— Ты всегда здесь. Ты никогда не покидаешь крепость. Тебя не убьют в сражении. Моего любимого отобрали у меня враги. Они пытали его и прислали обратно, порезанного на куски. С тобой мне можно не беспокоиться о подобном. И ты мне нравишься. Действительно нравишься.
Но она его не любила, да, потенциал у их отношений есть, однако безумие чувств «мне-не-жить-без-тебя» там явно не просматривалось.
И, наверное, больше Торину рассчитывать не на что. Такой и будет вся его оставшаяся жизнь.
— Так… ты хочешь, чтобы мы остановились? — тихо спросила она.
Он снова посмотрел на монитор. Ни следа его малышки с остроконечными ушками.
— Я похож на идиота?
Она рассмеялась, забыв на время о печали:
— Хорошо. Мы продолжим всё, как было. Ты согласен?
— Да. Но что случится, если тебе встретится мужчина, которого ты сможешь полюбить?
Она закусила нижнюю губу и пожала плечами:
— Тогда мы расстанемся. — Она не стала спрашивать его о том же. Разумеется, заменив при этом «мужчину» на «женщину». Они оба знали, что он никогда не встретит женщину, которая могла бы жить с ним.
Один из компьютеров пикнул, привлекая внимание Торина. Он выпрямился, глядя на все экраны, пока не заметил нужный, а потом присвистнул.
— Черт возьми, у меня получилось!
— Что? — спросила Камео.
— Я нашел Галена. И, вот дерьмо, ты не поверишь, где он.
Ты меня не оставишь, — заявил Сабин Гвен. И, обращаясь к ее сестрам, добавил:
— Вы ее у меня не заберете.
Они уже целый час собирали вещи, — свои и даже прихватили кое-что у Сабина, — и теперь стояли в холле крепости.
Они были готовы к отбытию, но Гвен всё тянула время, якобы «вспоминая» о чем-то, что оставила в своей комнате.
Сабин осознавал, что Гарпии собирались разлучить их навсегда. Они заявили ему прямо в лицо, что не хотят, чтобы Гвен была с ним. Сестры считали, что она нарушает слишком много правил, слишком размякла рядом с воином, который даже не вознес ее на вершину пирамиды своих приоритетов. Более того, они просто взбесились, узнав, что Сабин занимался любовью с Гвен на открытой местности, где любой, даже враг, мог наткнуться на них.
Он им нравился, Гарпии ценили то, что он натренировал Гвен, — сестры признались в этом, но крайне неохотно, — но всё равно считали его неподходящей парой для своей младшей сестренки. И все его плюсы были лишь разновидностью минусов.
Слушая брюзжание Гарпий, и представляя свою жизнь без Гвен, Сабин терял остатки самообладания. Он не мог жить без нее. Не станет жить без нее, не отпустит с сестрами и не потеряет в этой войне. Гвен необходима ему.
— Мы сделаем все, что захотим, черт побери, — нарочито напористо заявила Бьянка, чтобы посмотреть, станет ли он возражать. — Скоро Гвен найдет… что она там сказала на этот раз… и мы уберемся отсюда.
— Это мы еще посмотрим.
Его телефон ожил, сигнализируя о полученном сообщении. Хмурясь, Сабин вытащил аппарат из кармана. Послание от Торина:
«Гален в Буде. С армией. Готовься».
Тут он увидел сбегающую по лестнице Камео.
— Ты знаешь? — спросила она.
— Да.
— Что? — хором спросили Гарпии. Даже будучи готовыми к отбытию, они, ясное дело, считали себя в праве сунуть нос в его дела. Вот проныры.
— Он, наверное, и не уезжал отсюда, — продолжила Камео, словно не слыша вопроса. — Всё это время находился здесь, ждал, наблюдал, собирал армию. И теперь, когда половина из нас в отъезде…
— Черт, — Сабин провел рукой по лицу. — Как превосходно выбрано время, чтобы наказать нас за случившееся в Египте. И не забудь, что Гален, скорее всего, хочет вернуть себе тех женщин. Включая Гвен.
— Да, Торин уже сообщает остальным, — сказала воительница. — По крайней мере, Ловцы пока держатся вдали от крепости, оккупировав город.
— Какого черта тут происходит? — потребовала ответа Бьянка.
— Ловцы здесь и готовы к битве, — ответил Сабин. — Вы говорили, что будете сражаться на моей стороне, поможете разгромить их. Только что у вас появилась такая возможность.
Но сначала Сабину нужно придумать, как поступить с Гвен в его, — а может и их, — отсутствие. Если Гарпии попытаются сбежать с ней, не поставив его в известность…
Рык Сабина защекотал голосовые связки.
И да, мысль о том, чтобы оставить в крепости сильную, способную воительницу, была для него в новинку и совершенно нелепой. Ведь он с самого начала собирался использовать Гвен на поле боя. Но Сабин не изменит свое решение. Гвен почему-то стала для него важнее всего на свете.
Он не прикасался к ней несколько дней, пытаясь уменьшить ее значимость для себя, а также вернуть свои приоритеты, но это не сработало. Девушка стала для него еще важнее — первым номером в списке его предпочтений.
Мимо них пробежал Кейн. Он нес две части разорванного портрета Галена, нарисованного Даникой.
— Зачем он тебе? — спросил Сабин.
— Торин хочет его спрятать, — ответил воин. — На всякий случай.
Раскрыв рот, Кайя схватила Кейна за руку и остановила его.
— Как ты его заполучил? Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется заплатить за то, что порвал его, убл… — она с визгом отпустила его и потерла свою ладонь. — Как, черт возьми, ты умудрился шибануть меня током?
— Я не…
— О, боже мой! — Гвен сбежала вниз по лестнице, не сводя глаз с портрета. Она побледнела и раскрыла рот. — Как ты его достал?
— Что-то не так? — Сабин переступил через порог, чтобы встать рядом с Гвен, и обнял девушку за талию, ощущая сотрясавшую ее дрожь.
Талия переводила ледяной взгляд с портрета на Гвен. Старшая сестра тоже побледнела, так что на ее коже показались голубые вены.
— Нам пора, — заявила она, и впервые с момента их встречи Сабин различил эмоции в ее голосе. Страх. Беспокойство.
Бьянка кинулась к Гвен и схватила ее за запястье:.
— Не говори ни слова. Давай уберемся отсюда и вернемся домой.
— Гвен, — окликнул Сабин, крепко прижимая девушку к своему телу. — Что, черт возьми, происходит?
Ее начали тянуть в разные стороны, но Гвен, казалось, этого не замечала.
— Мой отец, — наконец произнесла Гвен так тихо, что Сабину пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее ответ.
— Что с твоим отцом? — переспросил он. Она никогда прежде не говорила об этом человеке, поэтому он решил, что в жизни Гвен тот участия не принимал.
— Они не любят говорить о нем. Он не такой как мы. Но как ты достал его? Этот портрет висел в моей комнате на Аляске.
— Подожди, — Сабин посмотрел на портрет. — Ты хочешь сказать…
— Да, я хочу сказать, что мужчина на портрете — мой отец!
