Хармони обратилась ко всем сразу:
— Мысленно добавьте в мешочек крики Гасси, проблемы, которые бывали в доме и семье Пэкстонов, несчастные случаи, волнения, весь негатив, боль и горе. — Она завязала мешочек красной лентой. — Красный цвет исцеляет, защищает и борется со злом. — Подпалив мешочек от красной свечи, Хармони положила его в котел. — Как дым поднимается над котлом, пусть все плохое, что владело этим замком, поднимется ввысь и навсегда развеется.
Вопли Гасси превратились в полные страдания стоны.
По обе стороны от Хармони встали Дестини и Сторм:
«Августа Пэкстон, услышь нас:
В этом месте давно прошел твой час.
Ты не будешь больше здесь зло плести,
И тебе навсегда придется уйти.
Все, чего ты ждала, — в руках потомков твоих,
Ты должна оставить в покое их.
Да услышат силы наши мольбы,
Как сказали мы, так тому и быть».
Очередная вспышка молнии придала Гасси сил, и ее крик раздался прямо из-за круга. Охранявшие периметр кошки ощетинились и зашипели. Хармони отчетливо почувствовала, как истощаются ее запасы энергии. Она еще раз позвонила в колокольчик, из последних сил схватилась за край алтаря, чтобы удержаться на ногах, но… все-таки рухнула в черную бездну.
— Довольно, Гасси! — Крик Пэкстона Хармони услышала так, словно они с ним были в разных концах длиннющего туннеля, но она знала, что он успел ее подхватить. — Если ты причинишь боль тем, кого я люблю, — кричал он, — я разберу этот замок камешек за камешком и сравняю его с землей! Клянусь, я сделаю это. Угомонись, Гасси! Покою давно пора забрать тебя! Хармони, солнышко, очнись…
Кто-то убрал волосы с ее лица и погладил по щеке.
— Дес! Сторм! — Это снова кричал Кинг. — Я не могу ее разбудить!
Сестры взяли ее за руки, и Хармони с готовностью приняла жизненную энергию, которой они щедро делились с ней. Потом открыла глаза:
— Что случилось?
— Гасси высосала из тебя все соки, — хмыкнула Сторм, — и мистер Супер-Пупер взял ритуал на себя. Находчиво и трогательно, как для законченного одиночки, который ни во что не верит.
— Ты до смерти меня напугала, — сказал Пэкстон, крепко прижимая к себе Хармони. Его сердце билось двое быстрее, чем ее. — Я знаю, что ты справишься, но тебе действительно лучше?
— Ты веришь в меня? Но не в ведьм, экстрасенсов и ангелов, так?
Пэкстон ухмыльнулся:
— Мне кажется, в тебе есть что-то от всех трех. Ангел, правда, проявляется реже остальных. Но да, я в тебя верю.
Его полный любви поцелуй помог восполнить источник силы, и Хармони поднялась на ноги, опираясь на Кинга.
— Я готова, — сказала она. — Возьмитесь за руки и представьте, что Гасси — это всего лишь спираль дыма, которая поднимается к дымоходу. — Она взяла трость Кинга и положила ее на алтарь. — Трость тебе не понадобится. Мы тебя поддержим.
И вшестером они встали в круг.
— А можно фиолетовой леди водить хоровод с нами? — спросил Джейк.
Хармони осмотрелась:
— Она здесь, Джейк?
— Она на нас смотрит, и ей очень грустно.
— Гасси, — спокойно проговорила Хармони, — Лизетта привела меня сюда, чтобы помочь тебе обрести покой.
Помещение наполнили звуки «Колыбельной» Брамса. Кто-то внутри круга напевал мотив. Хармони посмотрела на каждого, надеясь понять, чей это голос. Однако все пребывали в ступоре, пораженные и шокированные, и все молчали.
Неужели с самого начала Лизетта была в одном с ними кругу, чтобы добавить и свою силу к совершению ритуала?
— Джейк, в кругу есть девочка в выцветшем платье?
Малыш кивнул:
— Она беспокоится о Гасси.
Повернувшись к сестрам, Хармони тоже кивнула:
— Пора.
— Благодатью ангелов и стихий мы благословляем тебя, Августа Гасси Пэкстон, и освобождаем от темных сил, что давали тебе могущество. Теперь ты сможешь обрести вечный мир и покой. Мы благословляем и освобождаем тебя силами Бога и Богини! Мы благословляем и освобождаем тебя силами солнца, луны и звезд! Мы благословляем и освобождаем тебя силами ангелов! Мы благословляем и освобождаем тебя силами земли, воздуха, огня и воды! Благодатью ангелов и стихий мы благословляем тебя, Августа Гасси Пэкстон, и освобождаем от темных сил, что давали тебе могущество. Теперь ты сможешь обрести вечный мир и покой.
Гасси тихонько заплакала.
— Честное слово, — начал Кинг, — мне как-то не по себе от того, что мы с ней делаем.
Стоило ему замолчать, как трость взмыла с алтаря вверх, ударилась о балку и раскололась. На головы собравшимся посыпались щепки и обломки. К ногам Пэкстона упал золотой набалдашник трости и несколько раз подпрыгнул на полу. Подняв его, Кинг вынул изнутри крошечную коробочку, обшитую кожей, и открыл ее.
— Женская половина кольца, — сказал он, затем вытащил кольцо и прочел гравировку. — Что написано на твоей половине?
— «Любовь навеки», — прошептала Хармони.
Кинг взял ее за руку, снял кольцо, соединил его с найденной половиной и поднял так, чтобы все видели.
— Пэкстонское кельтское кольцо из двух любовников, наконец-то целиком. — Он снова взял ее за руку, и Хармони, полная надежд, прикусила губу, пока он надевал ей на палец кельсткую пару. Не отпуская ее руки, Кинг заглянул ей в глаза. — Любовь навеки… связала нас, — тихо проговорил он, повторив полную надпись на парном кольце, а потом наклонился и поцеловал… Поцелуй был таким нежным, таким… любящим… Трудно было даже представить, что такое возможно. — Запомни эти слова, — добавил он, выпрямляясь.
Внутри Хармони все трепетало. Было слышно, как тихо плачет Гасси. Кошки прекратили шипеть.
— Фиолетовой леди очень жаль, — сказал Джейк. — Она хочет уйти вместе с девочкой и отдать нам замок. — Подскочив к Кингу, малыш обнял его за ноги. — Я люблю тебя, деда. Можно нам остаться здесь жить навсегда?
— Конечно, можно, — ответил Пэкстон. — И я люблю тебя, Джейк, и тебя тоже люблю, Реджи. — Он привлек дочь к себе. — Добро пожаловать домой.
Последнее неожиданное рыдание Гасси взорвалось, как стеклянный шарик, на тысячи осколков… радости.
А затем… наступила тишина. Благословенная тишина.
Кошки, видимо, взбесились от счастья: прыгали туда-сюда, как мячики, карабкались на алтарь, а кому не хватало места — на ноги людям по штанам и юбкам. Джейк радостно хихикал, а потом присоединился к их веселому бешенству.
Все еще дрожа внутри от скрытого смысла, который несло в себе пэкстонское кольцо, Хармони продолжила ритуал. Каждому досталось по ломтику теплого медового хлеба, большая часть которого осталась на тарелке в центре алтаря, чтобы почтить Богиню.
