросила Сая, вглядываясь в очертания своего тела.
Она видела, как ото лба до пяток по рукам, груди и ногам через все ее тело вьется незримые простому глазу темные цепочки рун. Там, где руны соприкасались с водными струями, текучая стихия возмущалась и вздрагивала, словно пыталась оттолкнуть от себя извилистые закорючки.
– Не может быть! – тихо выдохнул голос.
– Что это? – встревоженно повторила Сайарадил.
– Это петля, – сказал голос так, как будто это все объясняло.
– Да не томи же! Что за петля? – воскликнула Сая.
– Цепь рун, которой связывают тело и дух при ритуале вселения, – голос прозвучал обескуражено. – Кажется, именно так мой ученик пытался вернуть тебя, когда ты замерзала в междумирье…
– Погоди, – остановила его Сая. – Что за ритуал вселения?
– Ты ведь видела слуг моего ученика, которых вы зовете многоликими? – ответил голос вопросом на вопрос.
Сайарадил прикрыла глаза, но все равно продолжала видеть извилистые знаки, обвившие ее тело, словно змеи.
– А почему они не исчезли, когда я пришла в себя? – прошептала она.
– Они никогда не исчезнут, Сайарадил, – жестко сказал голос. – Ритуал вселения проводится раз и на века. Он нерушим, необратим и неизменяем. Есть только два способа завершить его. Первый уничтожить тело, в которое вселился дух. Второй – закрыть перепутье, из которого он пришел… Но ты – не беспокойный дух, Сайарадил, и твое тело не было мертво. При моей жизни никто не проводил ритуал вселения на живом человеке!
– И что теперь со мной будет? – тихо спросила Сая.
– Это знает только он, – ответил голос.
Сая перевела взгляд на Отшельника. Тот сидел за чертой круга и, закусив губу, сосредоточенно чертил что-то на полу. Закончив очередную цепочку закорючек, он передвигался в сторону и, ткнув острым кончиком ножа себе в палец, продолжал возить им по пыли.
– Пытается привести тебя в чувство, – вздохнул голос над ухом. – Все руки уже себе изрезал.
Эти слова заставили Сайарадил по-другому посмотреть на сгорбленную сосредоточенную фигуру, замотанную в мех.
– Я могу ему передать что-нибудь, – предложила она, чувствуя, как непреодолимая сила тянет ее вниз.
– Мне нечего сказать, кроме слов благодарности, – прозвучало в ответ. – Как и тебе тоже, ведающая Водой! Спасибо за то, что выслушала… Больше мы с тобой не увидимся.
– Погоди! – воскликнула Сая. – Как это – не увидимся?
– Прощай, Сайарадил Вэй! Я был счастлив говорить с тобой, – прозвучало издалека.
Сая открыла глаза и села. Отшельник замер, занеся нож для очередного укола; на его лице отразилось облегчение. Он вошел в круг и помог ей встать, но Сая оттолкнула его. С трудом поднявшись, она сделала шаг. Ноги подкашивались и вели куда-то в сторону. Казалось, даже колени стали гнуться в обратном направлении. Отшельник вновь попытался поддержать ее, но Сайарадил отпрянула назад.
– Не смей больше прикасаться ко мне! – крикнула она, судорожно оглядывая свои руки.
– Они уже стерлись, – тихо сказал Отшельник.
– Но не исчезли, – Сая подняла на Отшельника полные гнева глаза. – Что ты сделал со мной?
– Я тебя спас, – ответил тот еще тише. – Дал услышать его голос… Не нужно было?
Сая поморщилась; она не была уверена, что предпочла бы умереть вместо того, чтобы стать предметом очередного ритуала моах.
– Мне нужно знать одно, – сказала она твердо. – Что эта петля означает для меня?
Отшельник встряхнулся, словно большой лохматый медведь.
– Учитель не смог тебе объяснить, верно? – сказал он с долей самодовольства. – Это не обычный ритуал вселения! Я сам изобрел его, когда подошел черед самой первой из моих смертей… Но тебе нечего опасаться. Твоя жизнь вне опасности, ровно как и здоровье. Напротив, я думаю, что ты станешь лишь крепче от того, что твое тело и дух связаны цепью рун!
Он так вдохновенно размахивал в руками, что сомнения Сайарадил лишь окрепли. Видя ее прищуренный взгляд, Отшельник поник плечами:
– Правда, есть кое-что… Скажи мне, ведающая Водой, в междумирье ты видела что-нибудь вроде стены?
Перед взором Сайарадил пронесся расписанный жемчужный фарфор. Отшельник протяжно вздохнул:
– Видела, значит! Надеюсь, ты все хорошо запомнила? Это – твой предел силы, – заметив, что Сая не понимает, он закатил глаза: – Чему только тебя учили в Большом городе? Предел – это максимум силы, которую может использовать маг. Мало кому дано увидеть свой предел воочию, но потомственные маги всегда были достаточно сильны для этого.
– И что там, за пределом? – состроила скептическое лицо Сая.
– За пределом нет ничего, – жестко сказал Отшельник. – Перейти предел для мага означает участь худшую, чем смерть. Некоторые мечтатели верили, что там их ждет небывалое могущество; они переступали границу и… исчезали. Из разум оказывался заперт там, откуда никто не возвращается, а тело продолжало жить в этом мире. В мое время таких магов сжигали заживо в наказание другим. Их тела корчились, горя в огне; им было больно, но они не могли даже кричать.
– Мой предел был стеной из фарфора, – сказала Сая. –
